23
Глава 23
Тина делает все, чтобы стать своей в компании. Спрашивает, как кого зовут, пытается шутить. Что, впрочем, ей удается.
Не проходит и минуты, как между всеми завязывается вполне оживленная беседа.
Васнецов возвращается к нам вместе с каким-то парнем и они оба присоединяются к разговору. Тина тут же пересаживается ближе к Пашке.
- Крутая вечеринка, Паш, - тянет она на манер светской львицы, - такой классный дом. Все мы под большим впечатлением от него.
- Ты тоже под впечатлением, Гаврилина?
Даня наклоняет лицо к моему уху и по открытой коже плеча и шеи пробегает легкий озноб.
- А ты как думал? Конечно под впечатлением. Ты тоже живешь в таком вот крутом особняке? Или он еще огромней этого?
- Еще огромней.
- Правда?
Я округляю глаза, подражая Тине. Даня на это только усмехается.
- Да, представь себе.
Кажется, он хочет еще что-то добавить, ведь иначе зачем ему склоняться ко мне настолько близко, и я жду. Жду, когда он начнет говорить. Но он продолжает молчать и меня это, мягко говоря, напрягает.
Он будто специально вознамерился свести меня с ума, и я терплю, сколько могу.
Не очень долго.
Поворачиваю голову и тут же понимаю, что зря я сделала это.
Наши глаза встречаются и у меня дух захватывает от осознания того, насколько он сейчас близко ко мне. Так близко, и я моментально проваливаюсь в глубокий бездонный омут его колдовского чертовски притягательного и завораживающего взгляда.
Снова.
Как тогда, на лекции.
Только сейчас все хуже, гораздо хуже, ведь он намного ближе, только руку протяни. А еще его губы. Всего в каких-то сантиметрах от моих, и я не могу, просто не могу не думать об этом.
Его красивые искушающие губы и его мятно-апельсиновое дыхание, и снова этот прожигающий лишающий воли взгляд, который и без того преследует в мыслях и сбивает с толку весь день.
И его пальцы, нежно еле ощутимо поглаживающие мою шею. И его вторая рука, которая берет бокал с соком из моих пальцев, чтобы…чтобы что?
Он же не собирается целовать меня прямо здесь, при всех? Тут девчонки, столько знакомых и незнакомых ребят.
Да, я знаю, бывает, что пары целуются на таких вечеринках и это считается нормальным. Наверное. Но то пары. А мы же... нет, нет, нет, нет. Боже, нет, только не здесь и не сейчас.
- Кто-нибудь хочет пойти потанцевать? - слышу сквозь вакуум звонкий Олин голос и тут же подскакиваю на месте, словно ужаленная.
- Хочет, да. Я хочу, пойдем.
- Хорошо, - кивает Оля, явно не ожидая, что именно я соглашусь пойти с ней на танцпол.
Но я настроена решительно и в подтверждение своих слов поскорее ухватываю Олю под локоть.
Кошусь на Даню и его губы кривятся не в самой доброжелательной улыбке. Снисходительной. Будто он разочарован, но не настолько сильно, потому что, что ни делай, а все в конце концов сведется к одному – к поцелую с ним.
Мы пробираемся через столики и совсем скоро достигаем площадки, где под музыку двигается много разогретых и веселых гостей.
- юль, тебе он ведь нравится, да, – говорит Оля, когда мы с ней присоединяемся к танцующим.
- Оль, я и сама не знаю, - отвечаю честно, а сама думаю, лишь бы удержаться и не начать пялиться в сторону оставленных нами диванов.
- Вы чуть не поцеловались сейчас, - продолжает мучить меня Оля.
- Не напоминай.
- По крайней мере, вы отлично смотритесь вместе.
- Возможно. Думаю, Милохин будет отлично смотреться в паре с кем угодно.
- Это точно.
Все же я не удерживаюсь и оборачиваюсь туда, где по моим расчетам должен сидеть блондин. Если, конечно, он никуда не ушел.
