Глава 16
ЛИСА.
— Абсолютно нет. — Я с такой силой толкаю стопку бумаг, составляющих чрезвычайно подробное брачное соглашение, через стол, что папка, в которой они находятся, соскальзывает с полированной поверхности и попадает на колени Чона.
— Ты, похоже, решила, что эти условия подлежат обсуждению, — рычит он. — Но это не так.
— Мы договаривались, что я выхожу за тебя замуж. Никто не говорил о том, что мне будет запрещено работать в Naos. Или что я обязана буду сопровождать тебя на всех этих пафосных вечеринках, играть роль хозяйки на ужинах для тебя и твоих дружков из Cosa Nostra. И уж точно никто не говорил, что я должна жить в твоём чертовом доме!
Сатана пристально смотрит мне в глаза, медленно поднимаясь со своего кресла. Сжимая папку в руке, он обходит стол и останавливается рядом со мной.
— Не знаю, как устроены браки там, откуда ты родом, и мне плевать. — Он снова кладет соглашение передо мной. — Но я буду платить тебе миллион долларов в месяц, и прослежу, чтобы ты отработала каждый цент. Так что, да — весь следующий год ты будешь примерной, покорной и скромной женой. Будешь вести себя так, как положено… жене второго по значимости человека в нью-йоркской Семье.
— Ах, вот как. Интересно, вы все относитесь к своим женам, как к хорошо дрессированным домашним животным? — Я открываю папку и пролистываю страницы со списком всех требований этого ублюдка. — Не перечить мужу в присутствии членов семьи или других влиятельных лиц, — читаю я вслух.
— Мы высоко ценим образ поддерживающей супруги.
— Поддерживающей? Да вам нужна тупо послушная кукла! А как насчёт этого? Вы, всегда указываете своим жёнам, как им одеваться? — Я тычу пальцем в список “запретов”. — Запрещена повседневная или вызывающая открытая одежда (в частности, спортивная одежда и пижамы с халатами); прозрачные рубашки и мини-юбки, которые будут считаться неуместными на официальных мероприятиях. Неподходящая обувь, такие как кроссовки и шлепанцы. А также вызывающие аксессуары для волос (в частности, бигуди и полотенца).
— Мне плевать, как ты одеваешься в реальной жизни, но не на публике. Я ожидаю, что ты будешь выглядеть соответственно. Каждый раз, когда мы выходили вместе, ты наряжалась в самые нелепые и неподходящие вещи. Я подозреваю, что ты делала это нарочно, чтобы меня разозлить. — Он хватает спинку моего стула и поворачивает меня к себе лицом. Его глаза почти сверкают от ярости, которая пылает в их глубине, когда он наклоняется, приближаясь вплотную. — И это прекратится прямо сейчас, Лиса.
— А ты и в постели меня ждать будешь? Хочешь, чтобы я согрела ее для тебя? — рычу я.
— Это тоже входит в обязанности жены? Раз уж ты мне платишь, может, тебе и проститутка нужна?
Ноздри Чонгука раздуваются. Он приближается еще ближе, пока наши лица не оказываются на расстоянии всего сантиметра, пока мы практически не дышим одним воздухом.
— Согревать мою постель? О, я уверен, что ты скорее превратишь её в Арктику.
Мудак! Я поднимаю подбородок.
— Тогда ты не против, если я согрею постель другого мужчины?
— Если ты будешь осторожна, мне, блядь, все равно.
Не отрывая от него взгляда, я хватаю папку со стола и швыряю ее ему в грудь.
— Я хочу отдельную комнату, может быть, бывшую спальню Сиенны. И хочу, чтобы пункт о выплатах пересмотрели. Деньги должны быть переведены прямо на мой банковский счёт. Никакой налички.
Его лицо застывает в маске безразличия, но я замечаю едва заметное подёргивание левого глаза. Он вне себя от ярости и изо всех сил старается сохранить самообладание. Что ж, чертовски жаль. Неужели он и правда думал, что сможет купить меня своими грязными деньгами? Я не настолько наивна.
Он достает из кармана телефон и набирает номер. Полагаю, своего адвоката. Чон не отрывает от меня взгляда, когда говорить по телефону, прося пересмотреть документ о брачном договоре.
