Я животное

|  С того самого дня, когда моя жизнь массово перевернулась в другую сторону, прошел месяц. Я боялся выходить на улицу. Мне слишком много пришлось увидеть, чтобы окончательно понять, что я вырос. Мне больше не те десять лет, которые испортили мне жизнь. Я больше не вынесу этой жалкой поры. Мне надело это. Но на самом деле, всё случилось не так горько, как могло быть. Я еще раз благодарен этой...Джинджер? Джилет? А, нет, ее имя Дженнифер. Та самая загадочная незнакомка, спасшая меня. Не представляю, что было бы со мной. Да что уж тут. Я не представляю, что сейчас происходит с моей подругой. Можно ли ее назвать так? Ну, будем считать, что она не против. Интересно. Когда я выросту, я останусь таким же? Со всеми своими недостатками и проблемами? Надеюсь, что нет. Сейчас для себя я худший пример. Мне так хочется вычеркнуть этот момент из своего существования. Поставить точку, вместо очередной запятой.

Мое утро было тяжелым. Я скитался по комнатам, раздумывая, что делать дальше. Идей было столько же, сколько и до этого. Тоесть ноль. Ох, как же мне плохо... Я уже жалею о том, что когда-то вслушался в речь того незнакомца. Да и кто вообще сказал мне это? Люди умирают. В голове опять бардак. Да лучше бы все погибли раз и навсегда. Лишь бы я со снежком был вместе... Ну где же мой котенок... Я бы отдал что угодно. Чтобы он снова был со мной. Я сел на пол, облокотился на стенку и закрыл глаза. Темно. Впереди просвечивался силуэт. Да. Тот самый женский силуэт моей матери. Чего она опять хочет? Ей недостаточно портить каждый мой день своим присутствием? Я хотел было встать и накричать на нее. Но вспомнил, что все еще ее сын, и всегда им буду. Она не позволит мне так общаться с ней. Я знаю, что отхвачу за это. Отхвачу по полной. Я вздохнул. Ну что я еще могу поделать, кроме как просто вздыхать на ее присутствие. Закрыв глаза, мне не хотелось их открывать. Снова увидеть маму, не представляете, не было ни единого желания. Она подошла ко мне и присела на корточки. Обычно, она не делала так. Только если хотела шепнуть мне что-то на ухо, делая вид, что поправляет себе обувь. Но сейчас, красоваться ей было не перед кем, да и туфель, которые она любила носить раньше, у нее тоже не было. Мама положила руку на мою голову, вставляя пальцы в мои рыжие локоны. Тихий шепот полился по моим ушам.

—Мой милый Бевс. Мой дорогой и любимый. Ты грустишь из-за своей подружки?

Я был не удивлен, что она что-то знает о моей новой знакомой. Конечно, как же иначе. Жить в моем теле и не знать все мои слабости и сильные стороны? Ох, мамочка. Рыться во мне и искать ниточки, чтобы управлять мной, ты слишком требовательна к самой себе. Не много ли для умершей женщины...?

—Ты думаешь, почему полиция приходила к тебе, но арестовала-то ее? Да. Всё верно, сыночек, это моих рук дело. Я готовила тебя к твоему блистательному концу. Как тебе было пройтись по краю? Страшно? Ну ничего, скоро всё будет по-другому. Больше не будешь бояться таких визитов.

Я проклял ее еще раз. Какая же она всё-таки... наглая су...щество... Почему такая дерзкая и мерзкая. Ненавижу ее. Благодарю за то, что покончила с собой. Но жалею о том, что не умерла сознательно. Почему она так зла ко мне? Неужели, какая-то игра с котенком сделала ее такой... А снежку было всё нормально. Эх, людям не понять всю суть моих действий. Даже маме... Возможно, будь она в моем теле на тот момент игры, то... думаю, она бы все сама поняла. Сейчас ей просто так ничего не объяснишь. Она не поверит...

Встав с теплого от моего тела пола, я пошел в сторону входной двери. Уже хотел было выйти на улицу, чтобы оставить ту ауру маминой наглости без моего присутствия, но вспомнил, что до сих пор был в пижаме. Да, было бы глупо, если бы кто-то увидел меня в таком виде. Я улыбнулся и пошел обратно в комнату, чтобы сменить наряд. Легкий аромат лавандовых духов испарился. Меня всегда забавляло то, что мама любила белые лилии, а духи покупала с запахом лаванды. И на заметку, это были единственные духи. Нет, не именно с таким ароматом, а вообще. Когда-то, говорила, что ей коллега подарила, когда-то, что взяла попользоваться у подруги. Всегда были новые причины, а лаванда так и не переставала покидать стенки нашего дома. Сначала мне приходились не по душе эти постоянные вкусы цветов, но чем больше мама брызгалась ими, тем быстрее я привыкал. Переодевшись, я пошел на кухню. Мне не хотелось есть, нужно было лишь проверить наличие всех стандартных вещей. Подойдя к шкафчику, я вытащил свой привычный оборонительный нож. Он был уже, как переживший множество тел предмет. Хотя так и было. Сколько раз я втыкал лезвие в животы своих гостей? Ладно..считать сейчас не стоит... Думаю, следующие возможные атаки он просто не выдержит. Нужно было что-то придумать. Я решил отправиться в магазин, что стоял в двух кварталах от моего дома. Мне предстояло купить новый ножик за те деньги, которые были в сумочке у мамы. Пытясь придумать план, как осуществить эту покупку, я уже дошел до нужного места. Выдохнув, я всё же решился зайти. Был рабочий день. В магазине никого. Как мне везет. В голове уже зрел план. Я подошел к продавцу и улыбнулся ему. Мужчина наклонил голову и лишь вздорно кашлянул, уводя взгляд. Наивный грубиян. Хотя возможно, все такие.

