Rowan Princess

Пока я раздумывала, что сказать, Иро поспешил несколько наигранно сменить тему.

– Сегодня мы въезжаем во владения Гадюк, поэтому на ночь остановимся в родном поместье Инессы, хотя ее родители наверняка уже отбыли на Высший Совет, ведь мы задержались. Надеюсь, вы будете вести себя прилично.

Что ж, раз Иро не может иметь детей, он, по крайней мере, может утешиться, обращаясь со мной, как с ребенком.

Вдалеке замаячил замок. Из зеленых камней были сложены высокие величественные башни с увитыми золотыми куполами. Я бросила взгляд на Чона, а он кивнул на Инессу. Она взволнованно подалась вперед в радостном волнении, на ее губах проступила искренняя улыбка. Как только мы остановились, подбежал лакей открыть Инессе дверь, и она буквально бросилась в объятия пожилой дамы. Они оживленно переговаривались, пока остальные выходили из экипажа.

Дама явно была родственницей Инессы. У них были одинаковые вздернутые носы и унылое выражение лица. А когда они посмотрели на меня, то одинаково неодобрительно нахмурились.

Мило!

Пожилая дама наклонила голову, приветствуя Иро и Чона, а затем повернулась, чтобы проводить их до дверей. Чья-то рука нежно коснулась моей спины, и я прильнула к ней. Хотя касание было мимолетным, от этого крошечного знака, что Чон здесь, приятная дрожь пробежала по телу, напомнив, что не все здесь меня ненавидят.

Я взяла Чона под руку, изо всех сил делая вид, что от каждой точки соприкосновения наших тел у меня под кожей не расходятся разряды молний. Что я не жду, когда мы снова окажемся наедине и я смогу потерять голову, забыв об этом дурацком дне и худших, что ждут впереди.

Он повел меня по длинным, строгим коридорам чертога Гадюки, каждый шаг по ним напоминал о чертоге Лося. Только на этот раз дверные проемы обрамляли огромные статуи змей, на всеобщее обозрение были выставлены огромные чучела пресмыкающихся страшилищ, какие водились здесь, в Сокэре. Мы проходили мимо одного из них, с головой больше, чем моя, и я съежилась, буквально спрятавшись за Чона, когда мы подошли ближе.

– Мне казалось, ты ничего не боишься, – проговорил он вполголоса.

Я выпрямилась, все еще не глядя на тварь.

– Кто сказал, что я боюсь? – скептически спросила я. – Что-то может вызвать у меня отвращение, но не напугать.

Я снова отвернулась от змеи, уткнувшись в его плечо.

– Видишь, какая отвратительная!

Плечо Чона затряслось от беззвучного смеха.

– Разумеется! Как я мог такое подумать!

Когда мы добрались до обеденного зала, Чон выпрямился, его лицо снова стало непроницаемым. Иро одобрительно кивнул ему, и в течение трапезы мы создавали для родственников Инессы видимость отчужденности.

На этот раз, когда Иро отправил нас с Чоном в одну комнату, я не возражала. Дом был огромен и полон незнакомых людей, чьи побуждения были неизвестны или казались враждебными, в результате чего я, к своему неудовольствию, поняла, что отчасти доверяю Чону, по крайней мере, в том, что касается моей безопасности. Кроме того, была и очевидная причина.

Само собой, Чон сгреб меня в охапку, едва дождавшись, когда за нами закроется дверь. Я еле успела заметить, что мой сундук стоит в углу возле огромной кровати с балдахином, когда он склонился надо мной, преодолев разделявшее нас расстояние. Его губы были теплыми и мягкими, а поцелуи непрерывными, нежными и именно такими, какие, хоть я раньше и не догадывалась, мне были нужны, когда мир вокруг, казалось, летел в тартарары. Я провела руками по его коротким белокурым волосам, жадно захватывая как можно большую поверхность его тела.

– Тебе нужно поспать сегодня, – сказал он, когда мы остановились отдышаться, хотя было непохоже, что он действительно этого хочет. – Сегодня ты то и дело дремала в экипаже.

– Неправда! – не вполне искренне возразила я.

– Правда! – На этот раз он отстранился. – Помочь тебе раздеться?

– Как вы смеете, лорд Чонгук! – Я вздернула брови, изображая возмущение, хотя понимала, что он ничего такого не имел в виду.

