Глава 14.
Лале спокойно вошла, стараясь придать своему виду уверенность, хоть и не совсем получалось. Только один взгляд величавой Хасеки наводил на ужас и сводил колени, от чего хотелось просто упасть и зарыдать. Эта женщина ненавидела ее. Она все еще несла траур, показывая свое одеяние во всех самых темных тонах. И, тем не менее, Хюррем выглядела бодро, но какой посыл она вложила в этот острый взгляд - не знал никто. Подняв голову, она увидела, что рядом располагается Нурбану султан, закатывая глаза, от вида девушки. Чуть присев и опустив голову, она подняла взгляд, немного улыбаясь.
— Валиде — сказала Лале — Доброго вам дня, госпожа.
***
Селим возвращался в свои покои, выйдя совсем недавно от отца. Султан Сулейман доживал последнее, каждый раз цепляясь за жизнь. Селиму постоянно приходилось навещать отца, чтобы заботиться о нем и узнавать, все ли хорошо, хотя понимал, что обратного пути нет и он одной ногой на троне. Отец был плох. Это демонстрировал организм, отвергая любую пищу, которую получал. Ноги посинели, он не мог передвигаться, становясь заложником своей постели. Сулейман исхудал, не принимая твердой пищи. Жидкую еду еще как то желудок старался принять, но всячески показывал, что не в еде дело. Часто задыхался, кряхтел, звал своих сыновей, из которых остался только Селим, каждый раз слыша плач отца. Это была пытка не только для него, но и для всего дворца. Хотя, Селим надумывал о том, что логичнее было бы передать полномочия султана ему и спокойно доживать свое, хотя понимал, что это неправильно. Это лишь формальности, которые никому не нужны. По факту, Селим уже является султаном, просто не приняв еще присяги.
Захотелось проведать матушку. Хюррем султан часто ночевала рядом с мужем, моля всевышнего на его выздоровление, но все знали, что этому не бывать. Сулейман стар. Слишком стар, чтобы быть тем, кем он был, когда завоевывал Родос или Венгрию. Без слез нельзя было взглянуть, но Селим понимал, что его там ждут. Хатидже султан, Ибрагим Паша, его братья. Отца спокойно примут в раю. Было лишь тревожно за свою Валиде, которая не спала ночами, постоянно умоляя Сулейману помочь. Но даже она знала, что конец неизбежен. И все равно пыталась что то предпринять. Она часто читала ему стихи, держала за руку, рассказывала истории прошлого. Окуналась в ту бездну, где царила любовь и понимание.
Двери оказались открытыми, что очень удивило его и войдя в покои, он остановился, замечая разговор между его валиде и Лале, по которой он успел заскучать. Сюмбюль, увидев Шехзаде, хотел крикнуть, как Селим жестом показал ему молчать, прислушиваясь к диалогу.
— Что привело тебя сюда, Лале? Давно ты не ходила ко мне — спросила Хюррем, от чего Лале запнулась — Не спускалась к простым смертным.
— Госпожа, моему сыночку нездоровится. Лекари наблюдают за ним, но ничего толкового сказать не могут. Мне остается находиться рядом, чтобы вашему внуку было лучше, так как, только мои руки способны успокоить его. — сказала Лале, видя, как Хюррем султан усмехается.
— Не мой это внук, Лале. Я никогда не поверю в эту отвратительную ложь. Ты предала Баязида. И возможно, родила даже не от него — сказала Хюррем, от чего Селим удивился — Лучше скажи спасибо, что ты с сыном еще здесь. Не понимаю, почему Селим решил тебя оставить.
Селим не понимал, как такое слова может сказать его мать. Хотя, нет. Конечно понимал. Ведь он помнил, что именно Хюррем обвинила Лале в Гражданской войне. И ситуация была такой же, как тогда Сулейман защищал Хюррем от бабушки и своих тетушек. Но, ему не казалось это смешным. То, что он видел своими глазами, была та же картина, которая играла много лет назад. Нурбану - Махидевран султан. Хюррем - Валиде султан. И, кому как не Селиму защищать его любимую?
