Часть 1. Как леди художнику позировала, или чем всё закончилось. Знакомство
Рассвет. Безмолвная тишина окружает меня, и только редкая птица нарушает мой покой. Я чувствую каждый лепесток цветка, каждую травинку, каждый закуток этого дивного места, птиц, насекомых и животных, которые населяют меня. Жуки-вредители давно уничтожили когда-то прекрасную витую беседку, сделанную из ценных пород дерева, домик садовника тоже обветшал, зарос плющом, старая гнилая крыша развалилась, и только белые крепкие стены стоят ещё прочно, но скоро время разрушит и их. Я старый заброшенный сад, которому уже несколько веков... Я погибаю по вине человека. Зачем люди создали меня, если потом бросили на погибель? Без человеческой ласки и тепла совсем зачахну, уже умираю, чувствую, как разрушается каменный заборчик, ограждающий пока ещё мои территории, некогда самая прекрасная сеть фонтанов разрушена до основания, а растения уже совсем одичали, не хотят меня слушаться, пройтись бы по ним садовыми ножницами. Скоро не будет старого сада... Если бы мог, то сам бы за собой ухаживал, да рук нет, ничего не поделать. А ведь когда-то по моим окрестностям гуляли стайки аристократок, так похожих на райских птичек. Они распивали чаи под сенью раскидистого дуба, который стоит недалеко от домика садовника. Вечерние променады дворянчиков по моим территориям проходили только ради того, чтобы полюбоваться на прекрасных дам, которые, смею заметить, были благосклонны к их вниманию. Ах, сколько скандалов и курьёзных случаев происходило здесь! Жизнь кипела, птицы пели свои трели, пчёлы возбуждённо жужжали, перепрыгивая с цветка на цветок, а вечерами я слушал серенады сверчков, но сейчас они ко мне не заходят. В моих окрестностях художники писали чудные сюжеты. Мм, сколько случаев помню. Стоит рассказать одну историю залётному соловью, которую только что вспомнил! Думаю, что он тоже посмеётся над тем случаем, а мне и то живительная влага, давно у меня не было гостей.
Однажды, Французский художник Jules Girardet (Жюль Жирарде) приехал к моему хозяину, чтобы написать портрет его прекрасной дочери, которая цвела и пахла, как самая лучшая роза в некогда буйно цветущих клумбах. Ах, как сейчас помню те годы, 19 век. Дамы носили очень необычные шляпки с перьями райских птиц, стремясь перещеголять друг друга, кружева, много кружев тончайшей работы, чудесные лёгкие платья, которые ветерок мог легко поднять, показывая кончики нарядных туфелек! Кавалеры, наряженные повсеместно в смокинги, жилеты и забавные накрахмаленные парики, имели некий шарм. Что-то я отвлёкся, но чудесное было время. Ну так вот, долгое время хозяйская дочь и художник искали подходящее место для позирования, ему то падающий свет не нравился, то слишком темно, то вообще слишком много людей, творческая натура значится, что поделаешь. Наконец они нашли подходящее место. Ни с того ни с сего французу понравился вид домика садовника, который в ту пору был очень мил и уютен, все стены домика были увиты нежными маленькими розочками, которые прекрасно сочетались с неброской красотой девушки. Темноокая красавица подбирала позу, то так ножку выставит, то эдак, голову в разные стороны поворачивает, что даже прическа шатенки слегка растрепалась, а художник все эти действа комментирует. Леди выбрала весьма провокационную позу для того времени, стыд и срам, ножку в чулочке было видно до колена, она подняла свои нижние юбки, открыв её. Из-за этого пришлось оцепить территорию, чтобы никто не увидел кровиночку хозяина. В то время по моим окрестностям гулял очень любопытный дворянин, которому стало интересно, что не позволяют увидеть стражники. В то время девушка уже позировала портретисту. Тот юноша смог пробраться через пост охраны и заглянуть за угол дома, где происходило действо, чтобы увидеть леди, позирующую для картины. Ему вид так понравился, что он выглянул слишком сильно из своего укрытия, и его заметили. Конечно же разразился дикий скандал, художнику пришлось уехать, а аристократу жениться на дочери хозяина, или дуэль. Вот до чего доводит любопытство! Вскоре, как выяснилось, творец дописал картину, только добавил новое лицо, выглядывающее из-за угла дома, да-да, того самого дворянчика. Как Жюль Жирарде назвал произведение, я уже не помню, давно это было. Да и события мог кое-где переврать, что-то утаить, ты уж прости старика, Соловей, память становится не та.
Как же я мечтаю вернуться в те далёкие годы, чтобы вновь быть молодым и лелеемым людьми. Очень хочется, чтобы, как раньше, во мне кипела жизнь! Чтобы не было так одиноко, опостыло... Не хочу погибать!