Персонаж заступился за Т/и.
Майки
Ты даже не успела закричать.
Открытая ладонь ударила тебя по лицу, резко, внезапно. Тело дёрнулось, лицо в сторону, губа рассечена.
Тишина.
Майки стоял рядом.
И он не двигался.
Сначала.
Потом — пустой взгляд.
Тот самый, от которого даже самые свирепые бойцы замирали от страха.
— Ты... тронул её?
Он подошёл медленно, каждый шаг — как отсчёт.
А потом — удар ногой в висок, быстрый, жестокий, почти смертельный. Обидчик рухнул, как мешок с костями.
Майки встал над ним, в глазах — бездна.
— За то, что ударил её при мне, тебе уже не будет шансов извиниться.
Он вернулся к тебе, опустился на колени, взгляд стал другим — человеческим, болезненно заботливым.
— Прости. Я должен был раньше...
Он стер кровь с твоего лица, прикоснулся лбом к твоему.
— Ты моя. Никто больше не посмеет.
Кенчин
Случилось быстро.
Ты сказала что-то в ответ — дерзко, уверенно, как всегда.
Мужчина, с которым ты спорила, резко поднял руку и ударил тебя по щеке, словно хотел унизить.
Кен остановился.
На миг — вся улица будто замерла.
Он молча повернул голову в его сторону. Глаза стали ледяными, губы сжались в тонкую линию.
— Ты только что... ударил её при мне? — прошептал он, глухо.
Он не дал ответа. Он врезался в него кулаком с такой силой, что у обидчика вылетел воздух из лёгких.
Не остановился. Удар за ударом — в корпус, в лицо, коленом в живот.
Когда тело упало — Кен навис над ним, пинает по рёбрам, с каждым словом:
— Никогда. Не смей. Тронуть её. Даже смотреть в её сторону — больше не смей.
Люди вокруг молчали. Никто не осмеливался вмешаться.
Он вернулся к тебе. В голосе уже не было ярости — только боль:
— Прости. Я должен был сразу встать между вами.
Он осторожно дотронулся до твоей щеки, проверил, не сломано ли что.
— Теперь ты под моей защитой. Не как банды — как мужчины.
Баджи
Ты просто стояла рядом. Не лезла в драку, не бросала слов.
А потом кто-то из врагов — отвратительный тип из другой банды — резко схватил тебя и ударил локтем в плечо, оттолкнув.
Ты упала.
И Баджи это увидел.
Мир выключился.
Он медленно повернул голову, лицо искажено тенью ярости.
Он двинулся к нему. Не врываясь. А намеренно, шаг за шагом. Каждое движение — угроза.
— Ты коснулся её?
— Серьёзно?
Враг открыл рот, но первый удар разорвал ему губу, и слова не успели вылететь.
Баджи бил долго. Жестоко. Без жалости.
Словно хотел оставить отпечатки кулаков в его костях.
Когда тот начал терять сознание, Баджи схватил его за волосы и прошипел прямо в ухо:
— Она — моя. И даже воздух рядом с ней — не твой. Запомни это.
Он бросил тело на землю, будто мусор, и подошёл к тебе, присел рядом.
— Эй. Всё в порядке? Больно?
Он сорвал с себя куртку, накинул тебе на плечи, даже не дав ответить.
— Я найду остальных. Я сломаю им всех. За тебя.
Чифую
Он стоял рядом, когда кто-то дерзко ударил тебя.
Его лицо сразу побледнело, глаза сузились.
— Что ты сделал? — холодно спросил он.
Когда увидел, как ты падаешь, Чифую молниеносно отреагировал — кулак в челюсть обидчика, с силой и точностью профессионального бойца.
Он не останавливался, пока тот не скатился на землю.
Подняв взгляд на тебя, он прошептал:
— Никому не позволю так обращаться с тобой. Ты важнее всего для меня.
Он помог встать и крепко сжал твою руку, как будто хочет дать понять — теперь он всегда рядом.
Казутора
Его лицо сначала отразило удивление и растерянность, когда ударили тебя.
Но затем в его глазах вспыхнула ярость — тихая, но смертоносная.
— Ты что, охренел? — резко бросил он обидчику.
И одним мощным движением сбил того с ног.
Казутора встал перед тобой, словно щит, и строго сказал:
— Никто и никогда не поднимет руку на тех, кто нам дорог.
Он провёл ладонью по твоему лицу, убедившись, что всё в порядке, и спокойно добавил:
— Я здесь. Ты в безопасности.
Хакай
Увидев, как тебя ударили, Хакай мгновенно замер, а потом внезапно сорвался с места — его движения были молниеносными и бескомпромиссными.
Он схватил обидчика за горло и резко прижал к стене, его глаза сверкали яростью.