— Госпожа. Вы можете отрицать этого, но для меня важно то, что я знаю. Шехзаде Осман ваш внук и сын покойного Шехзаде Баязида. И, во что бы то не стало, я буду защищать своих детей до последнего — сказала Лале, от чего Хюррем удивилась.
— Ты должна покинуть дворец. Старый дворец давно ждет тебя, Лале Хатун. — сказала Нурбану, от чего Лале злобно выдохнула — Ты не должна тут оставаться. Здесь теперь только гарем повелителя и Шехзаде Селима, в который ты не входишь.
Закрыв глаза, Селим выдохнул, считая до десяти. Ему казалось, что это все сон, а он - мальчик, который просто наблюдает за посторонними людьми. Но реальность была очевидна. Весь дворец ненавидел ту, которую он желал. И если не он, то больше никто не сможет защитить ее. Уже двинувшись к женщинам, он остановился, расширяя глаза от шока.
— Это тебе прямая дорога в дворец плача, Нурбану. К твоему сведению, я пришла сказать то, что полностью подтвердит мою принадлежность Шехзаде Селиму — сказала Лале и выдохнула — Я беременна, Хюррем султан. Скоро на свет появится новый Шехзаде.
Беременна. Моя Лале беременна. От меня. Я сплю? Селим открыл рот, переваривая всю информацию. Он был так несказанно рад, улыбаясь во весь рот. Это то, что он хотел: чтобы любимая женщина носила его ребенка. Хюррем встала, в бешенстве раскидывая руки, от чего Лале вздрогнула, чуть отходя назад.
— Ты хоть понимаешь, что говоришь, лгунья? — спросила Хюррем, медленно подходя к ней — Это наглая ложь. Я ни за что не поверю в это. Как ты предала Баязида, так и Селима предашь.
Сюмбюль видел, что госпожа приближается к молодой особе и постоянно оглядывался на Селима, в панике не зная что делать. Евнух понимал, что ничем не поможет девушке, но не желал той смерти. Он прекрасно знал, что поддержит Лале во всех начинаниях, потому что она казалось ему умным и хитрым человеком. Такой же, какой является Хюррем султан. Но он понимал, что не поможет ей здесь и если не Шехзаде, то девочку ничего не спасет.
— Ты виновата, что мой мальчик в сырой земле покоится — сказала Хюррем и Лале увидела слезы, что скопились в глазах — Из за тебя это все началось. Если бы не ты, он был бы здесь. Со мной.
Лале видела, что Хюррем морально раздавлена и любые попытки с ней говорить, не закончатся успехом.
— Госпожа, вы прекрасно знаете, что это не так. Покойны Шехзаде Баязид сам принял такое решение. Я узнала об этом последняя и сразу же рассказала Шехзаде Селиму, чтобы вы были в безопасности — сказала Лале и посмотрела прямо в глаза — Осознайте наконец, что покойный Шехзаде стал предателем для всего османского государства.
— Да как ты...?!
— Валиде! — сказал уверенно Селим, закрывая собой хрупкую госпожу
Все были в шоке, от резкого появления Селима в покоях, не замечая облегченный выдох Сюмбюля, что чуть ли не ногти грыз, от такой ситуации.
— Селим? — удивлено спросила Хюррем, оглядываясь на него и на дверь — Что ты...что ты здесь делаешь?
— Лале, иди к себе. Я позже навещу тебя — сказал Селим и Лале поклонившись, выбежала с покоев, вдыхая воздух полной грудью.
Нурбану тоже хотела незаметно исчезнуть, но Селим посмотрел на нее, взглядом приказывая оставаться на месте.
— Селим! Она не должна здесь оставаться! Она была в гареме Баязида и обязана уехать в старый дворец, как требует обычай!
— Она моя женщина, Валиде. — сказал Селим, от чего Хюррем закрыла глаза — Моя и больше ничья. Она носит моего ребенка. Является матерью моего племянника. Моего. Он моя кровь. И я не позволю проявлять к ним такое неуважение.
— Прошу, перестань так говорить, Селим. Она предательница и заслуживает ссылки! — сказала раздраженно Хюррем, кипя от злости — Не смей защищать ее передо мной.