Он все еще там, где я его оставила.
Сидит в расслабленной позе, откинувшись на спинку дивана и широко расставив ноги, держит в руках бокал, и смотрит прямо на нас.
Чуть склонив голову, наблюдает из-под полуопущенных ресниц за нашими попытками двигаться под музыку.
- Ого, он так смотрит на тебя, даже у меня живот сводит от волнения, - шепчет мне Оля, - не представляю, каково это, попасть под внимание такого парня, как он. Наверное, очень здорово.
- Наверное, - решаю не спорить.
К диванам подходит какой-то незнакомый парень и усаживается рядом с Милохиным. Видно, что они знакомы, потому что они тут же начинают о чем-то переговариваться.
Парень то и дело косится на блондина, будто спрашивает совета, тот отвечает. При этом продолжая смотреть исключительно на нас.
Ладно, по крайней мере, он не с девушкой.
Честно говоря, думала, Леднева не слезет с него, в прямом смысле, но с удивлением вижу, как тот самый парень, с которым Милохин только что мило болтал, уже обнимает брюнетку, и они вместе с ней начинают двигаться под музыку буквально в десятке метров от нас.
- Внимание, а теперь караоке. Ну, кто из вас хорошо поет?
Музыка замолкает, а диджей привлекает к себе внимание громким вопросом.
- Ну же, ну? Кто рискнет?
Его взгляд скользит по танцующим, пока не доходит до нас с Олей. Вдруг парень перехватывает мой взгляд, и широко улыбается. Конкретно мне.
А я понимаю, что это не просто незнакомый парень, а старший брат моей школьной приятельницы Лены, Вовка Колюжин.
Ну, конечно, как же я сразу не узнала.
Мы не часто с ним видимся, но эту широкую открытую улыбку ни с чьей не спутаешь. А на выпуске, куда он точно также, как здесь, был приглашен в качестве диджея, мы даже спели с ним дуэтом одну песню.
- Прекрасная девушка в голубом, - уже вещает Вовка на весь первый этаж, - может быть, вы? Как насчет I don’t wanna live forever?
Ух ты, он даже песню помнит.
Я улыбаюсь Вовке и киваю.
- Отлично – восклицает он в микрофон, - тогда прошу вас сюда!
- Оль, я сейчас приду, – говорю подруге и под заинтересованные взгляды окружающих начинаю пробираться к импровизированной сцене.
- Ну, юль, ты даешь, - летит в спину ее удивленно-восхищенный шепот.
А в меня уже вселился азарт. Слух, благодаря родителям, точнее их генам, у меня отличный, да и голос все находят приятным. Мне с детства нравилось петь, хоть и не увлекаюсь в последние годы. Где бы мне это делать? В нашей общаге, где стены комнат сделаны из тонкой фанеры, пропускающей любые громкие звуки?
Еще, как выяснилось в далеком первом классе, я совершенно не боюсь сцены. Именно поэтому меня всегда выбирали ведущей на всех школьных праздничных концертах. Или вот как сейчас, когда нужно что-нибудь спеть.
Вначале, когда только заходишь на сцену, может слегка стремно, ведь все начинают пялиться на тебя. Но стоит взять в руки микрофон и открыть рот, как забываю о малейшем неудобстве.
- Вовка, привееет, - улыбаюсь во все тридцать два и на секунду утопаю в его дружеских крепких объятиях. Плевать, что на нас сейчас все пялятся.
- юль, очень рад видеть.
- Я тоже, как там Лена? Давно не созванивались.
- В Медицинском пропадает с утра до вечера, как поступила, так и учится. Про тебя, кстати, недавно вспоминала. Ну, ты готова зажечь?
- Готова, - киваю парню, - а ты?
- А то.
- Тогда поехали!
Вовка сует мне в руки микрофон, колдует над аппаратурой и через секунду помещение заполняет знакомая неторопливая мелодия. Мы переглядываемся и Вовка начинает первый куплет.
