Токийские мстители Реакции

Майки

Ты уже слегка пьяна и пытаешься подначить Майки, чтобы завязать спор. Но он просто смотрит на тебя с терпением, хоть и заметно устал от твоих выходок.

— Т/и, — мягко начал он, — что ты сейчас делаешь? Это не похоже на тебя.

Ты весело смеёшься и продолжаешь:

— Ой, Майки, не делай вид, что ты такой серьёзный! Может, я права, и ты просто боишься, что я сильнее? Ха-ха!

Он приподнял бровь, улыбаясь в ответ, но его голос остался спокойным:

— Я не боюсь. Просто... я знаю, что ссориться из-за таких мелочей — глупо. Мы же друзья, да?

Ты попыталась поддразнить его дальше, но он аккуратно положил руку тебе на плечо:

— Послушай, я понимаю, что ты весёлая и немного пьяненькая, но зачем нам сейчас выяснять отношения? Давай лучше сядем, поговорим спокойно. Я здесь, чтобы поддержать тебя.

Ты на мгновение замолчала, глядя на него, и вдруг улыбнулась, понимая, что он не даст ссориться.

— Ладно, Майки... Ты такой упрямый, — прошептала ты и опёрлась на него.

Он ответил лёгкой улыбкой:

— Потому что я забочусь о тебе. Ну что, будем просто отдыхать?

Кенчин

Ты поднимаешь голос и пытаешься спровоцировать Кена на спор, но он сохраняет холодную голову.

— Эй, Т/и, — спокойно начал он, смотря тебе прямо в глаза, — что ты пытаешься доказать? Ты вроде не из тех, кто любит ссоры.

Ты нахмурилась, но продолжила:

— Вот именно! А сейчас я хочу увидеть, кто здесь сильнее! Ты, Кен? Или я?

Он только покачал головой, не давая эмоциям взять верх:

— Нет смысла это доказывать, — сказал он тихо, но твёрдо. — Мы друзья. Если мы начнём ссориться из-за таких вещей, то потеряем гораздо больше. Я не собираюсь терять тебя из-за пустяков.

Ты усмехнулась, но что-то в его тоне заставило тебя задуматься.

— Ладно, Кен, ты победил, — сказала ты, делая вид, что сдаёшься, но с улыбкой.

Он улыбнулся в ответ и мягко прикрыл твой локоть рукой:

— Вот видишь. Вместо того чтобы тратить силы на ссоры — давай лучше выпьем ещё и поговорим по душам.

Баджи

Ты уже достаточно пьяна, чтобы весело поддразнивать друзей, и Баджи попадает в фокус твоего внимания.

— О, Баджи, — громко смеялась ты, — думаешь, ты самый крутой? Подумаешь! Я тебя уделаю хоть сейчас!

Он усмехнулся, расслабленно опершись на стену, и ответил с игривым тоном:

— Ха, Т/и, ты сегодня огонь, — сказал он, приподнимая бровь. — Но я терплю твою бешеную энергию. Мы же друзья, так что я дам тебе немного пошуметь.

Ты попыталась ещё сильнее раззадорить его, делая шаг вперёд и поднимая кулак, но Баджи мягко, но решительно взял твою руку и опустил её вниз.

— Послушай, — сказал он серьёзнее, — если ты хочешь сорваться — сделай это со мной на тренировке, а не тут, на ровном месте. Мы команда, и я не собираюсь ссориться с тобой из-за твоего настроения.

Ты улыбнулась, немного утихомирившись.

— Ладно, Баджи. Ты всегда такой рассудительный, — сказала ты, слегка притворяясь, что сдаёшься.

Он подмигнул и добавил:

— Вот именно. Давай лучше встретимся завтра на тренировке и разберёмся, кто сильнее — без всякой ерунды.

Чифую

Ты слегка пьяна и пытаешься завести Чифую на спор, подначиваешь его.

— Эй, Чифую, — смеёшься ты, — думаешь, что ты такой крутой? Может, я тебя уделаю, а?

Чифую спокойно смотрит на тебя, без раздражения.