(Я прежде никогда не бывал в магазине один, без мамы.)

Целую минуту я просто пялился на продавца, пытаясь безмолвно намекнуть ему, зачем я пришел. Но тот даже не пошевелился. Я глянул на соседние прилавки, изучая товар. Среди охотничьей пристрасти, мне на глаза выскочил ассортимент острых, видимо недавно заточенных ножей. Глаза заискрились, а сердце поймало игравшую волну.

—Добрый день! А можно мне вон тот нож?

Здоровяк лишь фыркнул, глянул на часы и зловеще показал оскал своих гнилых зубов. Его густые брови галочкой оттянулись вниз, а подбородок немного приподнялся.

—У меня перерыв.

Он издевательски хрюкнул и утопал на склад, оставив меня одного. Пришла идея по-тихому стиснуть ножичек. Мысль том, что здесь могут быть камеры утихомирило мое яркое желание. Я выдохнул, начиная смотреть на потолок. Сами знаете какую панику испытывает ребенок, в голове которого появилась ТАКАЯ мысль. И тогда я понял, как тяжело находиться со своими самыми незримыми чувствами наедине. И жить с мамой не так уж и сложно по сравнению с этим. В ушах били оглушающие биты. Неужели из ушей снова пойдет кровь преувеличений? Нет... Нет, я не хочу...

Со своими страхами я пробыл в одиночестве тридцать минут. Когда ровно пробило двенадцать, толстяк показался в дверном проёме и, чавкая, поглаживал живот. Заметив меня, он сжал зубы, но всё же подошел. Я вышел из транса и снова поднял голову вверх.

—Проваливай, дурень. Тебе тут делать нечего.

Грубым тоном ответили мне, на мою уже давно сказанную просьбу. Я замер, надеясь, что он еще заберет свои слова назад. Но ничего не происходило. Я обернулся и стал идти к выходу. Положив ладонь на дверную ручку, мой взгляд устремился на часы. 12:04. Ух ты, прямо как дата моего дня рождения. Совпадение. Но так неожиданно приятно.

—А у вас есть камеры?

Я без какой-либо подвоха спросил такую странность. Понадеялся, что обо мне не сложиться мнение, как о маленьком странном неправильном во всех смыслах мальчике. Хах, звучит даже, будто я...хахах не из этого мира.

—Зачем они тут? Ты что не видишь, что я и без них отлично справляюсь с работой. Вали к чертям кошачьим!

Снежок. Сердце заныло. Я предательски улыбнулся, закрыв глаза. По щеке прокатилась слезинка. Но ее уже не увидеть, ведь я вышел из магазинчика. Я остановился и присел на корточки. Склонил голову к ногам, начал дышать себе в колени. Из-за угла вышла грациозная киска. Вильнув хвостом, она медленно подошла ко мне и своей гладкой пепельной шерсткой обтерлась об мою руку. Я учуял запах любви. Сразу поднял голову и посмотрел на свою успокоительницу. Она была краше некуда. Ее изумрудные, сколотые глаза говорили, нет, кричали о ее великом происхождении. Королева. Я дотронулся ладонью до ее «сожжённой» спины и открыл рот.

—Привет, кошечка.

Она приветливо проурчала мне ответное приветствие. Мы подружились. У меня новый друг. Я был рад.

—Я назову тебя Динс. Эй, как тебе?

Зверек мяукнул. Она согласна. Я был на седьмом небе от счастья. Это конечно не мой котенок, но тоже очень хороший презент.

—А меня зовут Бевс. Будем друзьями?

Я говорю без вранья, она тогда так мило улыбнулась. Я ей точно понравился. Да и она очень хорошенькая. Мы точно поладим.

Я вернулся в магазин перед самым закрытием. Когда толстяк выходил перекурить напоследок за день, я быстро забежал в магазинчик и взял ножик, положив его в карман. Когда мужчина возвращался, мы пересеклись взглядами. В мою сторону вылетело «ВОРИШКА!». Он такой злой, прямо как дьявол. Хотя он стоит рядом с мамой. Они бы ссорились, но всё равно сошлись бы на том, что очень схожи, и ничего хорошего внутри у них нет. Стоит усомниться лишь в том, что они не будут вместе гнить мне в уши мамины мысли. Я не выдержу еще одного зверя у себя в голове.

