32 ГЛАВА
Сехун смотрел на свою бывшую невесту, которая медленно и нерешительно шла по проходу храма. Она была так прекрасна, как летящее высоко в небе облако, которым можно только любоваться.
Он до сих пор не понимал, насколько его привлекает эта девушка, хотя учился с ней много лет и всегда считал ее нахождение рядом как нечто само собой разумеющееся. А теперь, видя, как она шагает по проходу к другому, вдруг почувствовал ревность. Но отступать уже поздно, все завертелось с неимоверной быстротой.
Он и сам не ожидал, что у него так стремительно получится стать доверенным лицом королевы. Но быстро нашел к ней подход: через ее любовь к графу, через ее постель, где она коллекционировала мужчин, хотя на самом деле желала только одного человека, который упорно ее избегал.
Главное, что Сехун выполнил приказ отца: достал защитный кулон. Теперь магам будет очень тяжело справиться с гмарами без их неуязвимого вожака. Все увидят, что на самом деле представляет из себя граф Чон. Поймут, что без этого кулона он и яйца выеденного не стоит. Зато отец Сехуна наконец сможет показать свою мощь. За эти годы он придумал уникальное заклинание, которое позволяет очень быстро сделать разрыв в куполе даже на большом расстоянии с помощью другого человека.
Недавно он уже опробовал его, но тогда граф вмешался и загнал гмаров обратно в пустыню. Но сейчас у него не хватит сил, ведь он лишен амулета, который переходит из рук в руки.
Лалиса подплыла к жениху, который окинул ее ледяным взором. Всем в храме стало ясно, что мужчину не устраивает то, что сейчас происходит. Девушка стушевалась, хотя ее и передал в руки Чона сам король, который затем занял место рядом со своей женой.
Бывшая невеста засомневалась в ответе на вопрос жреца, но Сехун обещал королеве, что граф возненавидит свою супругу и будет искать утешение на стороне. Поэтому мужчине пришлось показать ей жестом, что он бдит, чтобы не смела даже думать произнести слово «нет», которое так и рвалось из ее уст.
Она долго молчала, но затем послышался тоненький голосок, совсем не уверенный в ответе и выборе спутника жизни.
Затем жрец совершил обряд, и тот показал одобрение свадьбы духами. Это странно, обычно жрец говорил, что духи приняли жертву молодых. Это означало, мол, не одобряем, но воля ваша, коли хотите жениться — женитесь.
Только в этом случае все иначе, они получили благословение! Сам жрец пребывал в замешательстве, но уж если так случилось, то можно только радоваться. Считалось, что тем самым духи предрекают счастливую семейную жизнь.
До его скамьи долетели злые слова графа, и Сехун втайне понадеялся, что сможет все-таки стать утешением Лисы в браке. С королевой он не планировал оставаться надолго, ведь с помощью отца даже она станет ему подчиняться.
Сехун надеялся, что Чонгук погибнет в первой же битве с гмарами, и Лиса станет богатой вдовушкой.
Чонгук первый выходил из храма, а следом за ним, высоко подняв голову, со слезами на глазах вышагивала Лалиса, которая больше ни жестом, ни мимикой не выдала своего состояния.
***
Ну все, теперь я официально замужем! Когда раньше думала об этом, никак не предполагала, что буду самой несчастной девушкой на свете. Мне всегда казалось, что при худшем раскладе мне просто будет все равно.
Мы вышли из храма, где в нас стали кидать лепестками цветов. Я поравнялась с Чонгуком. Хорошо, что он не отошел, показывая всем на свете, что я для него ничего не значу, но стоял рядом с каменным лицом, когда вокруг царило веселье.
Мы сели в карету и двинулись. Я надеялась, что мы едем домой, где нас поджидают дети. По традиции их не брали в храм и на пир, где находились одни взрослые.
Но я знала, что они с нетерпением ждут, когда мы приедем домой.
Но карета ехала по улицам, которые только удаляли нас от особняка Чонгука. Я начала нервничать.
— Куда мы едем?
Мужчина, сидевший до этого с каменным видом, повернулся ко мне, но не удостоил ответом. Я не собиралась отступать.
— Куда мы едем? — более настойчиво проговорила я.
— Тебя не должно это интересовать, теперь ты в моей власти и будешь следовать за мной!
Как же меня разозлили эти слова. Сколько превосходства ощущалось в его ответе! Захотелось сразу огреть мужчину каким-нибудь заклинанием.
— Я не твоя вещь, я — твоя жена и требую хоть капли уважения! — разозлилась и не могла себя остановить.
— Уважения? — он округлил глаза, а затем, наоборот, сощурил и прошипел словно змея. — Ни одна женщина не достойна моего уважения! А после того, что я видел, даже обсуждать это не хочу!
— Ты даже не дал мне все объяснить! — попыталась я вразумить мужчину, пока мы находимся в замкнутом пространстве.
— Тут не может быть никаких объяснений! — отрезал он.
В этот момент я увидела, как карета подъехала к воротам королевского дворца. Я была раздосадована. Это означало, что мой план по поиску связующей вещи снова откладывается. А вот провести несколько часов в компании королевы и ее придворных, а также ледяного мужа, — то еще удовольствие. Из кареты я выходила в отвратительном настроении.
