Глава 20
Иногда, нам очень хочется убежать от проблем, не решив их. И этим мы губим то, что строили много лет. Иногда, нам хочется быть счастливыми, но думаем о вещах, которые расстраивают нас. Мы жаждем внимания, но отвергаем его, когда сталкиваемся с ним. Мы не нравимся себе, но также любим то, кем являемся. Помните, никогда нельзя просто убежать от проблем, не решив их.
В глазах все размазано, поэтому я плохо вижу. У меня болит грудная клетка, будто по ней много раз били. Я начала слышать чьи-то голоса, но не могла разобрать их.
- Ее надо оставить в покое или она еще куда-нибудь нырнёт.
- Да, согласен. Сейчас все вместе оставим, а потом все вместе к ней на кладбище будем приходить. Молодец, хорошо придумал.
- А что ты предлагаешь? Она явно не хочет с нами видеться.
- Но и бросить мы ее не можем. Она же глупая. Вляпается в дерьмо, а потом вспоминай как зовут.
- У меня есть план. Давайте будем везде с ней ходить?
- Идиотский план.
- Я знаю. Так вы со мной?
- Я не с вами. - прохрипела я. Голова ужасно кружится со звоном в ушах, она будто пустая, наполнена воздухом. В глазах все троиться, будто картинки не успевают друг за другом. Не чувствую рук и ног, веки то открываются, то закрываются. Я с трудом могу отличить голоса людей. Мне страшно, хочу встать, но я будто в воздухе.
- Эмилин, ты меня слышишь? - я попыталась кивнуть, но что-то пошло не так. Меня взяли за руку, но я смутно это чувствую.
- Ты сказала Гарри? - кто-то ждет от меня ответа, но я точно знаю, что ничего не говорила или говорила, я не помню.
Мне хорошо. Я чувствую легкость и безразличие ко всему происходящему. Я сказала к происходящему? А кого черта тут происходит?
- Эмилин, проснись. - кто-то бьет меня по щекам. Я хочу его ударить в ответ, но не могу.
- Не засыпай. Температура твоего тела слишком низкая. - воу, здорово, теперь я снеговик.
Я лежу в мягкой кровати. Мне нравится на ней лежать, но я не могу открыть глаза, зато слышу, что происходит. Я не понимаю, может, я сплю?
Я уже не переживаю из-за того, что не в силах изменить, я приняла ситуацию такой, какая она есть и это здорово. Кажется, что я под героином. Ну, порошочек есть такой белый, как и я, я же снеговик.
- Эмилин, какой еще снеговик? - что? Что они делают в моем сне? Убирайтесь!
- У нее легкий бред?
- Бред конечно, но далеко не легкий. - когда же они заткнуться? В моих ушах слишком много шума, хотя подождите, у меня нет ушей, я же снеговик.
- Мы уже поняли это, Эмилин. Пожалуйста, открой глаза. - что будет, если я их открою? Скорее всего приду в себя, а если не открою, тогда что?
- Она проснулась. - кто-то крикнул и обнял. Смутные лица смотрят на меня, мне даже не по себе. Я только что услышала стук дверью, кто-то зашел сюда.
- Как она?
- Сильное переутомление, голодание, недосыпание и шок. В общем, она собрала целый букет. Если бы вы привезли ее на пару часов позже, то умерла бы, но ей повезло.
- Сколько я...- меня будто парализует.
- Два дня, Эмилин. Два дня. - прошептал Найл прежде, чем я открыла глаза. Я уже стала понимать, где нахожусь. Это больница и в моей палате сидели Найл, Луи и видимо доктор. Я попыталась встать, но мне запретили. Я хочу знать, где Гарри. Прикрыв глаза от усталости, я снова заснула.
Я проснулась как от взрывной волны, которая нахлынула меня. Мое дыхание сбилось, по телу прошлись мурашки, потом я почувствовала на руке холодок, будто меня кто-то тронул, но я в палате одна. Мне пришлось встать, я не могу просто отлеживаться в больнице.
