С самого начала.
Эми
Доктор Мерних из того типа женщин, которые забывают причесать волосы, но каким-то образом этот сумасшедший, лунатический образ работает на нее, что странно, так как она занимается психами.
Не то чтобы психи - плохие.
Я встречала нескольких, и, вероятно, я сама одна из них. Просто не знаю этого.
Или же знаю, но не позволяю этому мешать своей поразительности достаточно сильно, чтобы потребовался психиатр. В любом случае, Мерних - мой билет из этого места. Именно она будет удерживать меня здесь до тех пор, пока не убедится, что у меня все в порядке с головой. Что глупо, поскольку морально я - алмазная крепость из непоколебимой логики и сексуальности.
Доктор Мерних прочищает горло:
- Эми, ты…
- Однажды перестану думать вслух, и это будет невероятно печальный день для человечества. А также, спокойный.
- Как ты себя сегодня чувствуешь?
- Часть меня чувствует много чего! Мой кишечник, например, ощущает кучу всего! Что означает - мне нужно в туалет. В течение следующего часа, думаю. В дополнение к этой захватывающей перспективе, я переживаю за маму, так что, если бы вы просто выписали справку, чтобы я смогла убраться отсюда, было бы здорово!
- Что мы говорили об уклонении от темы с помощью легкомысленных шуточек?
Я ерзаю.
- Ух, что это отчасти отрицательно. Думаю.
- И почему это отчасти отрицательно? - терпеливо спрашивает она, параллельно что-то записывая.
- Потому что я не решаю проблему, а просто убегаю от нее, - отчеканиваю я заученную фразу.
- Правильно.
- Но давайте расставим все на свои места: я убегаю от нее, как крошка из «Спасателей Малибу», а не потный, толстый ребенок на уроке физкультуры. Ну, то есть, я все еще чертовски жирная, но это соблазнительная полнота, вы понимаете меня?
- Эми, ты действительно считаешь себя толстой?
- А то! И непривлекательной. Но вы и так это знаете.
Ее глаза вспыхивают.
Естественно, она уже это знает.
Мерних провела со мной две недели, беседуя о моей жизни. Я целую неделю отвлекала ее своими шуточками, пока не поняла, что именно она должна дать «добро» на то, чтобы меня отсюда выпустили. И тогда мне реально пришлось начать сотрудничать со взрослым. Тьфу.
- Вы уже все обо мне знаете, не так ли? - я наклоняю голову. - Ну же. Почему бы вам просто не выпустить меня, пардон за мой французский, из этой помойной ямы?
Она поправляет очки.
- Боюсь, я не могу этого сделать. Уверена, остались еще некоторые вещи, над которыми нам необходимо поработать. У тебя явный прогресс, но этого мало.
Даже этот психиатр очевиден.
Самодовольная улыбка, которая появляется при этих словах, выдает ее.
Трофеи и награды, которыми покрыты все стены, выдают ее.
- Вам это нравится. Знать что-то особенное о людях. Это заставляет вас чувствовать себя могущественной.
Доктор Мерних отрывает взгляд от своей писанины, слабенький душок испуга обволакивает ее.
- Прости?
- Вам. Нравится. То. Что. Экскурсия. По. Эго. Дает. Вам, - медленно проговариваю я. - Понимаю. Я неплохо разбираюсь в людях и просто обожаю осознавать, что я знаю некоторые вещи о них. Это странно. Глупо. Но в основном весело, и это заставляет чувствовать свое превосходство. Может быть, однажды я тоже превращу это в способ зарабатывания денег. Мне пора задуматься о таких вещах, ну, знаете, через несколько месяцев идти в колледж и все такое.
Мерних застывает на целых четыре секунды, а затем начинает безумно строчить. Она всегда так делает, когда я говорю что-то суперинтересное, что она может проанализировать. Так что она много строчит. Потому что я, объективно, безумно интересная личность. Я бесподобна! Я упорно работаю, чтобы быть интересной, черт побери!
- Так, что я там говорила? - почесываю я подбородок. - Ах да, точно, я чувствую себя взаперти и, вроде как, устала от больниц. И еще мне жалко Софию. Знаете ли вы, что у нее нет родителей? А ее бабушка умерла? И как ужасны все эти смерти? Чрезвычайно ужасны.
- Я и ее психолог, - кивает Мерних. - Она очень сильная девушка, правда немного печальная.
- Ничего себе! Это своего рода высокомерие? Я просто сказала, что жалею ее, а вы сразу же отправились вешать на нее ярлык, типа: «печальная»??? Вау. Это интересно!
Я замечаю, как Мерних начинает сердито сверлить меня взглядом из-под очков, но она быстро прекращает это и возвращается к своему обычному пассивному выражению лица. Оу, а она хороша. Но не лучше меня. Не лучше Тома.
Я замираю, перестав болтать ногами под стулом. Том? Откуда это взялось? Как я могу знать, насколько хорош Том? Я провела рядом с ним не более тридцати секунд в тот первый раз, когда очнулась, а он наорал на меня.
- Что насчет Тома, Эми?
- Эм, я не знаю. Просто… это просто пришло мне в голову. Что очень странно. Я имею в виду, конечно, большинство вещей, которые приходят мне в голову являются действительно странными, как в тот раз, когда я представила Шрека в белье «Виктория Сикрет», но думаю, что это определенно бьет Сикрет Шрека.
Менрих откидывается назад.
- Что ты помнишь до того инцидента, Эми?