Мы вошли в зал. Оказалось, нас специально везли длинной дорогой, чтобы гости успели доехать до дворца и встретить нас в зале для торжеств, где были накрыты столы, ломящиеся от яств.
Нас проводили на места рядом с королем и королевой. Причем Чонгук оказался возле ее величества, а я — возле министра финансов.
Пир шел своим чередом, гости говорили тосты, а я больше молчала, не зная, как реагировать на пожелания бесконечной любви и взаимопонимания.
— Надеюсь, что в скором времени Чонгук снова станет счастливым отцом!
При этих словах я даже взглянула на мужа, но он оставался бесстрастен. Я никогда особо не задумывалась о своем потомстве, а сейчас поняла, что очень хотела бы прижать к груди родной комочек, который унаследует от отца темные глаза и стальной характер.
Но в нашей семье такого счастья не предвиделось, и от осознания этого у меня неприятно защемило сердце, а к глазам подступили слезы.
— Горько! — вдруг закричал кто-то из уже подвыпивших придворных. Я вздрогнула, понимая, что нужно встать и поцеловаться, исподлобья взглянула на мужа. Он резко поднялся из-за стола. Ой, как я не хотела делать то же самое. Но он цепко схватил меня за руку и потянул наверх. Я нехотя встала рядом с ним. Взяв меня за плечи, он развернул к себе. Я видела в его взгляде решимость.
В следующую секунду он прижался ко мне губами, настойчиво, но не жестоко, как в последний раз. Я даже наслаждалась этим моментом, понимая, что такого может больше и не повториться.
— Не обольщайся! — выдохнул он мне в губы после. — Больше я не буду с тобой столь нежен, ты получишь то, что заслуживаешь!
Да что он заладил одно и то же? Ведь я ни в чем не провинилась, разве только в далеком прошлом, которое к графу никак не относится!
Мне прямо здесь захотелось отвесить ему пощечину, но семейные разборки я предпочла оставить для спальни. Вот там я ему покажу, чего достойна я, а чего — он.
Решила не сдаваться так просто, пусть сначала испытает на себе все мое умение обращаться с магией.
Гости плавно переместились в бальный зал, где в честь нашей свадьбы играли лучшие музыканты, только мой новоиспеченный супруг не делал попыток пригласить меня на танец. Зато, с его позволения, я несколько раз танцевала с королем. Когда распорядитель свадьбы, которого, очевидно, тоже утомил напряженный взгляд молодожена, объявил танец жениха и невесты, вид у Чонгука был, будто его послали в пустыню перелопачивать песок.
Но от традиций он не отошел, встал по стойке «смирно» и принял нужное положение рук. Казалось, что я танцую с ледяной статуей, которая внезапно сошла со своего постамента. При этом он даже не смотрел на меня, лишь выполнял заученные движения.
Этот прием тянулся бесконечно долго. Я пребывала в постоянном напряжении от ехидных улыбок королевы, от косых взглядов ее подданных, которые то ли завидовали, то ли жалели, а может, и то, и другое.
Наконец распорядитель торжества произнес заветную фразу:
— А теперь молодым пора отправляться в их семейное гнездышко! Нас провожали многочисленными напутствиями, пожеланиями счастливой и продуктивной ночи и другими шуточками в том же духе. Я смущалась от каждого упоминания о том, что мне вскоре предстоит, а Чонгук лишь криво усмехался, от этого становилось еще страшнее.
Карету подогнали к самому входу, мы сели в нее под радостные крики разгоряченных гостей. После нашего отъезда они продолжат веселиться.
— Мы едем к детям? — снова поинтересовалась я конечной точкой путешествия.
— Только на одну ночь, а завтра отправимся в мой замок вместе с детьми! — снизошел он до ответа. Значит, у меня лишь одна ночь, чтобы найти то, что я ищу.
А еще я заметила, что он не выпил ни капли на пиру, я тоже побоялась пить — сегодня ночью мне нужна ясная голова.
Мы приближались к городскому дому, у меня от волнения чаще забилось сердце. Как встретят меня дети? Может, Чонгук успел им уже что-то наговорить? Нет! Он не мог так со мной и с ними поступить.
Карета остановилась перед крыльцом, лакей помог мне спуститься. Из входной двери тут же высыпала ребятня.
— Лиса! — бросились все ко мне, я разом обняла их и тихонечко заплакала, так чтобы они не заметили.
Мне очень важно их отношение, ведь я уже успела полюбить каждого. И упрямую Миён, и нежную и ранимую Ынче, рассудительного Тэёна, маленького, но уже настоящего благородного мальчика Юнги, и, конечно, светлый лучик — Ханни. Они все стали родными, семьей, которой у меня никогда не было. Именно в их обществе я надеялась найти силы, чтобы жить под одной крышей с человеком, который меня ненавидит.
Мы немного так постояли, обнявшись, пока голос Чонгука не нарушил наше единение.
— Все в дом! — скомандовал он.
Я незаметно утерла слезы, взяла младших за руки, и мы вместе отправились в дом. На пороге нас встретила чета Ким. Судя по лицу Соён, ее крайне раздосадовала эта свадьба. Не удивительно, что их не было ни на церемонии, ни на пиру. Она не могла принять второй брак мужа ее дочери.