— Т/и... — говорит он, с улыбкой, — зачем тебе ссориться с друзьями? Это всё равно что стрелять себе в ногу.

Ты продолжаешь дразнить:

— О, перестань! Просто хочу проверить твою реакцию.

Он качает головой и присаживается рядом.

— Ты знаешь, что я тебя уважаю, и не хочу из-за твоих выходок портить отношения. Давай лучше спокойно поговорим или просто посидим вместе.

Ты смягчаешься и улыбаешься, понимая, что он не даст конфликта разгореться.

— Ладно, Чифую. Ты сегодня просто мудрый.

Он усмехается в ответ:

— Быть мудрым — часть моего плана по сохранению нашей дружбы.

Казутора

Ты уже достаточно пьяна и стараешься вывести Казутору на конфликт.

— Казутора, — с насмешкой говоришь ты, — думаешь, что можешь меня переиграть? Давай, докажи!

Он спокойно поднимает бровь, не реагируя на провокацию слишком остро.

— Т/и, — мягко отвечает он, — я не люблю ссоры. Мы с тобой друзья, и я не собираюсь с тобой драться из-за пустяков.

Ты пытаешься продолжить дразнить, но Казутора лишь усмехается.

— Знаешь, у меня терпение великое, но оно не безгранично.

— Но сегодня я в настроении быть терпеливым — ради тебя.

Ты вздыхаешь и с улыбкой киваешь.

— Ладно, я сдаюсь... Но завтра мы можем проверить, кто сильнее, да?

— Обязательно.

Хакай

Ты уже немного напилась и пытаешься спровоцировать Хокая на спор.

— Хокай, — смеёшься ты, — ты не настолько силён, чтобы меня удержать! Давай, докажи!

Хокай тихо смеётся в ответ, без намёка на раздражение.

— Т/и, ты всегда была огнём, — говорит он спокойно, — но мы друзья, и я не позволю ссоре испортить наши отношения.

Ты продолжаешь дразниться, но видишь, что он просто терпеливо тебя слушает.

— Лучше перестань и скажи, что хочешь. Мы найдём другой способ решить это.

Ты наконец успокаиваешься и улыбаешься.

— Спасибо, Хокай. Ты действительно лучший друг.

Он слегка кивнул и ответил:

— Всегда рядом.

Мицуя

Ты, шатаясь, смотришь на Мицую:

— Мицуя, правда, ты думаешь, что ты тут главный? Докажи, что ты не просто громкое имя!

Мицуя спокойно смотрит тебе в глаза, голос мягкий, но твердый:

— Ты не в себе сейчас, Т/и. Я не хочу ссориться. Мы друзья — и я не позволю этому разрушить наши отношения. Если что-то не так — скажи прямо.

Ты морщишься, но слова проникают в тебя. Мицуя не кричит и не спорит — он просто рядом.

Ханма

Ты бросаешь вызов Ханме:

— А ты, Шуджи, где был, когда я нуждалась? Только слова, а дела — нет!

Ханма усмехается и не спеша откидывается назад:

— Ну, Т/и, если хочешь, я могу продолжить твоё шоу. Но зачем? Я не собираюсь тратить время на пьяные истерики. Пойми, внимание — это не все.

Ты чувствуешь, что он тебя не воспринимает всерьёз, но в его словах есть правда — он не станет тебя «спасать», если ты сама этого не хочешь.

Инуи

Ты с упрёком смотришь на Инуи:

— Сейшу, тебе вообще не интересно, что я думаю? Ты всегда холодный, будто тебе всё равно!

Инуи поднимает взгляд, голос ровный, почти холодный:

— Мне не всё равно, но я не стану участвовать в твоих играх. Если хочешь говорить — говори нормально, а не искать ссоры в пьяном виде. Мы друзья. Но есть границы.

Ты чувствуешь, как его слова бьют прямо в сердце, холодно, но честно.

Коконой

Ты тихо спрашиваешь Коконой:

— Хаджиме, скажи, вы правда все против меня?

