Глава 23: Объяснения
Коридоры школы гудели, словно улей. Перемена всегда была временем хаоса: кто-то бегал за булочками в столовую, кто-то переговаривался у шкафчиков, кто-то просто смеялся так громко, что звенело в ушах. Анна стояла в центре этого шума, но её мысли были далеко. Вчерашние слова Лу, его спокойное «эта подружка — ты», крутились в голове бесконечной петлёй. Она пыталась вести себя, как всегда — шутить, дерзить, громко смеяться с подругами, — но внутреннее напряжение рвало её изнутри.
Она злилась. На него, на себя, на то, что память о прошлой ночи возвращалась кусками, как плохо собранная мозаика. Сцены с парком, сигаретой, его взглядом, его губами. Всё это не давало покоя.
И вот она решила: нужно поговорить. Найти его и вытащить правду.
Она обошла весь первый этаж, потом второй. Спросила у нескольких его друзей:
— Где Гуссенс? — её голос был требовательным, будто она имела право на ответ.
Те только переглядывались, пожимали плечами, кто-то усмехнулся, но внятного ответа не последовало. Анна начинала закипать.
И вдруг позади раздался спокойный голос:
— Кого ищешь так настойчиво?
Она вздрогнула, резко обернулась и увидела его. Стоял, как ни в чём не бывало, руки в карманах, лицо спокойное, глаза с лёгкой насмешкой. Словно он сам ждал, когда она его найдёт.
— Нашёлся! — прошипела Анна и, не раздумывая, схватила его за воротник рубашки.
Он не сопротивлялся. Даже шагнул навстречу, позволив ей тащить себя по коридору. Ученики, замечая эту картину, с удивлением оборачивались, кто-то перешёптывался, но Анне было плевать. Её сердце стучало так, что отдавалось в висках.
Она втащила его в пустой класс и резко толкнула внутрь, захлопнув за собой дверь.
— Что за бред вчера был?! — выпалила она, даже не дав ему открыть рот. — Что это были за слова, что за... что за сцены?!
Лу прислонился к стене, сложив руки на груди. Его спокойствие раздражало ещё больше.
— Какой именно бред? — спросил он ровным голосом, и уголок его губ дрогнул.
— Не смей! — Аня топнула ногой. — Не смей делать вид, что не понимаешь! — Она подошла ближе, ткнув пальцем ему в грудь. — Что произошло вчера? В парке!
Некоторое время он молчал, изучая её лицо своим пристальным взглядом, будто проверял, готова ли она услышать правду. А потом спокойно сказал:
— Ты была не совсем трезвая. Я нашёл тебя на лавочке. Ты курила. Мы разговаривали... Потом ты сама меня поцеловала.
У Анны глаза расширились. Она отшатнулась на шаг, будто слова его ударили её по лицу.
— Чего?.. — прошептала она. — Я?..
— Да, ты, — подтвердил он спокойно. — Не один раз. И не только поцеловала.
Она вспыхнула вся, до кончиков ушей. Её руки сами сжались в кулаки, и злость накрыла волной.
— Ты издеваешься надо мной?! — крикнула она, снова бросаясь к нему. — Почему ты не остановил меня?! Ты должен был! — Она толкнула его в грудь изо всех сил. — Ты стоял и просто...
— Потому что не хотел, чтобы ты останавливалась, — перебил он её тихо, но твёрдо.
Она застыла. Его слова будто отрезали поток её возмущений. В груди стало тесно.
— Ты... — голос сорвался, и она снова толкнула его, на этот раз слабее. — Ты... гад!
Лу слегка наклонился, и их лица оказались на опасно близком расстоянии. Он смотрел прямо в её глаза, и в этом взгляде не было ни привычной насмешки, ни равнодушия — только странная смесь тепла и упрямства.
— Ты сама дала мне повод, — сказал он, и прежде чем она успела возмутиться, его губы накрыли её.
Поцелуй был неожиданным, резким, как вспышка. Анна сначала замерла, её руки бессильно упёрлись ему в грудь. Но сердце забилось ещё сильнее, и в голове всё смешалось: злость, обида, растерянность, и — что хуже всего — странное, пугающее удовольствие.
Она попыталась оттолкнуть его, но он держал её крепко, не позволяя вырваться. Поцелуй становился глубже, увереннее, его пальцы скользнули к её щекам, и она вдруг поняла, что отвечает. Её губы предали её.
Секунды тянулись вечностью. Они отстранялись лишь для того, чтобы глотнуть воздуха, и снова сливались в поцелуе. Анна чувствовала, как подкашиваются колени, а руки, ещё недавно толкавшие его, теперь сами вцепились в его рубашку.
Когда он наконец отстранился, тишина в классе казалась оглушительной.
Анна тяжело дышала, её щёки пылали, волосы выбились из прически. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых бушевала буря.
— Ты... — её голос дрогнул. — Ненавижу тебя.
Лу тихо усмехнулся, провёл пальцем по её щеке.
— А я тебя — нет.
Эти слова добили её окончательно. Она оттолкнула его, развернулась и, спотыкаясь, выбежала из класса. В груди жгло, в голове всё путалось, но одно было ясно: после этого всё уже никогда не будет по-прежнему.