Ритм постепенно ускоряется, я пританцовываю под музыку и жду своей очереди. Как только она наступает, набираю в легкие побольше воздуха и вывожу
I'm sitting eyes wide open and I got one thing stuck in my mind,
(Я сижу с широко раскрытыми глазами, и в моей голове только одна мысль),
Wondering if I dodged a bullet or just lost the love of my life.
(Гадаю, спаслась ли я только что от пули или потеряла любовь всей жизни).
Baby, baby, I feel crazy!
Я придерживаюсь незыблемого правила, всегда смотреть поверх голов слушателей, чтобы не отвлекаться и не сбиться с ритма. Впрочем, сейчас мои глаза практически закрыты, и я точно ни на что не отвлекаюсь.
Мелодия набирает обороты и вот мы с Вовкой уже поем припев на два голоса.
Расходимся не на шутку и когда последние аккорды смолкают, мы срываем просто нереальный шквал аплодисментов.
- Круто, молодцы, - слышатся со всех сторон одобрительные возгласы.
Я улыбаюсь, обвожу взглядом публику и вижу в глазах многих восхищение и интерес.
Понимаю, что на несколько минут стала центральной фигурой сегодняшнего вечера и мне это нравится.
Действительно нравится.
Я улыбаюсь так лучезарно, как могу и посылаю со сцены в зрительный зал воздушный поцелуй.
Этот жест встречается новым шквалом одобрительных возгласов.
- Браво! – слышится снова и снова.
- Девушка, не хотите за наш столик?
- Супер, давайте на бис!
А потом я поворачиваю голову в его сторону и сердце совершает кульбит такой силы, что я еле удерживаюсь на ногах.
Потому что Милохин сейчас намного ближе, чем я рассчитывала. Стоит, привалившись к стене и тоже смотрит на меня. Не отрываясь.
Взглядом, в котором сквозит не просто восхищение или вожделение. А нечто большее. Что-то, чему я не могу дать определения, потому что ни разу не сталкивалась. Но, от чего теряю голову и срываюсь в бездну прямо сейчас, посреди всей этой толпы. Среди которой я вижу только его, потому что именно для него я так старалась и пела. Пела, все время держа в голове мысль, что он тоже слышит и может...ему даже понравится.
- юль, все окей? - дотрагивается до плеча Вовка, чем выводит из ступора.
- Да, конечно, - улыбаюсь ему, снова всем собравшимся и Вовка помогает мне спуститься со сцены.
Иду вперед, продолжая принимать поздравления по пути.
- Ух, ты, юлька, это было офигенно, - кидаются мне на шею Оля и Тина, которая тоже уже здесь, а не на диванах.
- Браво, юль, не знали, что ты так потрясно поешь.
- Спасибо большое, девчонки, - смеюсь в ответ.
Мы почти доходим уже до Милохина и я жду, что он тоже скажет мне что-нибудь ободряющее, типа "круто, здорово", или хотя бы "Впечатляет, Гаврилина". Но он отчего-то молчит.
Просто смотрит на меня и молчит.
- Круто,Гаврилина, - восклицает вместо него Васнецов, а еще какой-то парень подходит ко мне и приглашает на танец. Вовка как раз врубил что-то медленное и тягучее.
Я раздумываю в нерешительности, но Милохин тут же оказывается рядом и оттесняет парня от меня.
- Она занята, - говорит тоном, не терпящим возражений и поворачивается ко мне.
- Пойдем танцевать?
Я киваю и Даня берет меня за руку.
Притягивает к себе одним движением, отчего внутри все вспыхивает огнем, и мне не остается ничего, кроме как положить руки ему на плечи и позволить его горячим ладоням обнять и прижать к себе так крепко, что это становится даже неприличным.
Попытаться понять, что же все-таки происходит между нами, и почему он одновременно так холоден со мной внешне и в разговорах, и так горяч, когда дело доходит хотя бы до малейшего прикосновения.