Глава 9.
Шел третий день ожиданий, когда же многочисленная армия Баязида нагрянет в самое сердце Османской империи. Все были взволнованы и напряжены, ожидая его появления. Почти все жители дворца должны были сидеть в темном подвале, охраняемый янычарами. Никого нельзя было выпускать, даже, если человек сильно просился. Никогда. Хюррем султан постоянно рвалась наружу, чтобы остановить все то, что начали ее сыновья, но Шехзаде Селим напрочь отказался выпускать мать, ради ее же безопасности. Разумнее было перевести их во дворец покойной Хатидже султан, но Селим понимал, что они могут просто не успеть сделать это. Каждый день им приходили письма от санджак-беев, где они писали, что Шехзаде все ближе к столице, в кругу сильных сторонников.
Одному всевышнему было известно, что чувствует старший брат. Он смиренно ждал. Ни дня не выходил из покоев, обдумывая план действий. В его комнате всегда находилась Лале, которая старалась не трогать Селима, чтобы не нарушать его тишину. Ахмед Паша, как ведущий военачальник, подсказывал, что нужно сделать, чтобы не попасться в передрягу. И Соколлу Мехмед Паша, который поддерживал «коллегу», помогая осуществить план действий. Они знали, что будут делать, но дрожь не покидала тело, когда каждый вспоминал, чем может обернуться малейшая ошибка.
Иногда, Лале подумывала спуститься в подвал, потому что тоска по единственному сыну разъедала душу. Она скучала по своему маленькому Шехзаде и не могла ждать, когда невзгоды оставят их, дабы вновь встретиться. Селим, конечно, запрещал этого делать, чтобы не раздражать Хюррем султан, да и остальных девушек, но Лале просто не могла препятствовать зову сердца. Она придумала план, по которому сможет незаметно уйти, чтобы ее не заметил Селим.
Наступила ночь и с ней проснулось желание навестить и поцеловать любимого сына, которого она обожала. Баязид ошибочно думал, что Лале не любит их сына и Осман - лишь рычаг для давления Шехзаде. Это было не так. Она чувствовала небывалую любовь и ответственность, которую возложил на нее всевышний. Она была обязана его любить, защищать, оберегать. Сделать все, чтобы Шехзаде вырос достойным человеком и прекрасным наследником(в чем она сомневалась).
Осторожно встав с постели, чтобы не разбудить мужчину, который впервые уснул, спустя 3 дня ожиданий. Когда Селим сказал, что Лале останется с ним, он не шутил и был серьезно настроен. Она жила у него в покоях, никуда не выходила. Ей, в принципе, было запрещено выходить за пределы покоев, потому что они опасались, что люди Баязида уже во дворце и Лале могут покалечить. Но, Лале не собиралась оставаться в окопах и встав с кровати, вышла из покоев, предупреждая стражу, что отойдет в туалет. Конечно, стража сразу же метнулась за ней, сколько бы ей не стоило уговаривать их остаться. Но все же, ей было повезло, что она обладала статусом госпожи и могла спокойно приказать молчать, угрожая казнить невиновного. Она знала, что девушки не спят. Знала, потому что постоянно слышала, как неугомонные служанки пытаются вырваться и убежать, чтобы не попасться в самое пекло побоища.
Спустившись вниз, они наткнулись на Ислама агу, который приехал следом, как получил весточку от Айлы Хатун. Исламу можно было доверять и она поблагодарила всевышнего за то, что он сегодня стоял на страже. Они обменялись немым диалогом, о чем другой стражник мог лишь догадываться и прошли вперед, открывая большую, железную дверь. Сразу бросилась в глаза картина: почти все девушки сидят и разговаривают, кто то ходит и подает воду или фрукты. Госпожи, которые управляли гаремом, сидели в самом центре, не скрывая усталый и нервный вид. Где то недалеко сидела Нурбану, что обнимала своих дочерей, что то напевая. Она знала, что Нурбану боится остаться без власти. Остаться без силы, богатства, детей и Селима. И разделяла ее чувства.
Лале прошла немного вперед, глазами выискивая своего сына и заметила в дальнем углу подругу, которая сидела на матрасе, укутанная в шерстяное одеяло, а на руках мирно спал Шехзаде Осман, который видел десятый сон.
Лале знала, что увидев ее, девушки начнут задавать лишние вопросы, что в корне ухудшит ее положение и закрыло лицо волосами, проходя мимо Хюррем. Айла, увидев подругу, моргнула несколько раз, замечая, что Лале показывает знаком «молчать», чтобы не привлекать внимание.
— Лале? Что ты...что ты здесь делаешь? Тебя отпустили? — спросила шепотом Айла, смотря, как Лале с нежностью смотрит на сына — Не переживай, нам дали одеяло, чтобы Шехзаде не замерз. Некоторые просто на полу спят.