Наступила глубокая ночь, поэтому я попыталась на ощупь найти дверь и выйти отсюда. Через пару минут мне это все же удалось и я вышла. В коридоре никого не было, все куда-то подевались. Страшно, ведь из всех лампочек горела только одна, но и та периодически мигает.
- Девушка, вам нельзя выходить из своей палаты. - прокричала медсестра и остановила меня. Она взяла меня за руку и осторожно проводила обратно в палату.
- Я есть хочу. - это чистая правда, я уже сто лет не ела. Девушка сказала, что ничем помочь не может, а кормить будут только утром. Проблема в том, что спать я больше не хочу.
Я не знаю, что делать. Мой живот мне даже подремать не дает. Я все же опять поднялась и вышла из палаты. Я хочу есть и пока меня не накормят, я отказываюсь спать. Я аккуратно посмотрела по сторонам и убедилась, что никого нет. На носочках медленно я направилась по коридору, пока не увидела лестницу. Вниз по ней я очутилась там, где не должна была, но голод мой - враг мой.
Внизу никого нет. Видимо, всем ночью есть охота, только вот они могут поесть, а я ходить и искать пищу должна - несправедливо. Я так же на цыпочках прошлась из стороны в сторону, пока не наткнулась на маленькую столовую. Пусто так, но все же один человек там сидел.
- Эмилин?
- Зейн? - я удивилась, увидев его здесь.
- Кто тебя впустил сюда? - он так же, как и я был удивлен. Мы как два удивленных идиота смотрели друг на друга.
- Я хочу есть. - я пожала плечами и виновными глазами посмотрела на него. Он понимающе кивнул и мы присели за тот стол, где минуту назад сидел Зейн.
- Что ты тут делаешь? - спросила я, жуя пирожки с картошкой, которые мне купил Зейн. В больницах совсем уже чокнулись. Кормить больных платной едой - беспредел какой-то. Не одна я хочу кушать ночью, почему бы не оставить пару тарелочек, к примеру, картошечки. И меня не волнует то, что сейчас три часа ночи.
- Я просто...- начал Зейн и почесал затылок. - ...просто волновался. - продолжил он. Я так поняла, он чувствует свою вину, но он тут не причем. Это я довела себя до такого состояния.
Я доела все пирожки и запила из холодным чаем.
- Зейн, я хочу...то есть, мне надо...в общем...- мямлила я. Совсем не знаю, как спросить.
- Говори уже. - улыбнулся он.
- Где Гарри? - выдохнула я и мои глаза забегали по сторонам. Мне немного неловко спрашивать у него об этом, но я хочу знать, мне это надо. Ночи на пролет я провела с мыслью о Гарри и я уже не могу здесь находиться, пока не увижу его.
- Я не знаю, Эмилин. Вообще-то, никто не знает. - пожал плечами Зейн.
Я хочу уехать отсюда, но Зейн сказал, что мне надо еще неделю здесь пролежать. Я должна провести здесь реабилитационный период, после чего они отпустят меня. Факт в том, что я не хочу здесь быть. Совсем не хочу, наверно. Я сейчас просто разрываюсь между "хочу" и "надо", между "уехать" и "остаться".
- Зачем ты скрывалась от нас? - вдруг спросил Зейн, на что я ничего не ответила. Им не нужно знать причину моих странных действий. Пусть лучше думают, что я дура, нежели будут помогать мне. Сначала они отказываются помогать и, как оказалось, даже не хотели, они просто действовали по какому-то договору, а сейчас пытаются помочь. Не нужна мне такая помощь.
Зейн сказал вернуться в свою палату, что я и сделала, а сам спокойно поехал домой.
Моя жизнь стала напоминать мне фильм. Скорее страшный, чем комедийный. Мое тело за этот месяц похудело, побледнело и вот до чего все это дошло. Я за это время поняла, что люди, запавшие к нам в душу, не забудутся ни через день, ни чего два, ни через месяц, этот человек забился в один из углов нашего сердца, как это сделал он - Гарри.