что-то не так.
Вечер. Университет. Толпа студентов выходит из корпуса. Сырой воздух, прохладный ветер. Люди спешат к метро и автобусам. Акума выходит вместе со всеми - рюкзак на одном плече, пальцы мёрзнут, в ушах музыка.
Он не замечает, как чуть задевает плечом кого-то в толпе.
Курсед:
- Ты, блядь, совсем ослеп?
Акума замер. Узнал голос сразу. Снял один наушник и повернулся.
Акума спокойно ответил:
- Это было случайно. Ты драматизируешь.
Курсед приближаясь сказал:
- Случайно? Да ты, походу, специально лезешь. То утром глаза строишь, теперь толкаешься. Чего добиваешься?
Толпа расступается - напряжение в воздухе чувствуется. Кто-то замедляет шаг, вслушивается.
Акума стоит прямо, не отступает. Его голос тихий - но острый, раздраженный со всей этой ситуации
Акума:
- Ты путаешь свою паранойю с реальностью. Не каждый взгляд - вызов. Не каждое прикосновение - флирт.
- С чего ты взял, что мне вообще есть до тебя дело? Или же твое представление об моей ориентации сразу даёт тебе мысли о том, что я хочу каждого парня? Или что блять
Курсед сразу ответил со злостью:
- Потому что ты всё время смотришь. всегда замечаю твои глупые взгляды на меня и на других. Ещё и поговорить с тобой нормально нельзя
Акума жёстче:
- А тебя кто воспитывал? Кто научил тебя, что если человек молчит - его можно топтать?
- Или ты просто боишься, когда не можешь контролировать чьё-то молчание?
Курсед сквозь зубы:
- Ты нарываешься, понял?
Акума:
- Нет, Курсед. Это ты всё время хочешь драться, потому что иначе не умеешь защищать своё хрупкое эго.
- Но не перепутай: я молчу - не потому что слабый. А потому что не вижу смысла что-то выяснять с тобой, с глупым мальчишкой который уже вырос, но остался в своём детском теле который ищет внимание любым способом, даже если через агрессивность.
тишина. на мгновение Курсед словно отшатнулся. Его лицо дернулось - будто ударили, но не по щеке, а куда-то глубже
Курсед сухо:
- Ты странный. Слишком странный. Это... больное поведение, слышишь?
- Смотри, чтоб с тобой никто не заговорил серьёзно.
Акума в упор:
- А ты смотри, Курсед, чтобы однажды кто-то не заговорил с тобой так, что ты себя перестанешь узнавать.
на секунду их взгляды цепляются. взгляд Курседа - как у раненого, уже не злой, но в глазах ярость, которую он так сильно никогда не ощущал
Он отворачивается. Резко. Уходит прочь, плечом задевает прохожего.
Курсед уходит - быстро, будто убегая. От Акумы. От себя.
От лица: Курседа.
Поздний вечер. Комната в общежитии. Курсед лежит на кровати, свет от уличного фонаря режет глаза. Телефон гаснет каждые 10 секунд, и он снова его включает. И снова смотрит в потолок.
Курсед не мог заснуть.
Тело уставшее, но голова будто застряла в замкнутом цикле. Пальцы сжимают край одеяла. Челюсть напряжена.
Он вспоминал глаза Акумы.
Холодные. Ровные. Не испуганные.
Он не испугался. Ни на секунду.
Это бесило.
- Гребаный молчун... - пробормотал Курсед и резко перевернулся на бок. Телефон выскользнул и упал на пол. Он не поднял.
"Смотри, чтобы однажды кто-то не заговорил с тобой так, что ты себя перестанешь узнавать..."
Зачем он это сказал? Что он вообще имел в виду?
Курсед зажмурился, сжал зубы. В голове крутились обрывки диалога. Снова и снова. Словно кто-то ставил сцену на повтор.
Он злился. Он должен был не думать об этом
Но почему злость теперь - с привкусом чего-то другого?