— Готово. Я получу обновленную версию через минуту. — Когда он убирает телефон, на его губах появляется легкая улыбка. — Ты же заметила пункт, в котором написано, что в случае невыполнения условий ты не получишь ничего, не так ли?
— Да, — ворчу я.
Придурок.
— Хорошо. В таком случае, мы можем подписать договор, как только он будет готов.
Его едва заметная улыбка превращается в полноценную усмешку. Самодовольная ухмылка человека, привыкшего всегда побеждать.
Он уверен, что этот документ с приложением на десять страниц, где расписано, как мне нужно себя вести и как выглядеть, обеспечит ему безупречный имидж в глазах Cosa Nostra. Что его дорогие дружки никогда не усомнятся в его выборе. Что я без вопросов буду соответствовать их идиотским стандартам. Что я буду выглядеть идеально во всех отношениях.
Проблема с такими эгоцентричными людьми в том, что они в конце концов начинают верить в свои собственные иллюзии. Их представление о себе как о «всегда правых» ослепляет их и не дает увидеть правду. Они никогда не поймут, что кто-то, стоящий ниже их по социальному положению, может превзойти их в их же игре.
Откинувшись на спинку стула, я скрещиваю ноги и руки на груди, позволяя улыбке расцвести на губах. Я хорошо понимаю, что нахожусь на противоположном конце спектра «идеальности». Но единственное, в чем я хороша, где действительно заключается моя сила, — это в умении находить упущенные детали. Я годами училась выискивать нестыковки и лазейки в текстах. И, как я уже заметила, в его брачном договоре есть несколько параметров, которые можно рассмотреть как потенциальные лазейки.
Он хочет играть грязно?
Что ж, игра началась.
— Конечно. Готовь ручку, — говорю я с радостью.
Обновлённый вариант приходит буквально через пару минут. Его адвокат, должно быть, сидел в засаде и ждал звонка от Чона. Как только документ выходит из принтера, Сатана подходит к моей стороне стола и бросает стопку бумаг передо мной.
— Чуть не забыл, — говорит он и достает из кармана маленькую квадратную красную бархатную коробочку. Затем он открывает ее и кладет на наше брачное соглашение. — Для тебя, дорогая.
На шелковой подушке лежит красивое золотое кольцо с изысканным круглым изумрудом в центре, окруженным несколькими блестящими бриллиантами огранки «маркиза» вдоль зауженного ободка.
То, как оно сверкает, очень завораживает.
Я смотрю на эту красивую безделушку, которая олицетворяет все, о чем я когда-либо мечтала. Обещание вечности. Радость и счастье. Клятва бесконечной любви.
Столько раз я представляла себе день, когда мужчина, которого я люблю, опустится на одно колено. Пообещает лелеять меня. Защищать меня. Попросит меня стать его женой. Каждая моя фантазия была романтичнее предыдущей. Ни в одной из них не было высокомерного придурка, подающего обручальное кольцо на стопке бумаг с условиями расторжения нашего брака.
Проклятый Чон Чонгук сумел испортить даже этот особенный для меня момент. Было бы не так больно, если бы он вонзил мне в сердце кинжал.
— Давай посмотрим, подойдет ли оно, — говорит Сатана, беря кольцо.
Моя душа плачет от отчаяния, когда он берет мою правую руку, а не левую. Обхватывает мою руку своей теплой ладонью. Не имеет значения, что этот брак фиктивный. Временный. Так не должно быть!
Кольцо скользит по моему пальцу, как будто оно было создано для меня.
А ведь ублюдок даже знал, что мы носим кольца на правой руке, в отличие от западной традиции. Часть меня надеялась, что он ошибется и наденет кольцо на мою левую руку, чтобы разочарование напомнило мне, что это не реально. Но этот придурок, очевидно, хорошо подготовился.
— Идеально, — кивает мой жених. — Обращайся с ним осторожно. Кольцо было сделано на заказ в Риме..
Правда?
В таком случае, я не могу дождаться, когда смогу помыть посуду с этим чертовым камнем на руке.
Отрывая взгляд от сверкающего изумруда, я смотрю прямо в глаза своему будущему мужу.
— Я постараюсь, дорогой.
И я сделаю все, что в моих силах, чтобы Сатана пожалел о том дне, когда решил жениться на мне.