Щеки у него запылали, но не только от смущения. Я сглотнула, поворачиваясь спиной.

– Буду благодарна за помощь, спасибо, – сказала я, расправляя плечи и придавая голосу притворную искренность.

Я рассчитывала, что он распустит шнуровку с той же хладнокровной скрупулезностью, как прошлой ночью. Но на этот раз, сдвинув копну моих волос в сторону, он медленно провел пальцами по шее. Оставив без внимания шнуровку, прижался губами к моей голой коже, продвигаясь вдоль ворота платья от плеча к чувствительному участку за ухом. С моих губ сорвался вздох, и Чонгук усмехнулся мне в ухо, от этого звука по спине побежали восхитительные мурашки. Я вдруг снова усомнилась, стоит ли нам продолжать в том же духе. Сомневалась, могу ли на себя положиться, если тело пронизывает холодный ужас перед Высшим Советом, а самое теплое, что есть во всем королевстве, – губы Чона. Целых три секунды я боролась с собой, когда стук в дверь заставил нас отпрыгнуть друг от друга.

Тео открыл дверь, за ней оказалась одетая в черное женщина средних лет, с неодобрением переводившая взгляд с одного из нас на другого. Пробормотав что-то себе под нос, она уставилась на Чонгука.

– Выйдите! Я помогу ей переодеться.

Ее говор отличался от тех, что я уже слышала, он был таким же раскатистым от гортанного произнесения «р», но речь казалась немного мелодичнее. Чонгук почтительно кивнул и быстро вышел из комнаты. Я была уверена, что щеки все еще горят, а учащенное поверхностное дыхание выдает, что тут произошло считаные секунды назад. Однако она ничего не сказала, да и вообще не проронила ни слова, помогая надеть очередную ночнушку с высоким воротом, рюшами и тысячами слоев оборок, на этот раз бледно-лавандового цвета. Эта была даже хуже предыдущей. В этом я не сомневалась.

Когда служанка наконец ушла, а Чонгук вернулся, смех, который он пытался замаскировать кашлем, подтвердил мои подозрения. Он отвел взгляд, взял одеяло с изножья кровати и стал расстилать его на полу. Если какая-то часть меня жаждала его совершенных отвлекающих поцелуев, надев это безобразие, она погрузилась в сон. Пожалуй, в этом и было ее назначение.

Умеют сокэряне все испортить!

Следующие несколько дней превратились в шквал поцелуев украдкой вперемешку с длинными поездками в неловкой тишине. Всякий раз, когда Чонгук оленом задевал мою ногу, по телу пробегали обжигающие искорки. А когда его рука вдруг оказывалась на скамье между нами, у меня находилась причина поправить юбки именно с той стороны, чтобы коснуться его ладони пальцами. Иро смотрел на нас с подозрением, но если и делал замечания, то на сокэрском.

Каждую ночь Чонгук покорно спал на полу, а проснувшись утром, мы весь день делали вид, что ничего не произошло. Однако что-то определенно происходило. Я смотрела на его профиль, орлиный нос и решительную линию челюсти, отмечая задумчивое выражение лица. Думает ли он о том же, о чем и я? О том, что мы были глупы, начав то, что никогда не сможем закончить?

Однако думать об этом не было смысла. Если на Высшем Совете проголосуют против меня, все это будет неважно. Даже если там решат обсудить мое возвращение в Локланн, этому придет конец.

Чонгук – единственный наследник клана Лося. Его жизнь – здесь, в отличие от моей. И это к лучшему, ведь в королевстве дискриминируют женщин, а его жители то пугаются меня, то смотрят свысока.

Бас одного из охранников прервал мои размышления, а экипаж тем временем остановился. Они с Иро о чем-то сердито переговорили, и мы двинулись назад.

– Что происходит? – спросила я, а Чонгук высунулся из окна экипажа.

Сев на место, он заговорил на всеобщем языке.

– Очередные последствия бури. Дорога полностью завалена.

На лице Иро промелькнуло недовольство, и он проворчал себе под нос что-то про хорошие дороги у Лосей. Инесса вздохнула, но ничего не сказала. Через несколько минут экипаж повернул, и мы снова поехали прямо. Что бы это ни был за объезд, он был определенно не таким ровным, колеса фургона скрипели и кренились, сотрясая мои внутренности.