Амалия
Удаляющиеся вдаль шаги Кристофера стали лучшим исходом этого дня. Когда он наконец-то исчез с глаз долой, я соизволила выдохнуть и перевести дыхание, которое всё это время держала в себя, как спусковой крючок. Некоторые считают, что сдерживать себя в гневе неустанно тяжело, но держать себя в трезвом уме хотя бы на долю унции - это настоящий подвиг. Чего мне только не стоило не слететь с катушек и не отключить инстинкт самосохранения. Приблизительно час я находилась в прострации между явью и мором, который сжирал меня изнутри, заставляя видеть фрагменты из жизни, о которых я предпочитаю умалчивать. Сохранять стойкость и мужество, даже в экстренных ситуациях и ситуациях жизни и смерти - это мой девиз по жизни, никто и никогда не посмеет открыть ларец моих воспоминаний и возжелать узнать их историю. Мою историю! Я костьми лягу, но не позволю рассмотреть моё истинное нутро. Скрип двери, вывел меня из раздумий.
-Кто там? - круглогодичные стычки с врагами отца, дали мне знать, что даже в самом защищённом месте всегда скрывается слабое место и предатель, который рано или поздно сотворит самую настоящую безвозвратную дурость.
-Смотрю, тебе удалось и нашего безумца разговорить - хмыкает до жути знакомый голос, стоящий в тёмном углу, из которого я не могу рассмотреть его силуэт - однако, не припомню, что бы Кристоф был столь откровенен с кем либо, обычно он скрытен и молчалив - задумчиво, протягивает незнакомец - ты первая, кому удалось остаться живой после встречи с этим кошмаром - подмечает он, заставляя меня задуматься о чём или о ком он говорит? - Кристофер, тот, кого называют авторитетом, среди потасканной швали, ему подвластен закон и мораль без морали, вот только... - разминая шею в тени, отчеканил этот кто-то, от чего я услышала хруст - он никогда не проигрывает самому себе и тебе пора бы смириться со своей участью и участью своих приоритетов, цветочек - загадочно, протянул этот голос, наконец выйдя из-за завесы тьмы.
-Фридрих - на выдохе, выпалила я, почувствовав, как по всему тело разошёлся жар, чередующийся с холодом одновременно.
-Узнала меня? - усмехнулся он - твой отец, велел вытащить тебя - подмигнул он и на секунду мне хотелось верить в то, что моя жизнь всё же имеет для него значение, но следующие слова повергли меня в шок - эта организация так яро пытается отыскать человека невидимку, что перестала вести наблюдение за сотрудниками, отводя всё время на поиски Верховцева, который, даже ближе, чем кажется - намекнул он, вводя меня в заблуждение и оставляя меня наедине с многочисленными вопросами в моей голове - ты совсем не изменилась, цветочек, всё такая же строптивая и свободолюбивая - подходя ближе, продолжил он - черты лица матери, а эти наводящие ужас глаза от отца - прочищая горло, выпалил он, от чего мне на мгновение стало не по себе. Эти несвязные черти - совсем на него не похоже.
-Во мне нет ничего от той женщины, не смей напоминать мне о её сосуществовании в прошлом - взревела я, пытаясь подняться на ноги, но тело не слушалось, зрение затуманилось, а мышцы стали неощутимы.
-Чтобы ты не говорила, мой цветочек, тебе не убежать от того, что так жадно въелось в подкорку твоего тела и сознания - отчеканил он - твоя мать была по-настоящему красивой женщиной, затерявшейся где-то в глубине своей нездоровой одержимости твоим отцом, который был вынужден держать её при себе, лишь по причине того, что она мать его ребёнка. Хотя я мог бы поспорить с тем, что она бы не отстала от Верховцева, даже находясь на необитаемом острове, она бы нашла лазейку, чтобы связаться с ним и услышать его голос. Она была зависима от Верховцева, она была зависима от самой себя. Твоя мать с раннего девства воспитывалась в неблагополучной семье, которая относилась к ней, как к куску мяса. Они сжирали из неё все соки, всю жизненную энергию и позитивные эмоции. Она пользовалась спросом в плане отношений, мимо неё не проходил не один кабель - хмыкнул он, поправляя галстук, нервничая от собственных слов - когда-то я был влюблён в её тело и смех, но не думай, что я был настолько впечатлён, что хотел семьи и детей - усмехаясь, Фридрих снова прочистил горло - она была воплощением прекрасного и одновременно ужасного, в её глазах не было надежды или веры в лучшее, она была реалисткой, точно такой же, как и ты сейчас - лукаво, усмехается он, прекрасно зная, что я ненавижу любые сравнение, а уж тем более с этой женщиной - твой отец не был принцем на белом коне, но и не был монстром готовым сжигать миры ради её улыбки и звонкого смеха, он был и есть куда хуже - злостно, буравит он, впиваясь в меня своими зловещими, как чёрт глазами, заставляя вжаться в холодный металлический стул всем весом - он не любил её - отрезал мужчина - но он хотел ребёнка. Он хотел, чтобы родилась ты.
-Я знаю, что мой отец не был против меня - признаюсь я, отказываясь слушать эту семейную драму на полном серьёзе, находясь на территории каких-то отморозков, накачавших меня наркотиками.
-Будь спокойна, цветочек, в память о твоей матери, я доставлю тебя к отцу в лучшем виде - ухмыляется он, подходя ко мне вплотную - смотрю, ты не в лучшей форме - подначивает он, вставляя в личинку откуда-то взявшийся ключ...не удивительно, он находчив, снимая с меня наручники и подкладывая руки под мои колени, поднимая меня над кружащейся в глазах землёй - и да, ты действительно, красива, как и твоя мать - усмехается он - если бы мне стёрли память о женщине, что тебя родила, я бы увидел бы в тебе ту, что когда-то заставляла гореть лёгкие от ревности и совершать непредсказуемые вещи - прошептал он - спи сладко, скоро будешь дома - острая боль в области шеи и я во тьме...