— Валиде, Лале моя любимая. Я буду защищать ее до самой смерти. Если бы она меня не предупредила о планах Баязида, лишь Аллаху видано, чтобы с нами было — сказал Селим и посмотрел на Нурбану — Ясно одно: вы не принимаете Лале. Я не прошу любить ее. Не прошу подстраиваться под нее. Но, она мать моего будущего ребенка. Я требую проявлять к ней должное уважение, так как она является будущей женой главного наследника.
Не увидев реакцию семьи Селим развернулся, почти что переходя на бег, доходя до покоев Лале. Быстро отворив дверь, он заметил, как Лале тихо сидит в углу, задыхаясь от слез и моральной боли. Лале было обидно, что о ней так думают. Она ни за что бы на свете не променяла Селима, но все отчаянно продолжали думать, что она может изменить ему. Хотелось сбежать. Упасть на землю в лесу и кричать, пока голос не охрипнет. Содрать с себя кожу и найти другое тело, которое никак не будет связано с жизнью османов. Хотелось выбраться и бежать так далеко, пока ноги не перестанут слушаться. Но, ей нельзя. Ей приходится оставаться сильной и доказывать всем, что она непобедима. И ради своих детей она пойдет на это, лишь бы у них было светлое будущее.
Селим медленно подошел, опускаясь рядом с дрожащим телом, которое не переставало рыдать. Обхватив ее тело, он крепко прижал ее к себе, зарываясь носом в волосы. Она пахла чудесно. Но ее моральное состояние убивало его. Ни одному ему пришлось не сладко все эти дни. Смотреть на то, как любимая женщина горько плачет у тебя на шее, была настоящая пытка.
— Эй, Лале, тише. Все хорошо. Я с тобой — шепотом говорил Селим, поглаживая спину девушки — Ты в безопасности. Больше никто не обидит тебя, слышишь? Никто.
— Как же так, Селим? За что госпожа так со мной? Я бы...я бы никогда тебя... — говорила Лале, переодически заикаясь от слез — Селим, я только...
— Тише, тише. Ну чего ты? Для ребенка это вредно, Лале султан моя — сказал Селим и поцеловал лоб девушки.
Лале удивленно посмотрела на него, немного хмуря брови.
— Ты...знаешь?
— Да, я слышал и очень рад этому, госпожа моего сердца. — сказал с улыбкой Селим, заправляя прядь волос Лале за ухо — Ты родишь мне сильного и здорового Шехзаде. Или красивую и нежную госпожу.
Лале улыбнулась, прикладывая руку мужчины на свой живот, который совсем немного округлился, уже создавая иллюзию беременности.
— Наш...ребенок будет...будет самым красивым, самым нежным и самым сильным — улыбнулась счастливо Лале, вытирая слезы, от чего Селим усмехнулся — Не описать слов, как я люблю тебя, Селим.
— И я тебя, моя нежная Лале — сказал тихо Селим, прикладывая свою голову к голове девушки.
Они просидели долго, разговаривая на самые безобидные темы. Лале делилась переживаниями, тревогами и тем, что всевышний наградил ее небывалым счастьем, подарив возможность родить малыша от любимого мужчины. Посмотрев в глаза Селима, она перевела взгляд на комнату, в которой спал подросший Шехзаде Осман и опять взглянула на мужчину, который сразу понял, о чем хочет спросить его госпожа.
— Ты же не убьешь моего сына? Моего...Османа... — спросила дрожащим голосом Лале, сжимая руку Селима — Моего мальчика. Не убьешь же?
Но, Селим понимал, что никогда этого не сделает. Это все, что осталось у него от его младшего брата и Селим не хотел расставаться с последней каплей Баязида. И, Осман не представлял угрозы для трона, так как врачи каждый день докладывали ему, что горб растет и Шехзаде точно передалась болезнь его покойного дяди. С улыбкой посмотрев на Лале, он поцеловал ее руку, поднимая на ноги.
— Об этом не может идти и речи. Осман моя кровь. Моя семья. Я никогда не поступлю с ним так. — сказал Селим — Завтра будет готова с утра. Стража зайдет за тобой.
— Зачем? — спросила Лале, на что Селим посмеялся.
— Увидишь, Лале султан. — сказал Селим и поцеловал девушку в лоб.