Мне было не больно смириться с происходящим. Было не больно смотреть, как мужчина корчиться от боли. Было неприятно осознавать, что изменил своим чувствам. Своему обещанию, которое хотел сдерживать. Думал измениться, а так безвольно предал себя. Самого себя... Ну что за... быстрая смена своих же желаний. Если бы... хотя это не важно.

Побежав на меня, мужчина видимо не ожидал, что в какой-то момент ему станет больно и он упадет. Зато теперь нет никаких неожиданностей. Все и так понятно, чего ожидать дальше, думаю, толстяк понимает. Он жалобно стонал, пытаясь перейти на крик помощи, но я быстро вонзил нож повторно. Ох, его печень двух ударов точно не вынесла. Кровь текла изо рта, из раны, растекалась багровой лужей и остывала на холодном полу. Зрелище завораживающее, весьма. Но я сразу же убежал.

Всё-таки, как бы больно не было, я не могу контролировать себя. Я слишком непредсказуемый... Во всех плохих смыслах, которые есть. Мне не стоит давать пустых обещаний. Конечно, за их невыполнение никто не покачает мне головой или скажет «как так-то». Но мне самому больно от осознания невыполненного слова. Я побежал в сторону ближайшего дома. Обычно, по вечерам бабушки любят дышать свежим воздухом, отсиживаясь на лавочках. Продумав ход событий, я сильно ущипнул себя, чтобы вызвать хоть малейшие слезы. Но от этого лишь просто оставил красный след на своей коже, и еле слышную болевую фразу в холодном воздухе. Что нужно с собой сделать, чтобы выпустить слезы? Я не готов был жертвовать собой, чтобы просто в очередной раз правдоподобно соврать. Острие ножа в кармане аккуратно пощекотало мою ногу, только так я вспомнил, что у меня есть предмет обороны. Вытащив его из штанов, я поднял ножик выше, чтобы навсегда запомнить какую знатную штуку держу в руке. ... Ну нет. Чиркнуть себе по руке лезвием я уж точно был не готов. Я не умею рассчитывать, возможно, провернув такую схему, я могу уже даже не рассчитывать на дальнейший расклад. Будь бы я немного умнее, то, точно бы не угробил того мужика из магазина. Но увы, он сейчас трупом лежит и тонет в луже своей же крови. Я начал перебирать все способы и вспоминать все грустные события из жизни, чтобы вывести себя. Смерть мамы? Нет, теперь это больше проблема, чем позабытое горе. Потеря снежка? О, да, это уже больше похоже на печальную историю. Удар в живот любимому. Искреннее спасение Дженнифер. Слеза стекла с моей щеки на темный асфальт. Я навеивал себе старые воспоминания по деталям, начиная уже рыдать фонтаном, я продолжил бежать. Мое счастье, во дворе и правда оказалось пару бабушек, общавшихся на свои старые непонятные темы. Заметив меня, они сразу же начали расспрашивать причину моих слез. Я врал, будто в последний раз. Старики верят почти всему, так что им распознать фальшь от правды еще труднее, чем различать собственных детей. Я выдавал всё точно по плану, даже приукрашивал. Запаниковавшие старушки начали вызывать полицию, параллельно внушая мне, что я в безопасности и что мне не стоит боятся. По приезде людей в синей форме, пожилые дамы сразу же отвязали меня от каких-либо нудных вопросов полицейских. Я оставался пострадавшим в стороне, пока бабули придумывали истории хлеще чем я, выдавая их за «жизненный опыт» и «мнение умного, много повидавшего человека».

В итоге копы уехали на место происшествия, оставив опросивших одних. Женщины долго заставляли меня позвонить родителям, чтобы те забрали меня. Но я, приходя в себя, отнекивался, говоря, что мои сейчас спят. Хотя бы сейчас я не врал, а лишь недоговаривал. Что там с отцом, я точно не скажу, но вот мать точно спит, спит непробудным сном, зато бодрствует в моей голове, будучи большой занозой.

Отвязавшись от приставучих старух, я решил навестить тот магазинчик, который по всему видимому, откроется только через месяц. Около входа стояла черная машина с сине-красными мигалками. Возле нее грозно в своей непоколебимой стойке находились двое, остальные же, наверное, уже были внутри помещения. Я украдкой пробрался за угол, чтобы те меня не увидели. Кошки не было. Видимо ее спугнул звук машины, и она скрылась за кустами, оставаясь незаметной частью мрака. Я вздохнул и ушел оттуда. Мне некуда больше идти, теперь уж точно только домой. Луна на небе ядовито сияла, периодически уплывая за облака. Звезд не было. Значит ли это, что завтра будет дождливо? Я не синоптик, чтобы такое уверять. Я так устал... Стоит отдохнуть от всего этого...