— Ты жалеешь, что коснулся её? — холодно спросил он.
Обидчик задыхался, едва шевелясь.
Хакай отпустил его и строго посмотрел на тебя:
— Если что-то не так — сразу говори. Я прикрою.
Он подошёл, чтобы поддержать тебя, и тихо добавил:
— Никогда не позволяй никому делать тебе больно.
Мицуя
Ты спорила с кем-то на улице.
Мицуя спокойно стоял рядом, пока спор не перешёл грань — и тебя ударили по лицу. Не сильно, но достаточно, чтобы кожа покраснела.
Он резко шагнул вперёд.
Без слов. Без выражения на лице.
Только его кулак — в живот обидчику. Потом — локтем в подбородок. Всё точно, хладнокровно.
— Неважно, кто ты.
Он стоял над телом, тяжело дыша.
— Никто не смеет поднимать руку на неё. Ни при мне. Ни вообще.
Он повернулся к тебе, протянул платок и с нежностью провёл пальцами по щеке.
— Ты не должна была почувствовать это. Никогда.
Инуи
Ты стояла рядом, когда кто-то решил показать "силу" — и ударил тебя плечом, сбив с ног. Ты упала на асфальт.
Инуи медленно обернулся, волосы упали на глаза. Он посмотрел на тебя, затем на того, кто это сделал.
— Ты серьёзно?..
Тон — ледяной.
В следующий момент — резкий удар в лицо, потом в колено, и мощный толчок в грудь. Парень вылетел назад и захрипел на земле.
Инуи наклонился, прошептал в самое ухо:
— Если бы я не сдержался... ты бы не встал.
Он поднял тебя, держа за талию, и прижал к себе:
— Прости. Я должен был быть ближе.
Теперь — я не отойду.
Коконой
Коконея редко видели злым. Он — спокойный, даже лениво-ироничный.
Но когда тебя ударили — словесная ссора перешла в толчок и ты упала — его глаза потемнели.
Он сразу оказался рядом с обидчиком, вцепился в воротник и впечатал того лицом в стену.
— Думал, что можешь тронуть её?
— Ты кто, блин, такой?
Он ударил ещё раз — жестко, с холодной точностью. Без криков. Только тёплая, тихая ярость.
Вернувшись к тебе, он улыбнулся чуть-чуть, опускаясь на корточки:
— Сильно ушиблась?
Ты кивнула.
— Всё. Он труп. А ты — под моей защитой, ясно?
Ханма
Ты даже не успела понять, что произошло.
Рука — резкая, чужая — ударила тебя по лицу, и ты пошатнулась, чувствуя, как горячая боль вспыхнула на щеке.
А потом...Тишина.
Ханма стоял неподалёку, опершись на стену, закуривая сигарету.
Он замер. Сигарета выпала.
Он посмотрел на тебя, потом на того, кто посмел тронуть тебя.
И вдруг... рассмеялся. Громко. Искажённо. Безумно.
— Оооо, правда?.. Ты это реально сделал?
Он выпрямился, хлопая в ладоши, как будто увидел шикарное шоу:
— Браво, дебил. Это был последний поступок в твоей жизни, который ты сделал с полной уверенностью.
Он резко оказался рядом с ним — моментально, как тень.
Кулак — в челюсть.
Колено — в живот.
Парень рухнул, захлебнувшись.
— Ты думал, я посмотрю и промолчу?
— Ты ударил её. Моё солнце. Мою сладкую катастрофу. При мне?
Он откинул голову назад и снова рассмеялся — этот звук был хуже, чем крик.
Потом встал, отряхнул руки, словно только что закончил мелкую работу, и подошёл к тебе.
— Эй, зайка.
Он мягко, почти нежно, коснулся твоей щеки, где осталась ссадина.
— Больно?
Ты молча кивнула.
Он присел перед тобой, как перед алтарём:
— Я должен был быть ближе. Не переживай. Он ещё подышит.
Ран
Ты стояла рядом, споря с парнем, который был слишком наглым.
Одно слово — другое. Он потерял самообладание и ударил тебя по лицу, резко, всерьёз.
Ты отшатнулась, пошатнулась — и в ту же секунду Ран засмеялся.
— Оу... — он медленно снял наушники. — Ты, видимо, решил, что жить скучно?
Он приблизился, мягко вращая тростью в руке. Глаза прищурены. Улыбка — скользкая, ядовитая.
— Знаешь, за такой жест я обычно не предупреждаю.
Трость со свистом врезалась в ноги обидчика, сбивая его на землю. Потом — в плечо, ребра. Ран бил точно и спокойно, наслаждаясь каждым ударом, пока тот не заорал от боли.
Он навис над ним, присев на корточки:
— Её даже муха не может задеть без последствий. А ты — ударил?
