Амалия
-Доброе утро, душа моя - стальным тоном, отчеканил отец, пока я в попытках прийти в себя, не могла найти себе места и привести зрение в порядок - скучала по мне?
-А как иначе, отец - монотонно, ответила я, лёжа на больничной койке в каком-то подвальном помещении - не будем разглагольствовать о любви к друг к другу и перейдём прямо к делу - процедила я, наконец-то ощущая былую стойкость и трезвость ума - зачем я тебе?
-Даже если весь мир будет гореть, я буду вытаскивать тебя из огня - парировал он - вот только, пожар этот устрою я сам - усмехается он, маня указательным пальцем Фридриха, стоящего в тёмном углу - Фридрих, будь другом, принеси документы - находясь в компании двух отморозков мне не было спокойно, но и опасаться я не перестала - дочка, поставь свою подпись - вежливо, протягивает он.
-Хочешь лишить меня жизненоважных органов? - усмехаюсь я - зачем же такие формальности, ты мог сделать это пока я была безсознания.
-Ну, что ты? - театрально огорчаясь от моих слов, сжалился он - как ты могла такое подумать, жизнь моя? - поглаживая меня по запутанными волосам, пролепетал он - мне всего лишь необходимо твоё письменное согласие на неразглашение того, что я собираюсь тебе поведать - лукаво, подмечает он - поэтому будь, душкой и поставь закарлючку, иначе я сделаю это сам.
-Отец, что с тобой? - усмехаюсь я, заставая вспышку острой боли в области гортани - что со мной?
-Ты была безсознания, и в тебя вставили трубку, чтобы вывести всё то, что в тебя засунули те ироды - ответил он - видишь, как я добр, к своей единственной дочери, поэтому не будь дурой и подпиши бумаги - наигранно улыбаясь, ликовал он.
-Ты можешь лгать кому угодно, отец, но не мне, зачем тебе я? Ты ведь мог и без меня подделать мою подпись - хмыкаю, не находя объяснений его поведению - если бы хотел убить меня, то ты бы сделал это, но я жива, дышу и могу говорить, так что же тебе надо?
-Тебя будут искать - отрезает он - тебе сделают операцию, Амалия.
-Какую операцию? Мне повредили, что-то в пищеводе?
-Нет мои люди не совершают ошибок, твой пищевод и внутренности всё ещё при тебе - чеканит он, вводя меня в недоумение - ты должна стать другим человеком, цветочек.
-Отец, я с лёгкостью, могу скрыться от властей и тех ублюдков, как и ты собственно, у меня были лучшие учителя по пряткам - усмехнулась я, находя иронию в своих словах - но к чему, мне новое лицо? Ты так сильно ненавидишь то, что мы с ней похожи?
-Тебе лучше забрать свои слова обратно, иначе я прикажу соткать тебе новое лицо, точь в точь, как у матери - взревел он, ударяя кулаком по ограждению больничной койки - не заставляй меня становиться детоубийцей, не выводи меня, слышишь? - его глаза покраснели от невысказанной злости.
-Тогда почему ты всё ещё, Арсений Верховцев и почему ты не изменил свой облик, когда мог сделать это много-много раз?
-Потому что погоня, которая устремляется за мной по пятам - это наслаждение для меня. Ненормальное отношение к аморальному образу жизни выработало во мне страсть к неправильному, я дышу своим делом и не стану становиться на путь исправления, чтобы лгать самому себе. Твой отец выродок, Амалия. Я настоящий преступник и далёк от моральных ценностей, поэтому я сделаю всё, чтобы ты смогла ходить по улицам и могла отучиться там, где пожелаешь. Лишь бы ты не была заперта в клетке, как твоя мать, когда-то. В вас есть огромная разница. Она хотела быть запертой, она хотела быть привязанной ко мне и всему тому, что ей напоминало обо мне, а ты её полная противоположность. В тебе течёт моя свободолюбивая кровь. Ты неукротима, строптива, смела и до безумия непредсказуема, именно поэтому я хочу дать тебе возможность на полноценную жизнь, от которой я намеренно отказался.
-Отец, ты действительно считаешь, что такие кардинальные изменения смогут отвадить их от меня? У них целая коалиция шпионов и агентов, которые с лёгкостью раскроют мою тайну. Нашу тайну.
-Именно поэтому я даю тебе фору, дочка, чем раньше ты перестанешь быть, Амалией, тем быстрее, ты сможешь освободиться от окружения, в которое тебя хотят загнать.
-Будь по-твоему, отец, но что будет дальше?
-Я переведу на твой новый счёт миллиард долларов и отправлю в Европу первым же рейсом после выписки, а после мы вычеркнем друг друга их наших жизней, чтобы ни ты, ни я, не смогли найти нить, которая нас связывает.
-Хорошо - сглотнув, согласилась я.
-Фридрих, зови хирурга, он может начинать подготовку к операции - приказал отец, сжимая в кулаке тот самый свёрток с документами, которые являлись просто предлогом, чтобы я дала своё согласие на операцию. Либо отец хотел напоследок выстроить из себя примерного родителя, либо был более сдержан, из-за того, что рядом Фридрих, который всё моё детство оберегал меня и от умалишённой матери и от безумного отца, готового выкалить мне глаза за любую провинность.
-Ну, что ж прощай, папа - бесчувственно, произнесла я, не дрогнув ни одним волоском на моём теле, а он обернувшись ко мне лицом на секунд заострил свой взгляд на моих глазах - его глазах и ушёл прочь.