- Я подавала заявления в колледжи. Скукотища.
- А до этого?
- Я… я была в школе. И я… я кричала. На кого-то. Не помню на кого. На Кайлу, может быть. Возможно, на Рена? Ага, да, думаю на Рена.
- Почему же ты кричала?
Неожиданно моя ладонь начинает покалывать, и я вспоминаю, что дала кому-то пощечину.
- Я ударила кого-то. Наорала и дала пощечину. Рен, должно быть, сделал что-то очень глупое, я не знаю.
- А до этого? Ты помнишь какие-нибудь значимые события?
- Была вечеринка. Большая. В доме Эйвери. Хеллоуин. Я нарядилась в Бетгерл.
- А Кайла пошла?
- Аха, она была русалкой. Она и ее бойфренд… эм, как же его зовут? Не помню имя, но точно знаю, что немного презирала его.
- Презрение - это ужасно сильное чувство.
- Да, хорошо, быть живым - это тоже ужасно сильное чувство.
- Эми…
- Он мне не нравился. Или было в нем что-то, действующее мне на нервы. Я не знаю.
- Можешь вспомнить, что произошло на вечеринке?
Внезапно моя голова начинает ужасно пульсировать, а позвоночник болезненно покалывать. Я зажмуриваюсь и потираю глаза.
- Эми? Что ты помнишь?
Возвращается лицо Лео, который косо смотрит на меня с порога. Во мне поднимается паника, горло сжимается. Я не могу спасти маму.
- Я… я не знаю! Всякие вещи!
- Постарайся вспомнить подробности. Ты что-нибудь пила? Танцевала? Кто в какой костюм был одет?
- Рен был… он был в зеленом. Линк! Он был Линком из Зельды. И я пила… колу. Думаю. С ромом. Не рассказывайте об этом моей маме. Мы шутим насчет выпивки, но она не знает, что я на самом деле пью. Еще танцевала, и там был кто-то…
Он собирается причинить мне боль. Он уже причинял кому-то боль. Он ранил Софию. София? Нет, не может быть. Лео ее не знает. Кто же тогда причинил боль Софии? Бейсбольная бита. Эйвери кинулась на меня с бейсбольной битой, но кто-то ее перехватил. Я вижу, как чьи-то большие, тонкие руки обхватывают биту и выворачивают из рук Эйвери, чей-то низкий голос, говорящий что-то насмешливым тоном испуганной, застывшей Эйвери…
Боль рикошетом проносится в моей голове, словно горящий теннисный мячик.
- Черт! - Я обхватываю голову и опускаю ее между коленей.
- Сделай глубокий вдох, Эми, - мягко произносит Мерних. - Ты делаешь успехи, только не сдавайся. Что еще там произошло?
Кровать. Мягкая постель, чьи-то нежные губы, кто-то шепчет мое имя…
Острая боль расцветает в моем сознании, словно сумасшедший цветок зла. Я ничего не вижу - мир погружается во тьму, а в ушах звенит.
«Вот что ты получаешь, доверяя кому-то».
«Уродина».
«Может, я полюблю тебя. Может, если ты будешь смирной».
Мерних что-то говорит, но я ее не слышу. Это причиняет боль. Как же больно, и я хочу, чтобы это прекратилось.
«А ты с характером. Мне это нравится».
«Охренительно повеселись, не доверяя никому до конца своей жизни!».
«Я не встречаюсь с уродливыми девочками».
«Уродина».
«Уродина».
- Эми! Посмотри на меня!
Я поднимаю взгляд. Лицо Мерних бледное.
- Все хорошо. Не нужно больше напрягаться. Прости. Просто дыши. Вдох-выдох. Вот так. Медленно. Садись.
Когда я вновь откидываюсь на спинку стула, понимаю, что у меня дрожат руки.
Все мое тело трясется, словно паутинка на ветру.
- Почему? - шепчу я. - Почему я не могу вспомнить, что случилось?
Она снова достает свой клипборд и щелкает ручкой.
- Ну, чтобы это выяснить, нам нужно вернуться к началу.
- Вы имеете в виду к тому, как на нашу землю прилетел астероид и убил к чертам динозавров? Потому что у меня есть три правила для счастливой, полноценной жизни, и путешествие во времени определенно не одно из них. Поскольку, знаете ли: динозавры убивают. И давайте посмотрим правде в глаза: с моим безграничным сверхъестественным очарованием, меня бы сожгли, как ведьму.
- Нет, - посмеивается она. - Не так далеко. Я просто хочу, чтобы ты рассказала мне свою историю. Реальную. Ту, которая о Уилле.
Я вздрагиваю, от звука его имени моя кожа покрывается мурашками.
- Высунуть собственный язык и поджечь его было бы предпочтительнее, чем говорить об этом парне.
- Знаю. Но я думаю, пришло время перестать убегать. Думаю, ты тоже это знаешь.
Ненавижу ее. Как же сильно я ее ненавижу. Она причина, по которой я не могу уйти. Чем дольше я здесь остаюсь, тем больше набираю дорогих счетов.
Благодаря ей, мама постоянно переживает. Но Мерних действительно хочет знать о Безымянном. И если я расскажу ей эту историю, возможно, она меня отпустит. Так или иначе, все остальное до сих пор не срабатывало.
Стоит рискнуть, даже если это пронзит все мои внутренности и оставит их истекать кровью на полу.
- С самого начала? - тихо спрашиваю я.
- С самого начала, - кивает она.
тгк¿: k4ultz