Зверство и ничтожность. Лале понимала, что это неправильно и любой может замерзнуть, но правила были таковы, что в приоритете всегда стояли члены династии, что контролировали и продолжали род османов. Поэтому, с комфортабельностью было проблематично.
— Как он, Айла? Не плачет? — спросила шепотом Лале и выдохнула — Прости, что бросила его на тебя. Селим отказался оставлять его во дворце. Там небезопасно.
— Не переживай, с нами все хорошо. Шехзаде в полной безопасности — улыбнулась Айла — У тебя все хорошо?
— Как сказать. Не самый лучший период в моей жизни — улыбнулась грустно Лале — Ты сама как? Хорошо себя чувствуешь? Я переживаю за тебя.
— Не нужно. Я в полном здравии и молюсь за тебя, с Шехзаде Османом — сказала Айла и повернулась к девушкам — Уходи. Кто то заметит тебя и ты не отвертишься.
Лале кивнула и когда начала разворачиваться, заметила прямой взгляд Хюррем, которая не моргая, лицезрела ее. Провал. Девушка сглотнула скопившуюся слюну и встала, не разрывая зрительный контакт.
— Г-госпожа.
— Кто к нам пожаловал. Сама Лале султан! — сказала Хюррем и головы всех обитателей подвала повернулись к ней — С чем пожаловали, госпожа? Рабов поглядеть?
— Госпожа, я пришла, чтобы навестить своего сына - Шехзаде Османа — сказала твердо Лале и Хюррем усмехнулась
— Точно ли Шехзаде? Может, это дитя от другого мужчины? Может, ты изменяла Шехзаде Баязиду и совершила грязный грех? — сказала Хюррем и Лале видела, как девушки начинают шептаться — Ведь, тебе же хватило ума прыгнуть в койку к другому Шехзаде. Возможно, ты нашла еще кого то.
— Это не так. Шехзаде Осман сын Шехзаде Баязида и Шехзаде знает об этом. Я благодарю Аллаха за чудесного сына — сказала Лале — Но, Шехзаде знал, что я никогда не желала быть в его гареме и вы это знали тоже. Но, именно вы приказали сделать это. Кому Шехзаде Баязид поверит? А вдруг я ваша лазутчица, что собирала против Шехзаде информацию, чтобы передать Шехзаде Селиму. Ведь, именно вы этого желали.
Не выдержав такого напора и наглости, Хюррем встала, заставляя всех девушек вздрогнуть. Было видно, насколько великую Хасеки задели эти слова, но Лале нужно было доказать, что не стоит бездоказательно обвинять ее в чем то.
— Да как ты смеешь, дрянь. Я из тебя всю душу выбью! — сказала Хюррем и сжала кулаки — Я всегда буду тебе говорить, что во всем виновата ты! И если с головы моих сыновей упадет хоть волос, будешь лично отвечать за это! Я сделать так, что ты будешь молить меня о смерти.
Лале заметила, что Хюррем дала непринужденный знак девушкам, что те схватили Лале, пока она была полностью беззащитна от Селима.
— Лале, беги! — крикнула Айла, замечая задумчивый взгляд Авшар, которая не понимала, как у такой девушки появилась подруга.
Лале переместила взгляд на беспокойную Айлу, которая волновалась за жизнь своей подруги. Она понимала, что если ее сейчас поймают, живого места не оставят и Селим ничего не сможет сделать. Лале рывком побежала ко двери, слыша, как за ней бегут отчаянные рабыни и выбежала в коридор, приказывая быстро закрывать массивную плиту. Прикоснувшись спиной к холодному камню, она глубоко задышала, смотря на Ислама, который бросился помогать новой подруге.
— Тебя не тронули? Ты в порядке? — спросил Ислам, смотря на шоковое состояние Лале
Лале помотала головой, смахивая капельки пота, что выступили от резкого адреналина и нагрузки. Она нервно выдохнула, протирая глаза от увиденного. При виде обращения к госпоже, другой янычар поднял одну бровь, удивляясь такой наглости от обычного служащего.
— Все нормально. Все...нормально — сказала с отдышкой Лале и еще раз выдохнула — Шехзаде ни слова.
Ислам коротко кивнул, возвращаясь на свое место. Теперь, Лале нужно было думать, как дальше уживаться с таким количеством врагов. Не убьют ли ее в первую же ночь, после победы Селима? Казалось, у Лале начинается паранойя, но если бы она была просто так, это было бы странно, но с другой стороны...когда на тебя охотится целый гарем, а в добавок главная госпожа дворца, остается только молить Аллаха о помиловании.