Кокона смотрит на тебя с нежностью и лёгким разочарованием:

— Нет, Т/и. Мы друзья. Но видеть, как ты себя губишь, тяжело. Ты не одна. Просто не нужно ссориться из-за горьких слов и случайных эмоций.

Её голос мягкий, словно оберегает тебя, и ты чувствуешь — это правда.

Ран

Ты, шатаясь и слегка раздражённо, смотришь на Рана:

— Ран, ну скажи, ты вообще что-то обо мне думаешь? Или тебе всё равно?

Ран бросает на тебя взгляд — холодный, как лезвие ножа, голос ровный, но тяжёлый:

— Он не станет тратить время на пьяные разговоры. «Т/и, хватит. Ты сейчас — пустая трата воздуха. Если хочешь уважения — начни с себя. Я не буду тебя оправдывать, если ты сама себя не контролируешь.»

Ты чувствуешь тяжесть его слов, будто удар кулаком, но в них нет злобы — есть вызов. Он хочет, чтобы ты встала, а не валялась.

Риндо

Ты, пытаясь вызвать реакцию, громко говоришь:

— Риндо, ты всегда холоден, а внутри что? Разве тебе не больно видеть, как я так падаю?

Риндо с холодным пренебрежением смотрит на тебя, голос низкий и острый:

— Он не ждет жалоб. «Ты сама выбираешь, на какой стороне стоять. Я не собираюсь спасать тех, кто не хочет спасать себя. Хочешь боли — получай. Но не надейся, что я буду рядом, если ты продолжаешь опускаться.»

Он смотрит сквозь тебя, будто читает слабость, которую ты пытаешься скрыть. Его слова режут, но их цель — пробудить в тебе силу.

Санзу

Ты, уже почти с отчаянием, кричишь:

— Санзу, скажи, что я для тебя хоть что-то значу! Или я для тебя просто обуза?

Санзу медленно поворачивается к тебе, глаза холодные, а голос тихий, но убийственно прямой:

— Он говорит медленно, будто каждое слово отточено до боли: «Если ты думаешь, что я позволю тебе разрушать себя и нас — ошибаешься. Ты сама делаешь выбор. Я не буду смотреть, как ты тонешь, если сама не захочешь плыть.»

Он не утешает, не сглаживает, он говорит суровую правду — такую, что больно слышать, но она нужна.

Изана

Ты, с дрожью в голосе и чуть раздражённо, бросаешь вызов:

— Изана, что ты вообще обо мне думаешь? Или тебе всё равно, кто я?

Изана смотрит на тебя холодно, с едкой усмешкой, голос острый:

— Он смотрит прямо, не моргая: «Т/и, если хочешь внимания — перестань устраивать цирк. Ты сама разрушаешь то, что могла бы защитить. Я не буду бегать за теми, кто не ценит себя.»

Он не проявляет жалости, но в каждом слове ощущается безжалостная правда. Для Изаны слабость — это повод отстраниться.

Шиничиро

Ты, немного подавленно, говоришь:

— Шиничиро, ты всегда такой спокойный... Ты вообще замечаешь, как я падаю?

Шиничиро смотрит на тебя с тихой заботой, голос мягкий, но спокойный:

— Он вздыхает и говорит почти шепотом: «Т/и, я вижу, что тебе тяжело. Но истерики и провокации только ранят тебя и нас. Если хочешь, мы всегда готовы поддержать, просто будь честна с собой и с нами.»

В его словах много нежности и понимания, он хочет помочь, но не потерять уважение.

Вакаса

Ты, чуть робко, спрашиваешь:
— Вакаса, скажи, я для тебя важна? Или я просто ещё одна проблема?

Вакаса смотрит тебе в глаза, голос спокойный и добрый:
— Он отвечает спокойно, но искренне: «Ты важна, Т/и. И именно поэтому я не могу закрывать глаза на то, как ты себя разрушаешь. Мы готовы помочь, но ты должна захотеть меняться сама.»

Его слова — как тихая опора, он хочет видеть в тебе силу, даже когда ты сомневаешься.