Ран подошёл к тебе, поправил выбившийся локон, как ни в чём не бывало:
— Ты в порядке, принцесса?
— Если хочешь, я оставлю ему один глаз. Для страха.
Риндо
Ты сделала шаг вперёд, и этот идиот, не зная меры, ударил тебя локтем в плечо, сбив с ног.
Риндо мгновенно замер. Лицо опустело.
— Чё?..
Он наклонил голову набок, как кукла, и медленно к тебе подошёл, помогая подняться.
Потом обернулся — и его улыбка исчезла. Он достал свои нунчаки, щёлкнул ими в воздухе.
— Это будет быстро. И... неприятно. Для него.
Он метнул их вперёд — чётко по колену обидчику, и тот рухнул с криком. Затем — удар по плечу, потом по руке, и снова — в висок. Жестко. Метко. Бесшумно.
Когда тот затих, Риндо вытер оружие о его рубашку и, не глядя, сказал:
— За тобой — следят. Даже тени. Даже звуки.
Он вернулся к тебе:
— Не переживай. Он будет помнить об этом. Даже если забудет, кто он сам.
Санзу
Ты не успела опомниться.
Грязное ругательство.
Резкий толчок.
Удар — открытой ладонью по лицу.
Ты пошатнулась, чуть не упала.
Санзу замер.
Просто замер — как будто весь окружающий мир выключили.
Пальцы нервно дёрнулись к ремню, где под одеждой всегда спрятано оружие.
— Это... было?
— При мне? — он прошептал, тихо, почти спокойно.
Он схватил парня за волосы и ударил лбом в лицо, затем — кулаком в живот, ногой в грудь. Быстро, жёстко, словно не дрался, а наказывал.
— Ты тронул её.
— Ты вообще понял, что сделал?!
Парень застонал. Ошибка. Санзу резко вытащил нож и прижал к его щеке, царапнув остриём.
— Скажи ещё звук — и я вырежу тебе язык.
— Не убью. О, нет. Просто сделаю так, чтобы жить было гораздо хуже.
Изана
Тишина.
Секунда — и чёткий звук пощёчины.
Ты схватилась за щеку, не веря, что тебя ударили. Прямо при нём.
Изана не пошевелился. Сначала.
Он просто смотрел.
Его глаза — как мёртвое стекло.
Улыбка медленно расползалась по губам.
— ...Ты это сделал.
— Тронул мою.
Он подошёл молча.
Парень ещё пытался говорить — но Изана врезал так, что тот вылетел в стену.
Без контроля. Без остановки. Он бил, пока костяшки не начали трескаться. Без слов.
— Тебе было мало жизни? Ты хотел исчезнуть?
Он наклонился над телом, тяжело дыша.
— Это... самое последнее, что ты сделал. В сознании.
Шиничиро
Вы просто шли. Обычный день.
Кто-то — грубый, дерзкий, пьяный — ударил тебя, толкнул со злобой.
Ты вскрикнула.
Шиничиро резко повернулся — и замер. В его глазах зажглась смесь шока и бешенства.
— Ты... что сделал?
Голос — тихий. Опасно тихий.
Он быстро подбежал, ударил противника кулаком в челюсть, затем в живот. Он не профессионал, не псих — но это было от души.
— Это тебе за то, что тронул её.
— А это — за то, что думал, что сможешь.
Когда парень застонал, Шиничиро поднял тебя на руки.
— Всё хорошо. Ты не одна. Я с тобой.
Он прижимал тебя к себе, не отпуская, шепча:
— Прости. Я должен был быть рядом. Ближе.
Вакаса
Ты не спорила. Ты даже не повышала голос.
Ты просто стояла — спокойная, уверенная в себе.
Но этому типу хватило наглости — и, как вспышка, он ударил тебя по лицу.
Ты пошатнулась, глаза расширились.
Рядом — тишина.
Вакаса...
Он просто смотрел.
Не закричал.
Не бросился сразу.
Он медленно выдохнул, убрал волосы с глаз и сделал шаг вперёд.
— У тебя был шанс уйти. Молча. Целым.
Он ударил быстро — резко, точно. В челюсть.
Парень не успел даже моргнуть, как второй удар — ногой в грудь — отправил его на землю.
Вакаса сел сверху, холодно, безэмоционально нанес несколько точных ударов кулаками — ни одного лишнего. Только то, что нужно, чтобы оставить страх на всю жизнь.
— Ты тронул её.
— Ту, кто для меня — всё.
Он схватил парня за воротник и прошептал почти на ухо:
— За такое не всегда живут.
Потом он поднялся, не глядя больше на тело.
Подошёл к тебе.
— Прости. Это не должно было случиться.