Глава третья
Февраль 2028
Салим
В плане секса я испробовал почти все, исключая оргии, групповухи, обмен партнерами и иные извращения последней инстанции. БДСМ: в ход шли наручники, когда я наслушался совета Силаса. Могу сделать вывод, что первые два раза были необычными в плане эмоций, я люблю контролировать все и чувствую себя в своей стихии, но не путем причинения вреда человеку, когда дело касается удовольствия. Для меня боль не связана с блаженством, именно поэтому тема с веревками тоже не зашла, а про порку упоминать не стану, моей партнерше знатно досталось в ту ночь, только она любила пожестче, а я не поддерживаю идею быть жестоким в постели.
– Салим, у нас чп. Реши проблему.
– Выйду через двадцать четыре минуты. – Сообщил я, закрыв дверь перед носом Рустама.
По расписанию, сейчас у меня продолжение получения удовольствия. Я повышаю громкость классической мелодии в спальной и возвращаюсь к светловолосой, обнаженной девушке, что смотрит на меня с упоением в глазах, будто, я являюсь ее властелином.
– На колени.
Мне не нужно повторять дважды, она покорно опускается на колени, стоит мне стянуть с себя шелковую простынь, обмотанную вокруг моих бедер все это время.
***
– Что снова произошло? – серьезным тоном я спрашиваю у друзей, как только проводил девушку до дверей и любезно оплатил ей такси.
– Мирай переходит все границы. Она нарушила график готовки, уговорив Карла отработать на кухне за нее!
– Я плохо чувствовала себя сегодня, именно поэтому Карл помог мне. – Дунаева закатывает глаза, а я пока наблюдаю за происходящим.
– Ложь. Карл не впервые так поступает. – Парирует Стелла, не собираясь отступать. Рустам стоит на ее стороне, в то время, как Лев сидит рядом с Мирай. Так бывает, когда образуются две пары влюбленных. – Ладно бы за тебя отрабатывал твой парень, но ты манипулируешь добротой Карла!
– Карл, что ты скажешь? – я обращаюсь к другу, обеспечив тишину в помещении.
– Я не смог отказать ей, она так просила...
– Вот! О чем я и говорила.
– Господи, ты задолбала со своим графиком, – подал голос Сэм.
– Эй!
– Что такое, Рустам? Не всем нравится жить в тюрьме.
– То есть, вы приехали в санаторий или что? – Стелла возмущается. – Здесь у каждого должны быть свои обязанности и очередь их выполнения, иначе никак.
– Я согласен с Эстеллой, – кивает Рустам, Карл вторит их словам.
Здесь два лагеря и я должен пресечь это, пока все не зашло дальше.
– Я найму горничную и повара вам в дом, идет? Надеюсь, потом вы не устроите дебаты из-за роли садовника, иначе я поменяю огромный особняк на трехкомнатную квартиру и адаптируетесь как хотите.
Ребята переглянулись. Стоя по трое, по обе стороны от стола, каждый из них, кроме Мирай и Сэма, чувствуют ток напряжения, сковавший мышцы, для последних двоих это скорее предвкушение адреналина.
– Это прекрасно, Салим, но, – Стелла готовится к нападению, а Мирай к защите, – как Дунаева возместит дни готовки, которые она пропустила? Я за справедливость и не собираюсь сводить мухлеж ей с рук.
– Никак. Я не мухлевала, узурпатор в юбке!
– Ты переходишь границы дозволенного, психопатка.
Они обе со скрипом стульев поднимаются с мест.
– Не смей обзывать меня, проститутка с маленьким стажем!
Они сцепились друг с другом в словесной перепалке, парни тоже не остались в стороне, Сэм перешел на лай, а Карл взмахнул складным ножиком, угрожающе обнажив лезвие в то время, как Рустам и Лев вскипают, готовые перейти на драку. Я молча наблюдаю, пока они не выплеснут накопившиеся претензии до последней капли. Практика показывает, что людям не стоит мешать освобождаться от раздражения, если это не переходит в физический вред. В моей семье я часто устраивал терапию, где призывал родных высказываться, глядя в глаза тому, кто не дает покоя.
Спустя время, ссоры прекратились и каждый разошелся по своим делам. Карл отправился в свою мастерскую, чтобы продолжить создание картин, которые продает через менеджера, пока его четырехлетняя дочь, Мия, спит, Стелла вернулась к работе с таблицами имен пациентов и времени их приема, Рус направился в библиотеку, уж очень любит проводить свободное время за чтением, Сэм играет в баскетбол в игровой комнате дома, а Лев и Мирай закрылись в помещении, выделенной Дунаевой для мини-лаборатории, где она экспериментирует с лекарствами.
Они ссорятся периодически, но потом вновь становятся одним целым, непобедимой командой. Мне приходится по душе, что мои прежние решения привели к созданию того бесценного, что имеет смысл. Я объединил этих людей, отдавших душу отчаянию, чтобы оживить и дать шанс начать все с чистого листа, при этом сведя прошлые счеты со своими обидчиками.
***
В один из дней, когда в доме, по-прежнему, царит напряженная атмосфера из-за истерик жены Силаса, я стремился на работу. С того момента, как брат потерял ребенка и Сиану, он, будто, пребывает в аду, близнецы тоже страдают, ведь, Сиана особенно близка с Акифом, а Амир с Мариэль. Я уже начал копать под Селину, что сидит поперек горла, подобно удушающей кости, и позорит Асхабовых. Мое чутье никогда не подводило меня, сейчас оно подсказывает, что можно найти управу на нее. Рустам следит за маршрутом ее передвижения, а я перебираю архивы, начиная с социальных сетей.
Поняв, что трафик перегружен, мне приходится припарковать машину у ближайшего метро и добираться на работу на общественном транспорте. Я не брезгую, хотя мне не нравится скопление людей. Выйдя из BMW, я блокирую двери и спускаюсь по лестнице, попутно смотря на время, отображенное на наручных часах. Успеваю. Все правильно рассчитано и мне переживать не о чем.
Зайдя в вагон, я опускаюсь на свободное место, положив кожаную папку для документов себе на колени. Очередная поездка в метро и наблюдение за окружающими не отличались бы ни чем, если бы мой чуткий взор не остановился бы на девушке с длинными, шелковистыми волосами цвета вороньего крыла. У нее настолько необычная, магнитная энергетика, что мне не удается оторваться. Она расслаблено сидит, с полноразмерными наушниками на ушах, и уткнулась в свой блокнот, изучая какие-то записи, Средний рост, хрупкое телосложение, а эта красная нить, обмотанная на ее запястье заставляет мое сердце пропустить удар. От неизведанного чувства, пронзившего тело, я опешил. Такие нити мы обматывали вокруг своих запястьев с сапфиркой, представляя, что являемся супружеской парой и эти самодельные браслеты – символ нашей нервущейся связи. Забавно. Мы были детьми, но слишком смышлеными для своего возраста. Абсурд, такие нити носят миллионы. Впервые, я неуверенно утвердил последнее предложение в своей голове. Логика в сказанном на месте, но что-то призывает меня последовать за ней.
Поезд останавливается на станции. Девушка поднимается с места и, проходя мимо меня, направляется на выход из вагона. В последние секунды, я впервые в жизни принимаю спонтанное решение и выскакиваю за ней. Ее глаза, чей блеск я удостоился чести лицезреть лишь мгновенье, похожи на очи сапфирки. Они единственные в мире, мои драгоценные, чей свет дарит мне силы не сдаваться под натиском одиночества по сей день.