Друг.
—Ну что это такое? —хныкала Мирай.—Я терпеть не могу этих насекомых. —она отгоняла от себя кровопийцев.
—Мирай, —смеялась Михримах, —ты такая милая, когда злишься.
К девушке, что сидела на подушке возле костра, подошёл Ибрагим-паша, протягивая маленький пузырёк с прозрачной жидкостью.
—Возьмите, госпожа, намажьте точки пульсаций и они вам не прикоснутся. —мужчина открыл стеклянный флакон и передал его Мирай.
—Что это?
—Масляная вытяжка гвоздики. Насекомые боятся ее. —разъяснил Ибрагим и присел рядом с Мирай.
—Самое удивительное, никого из нас никто не кусает, а вот госпожу съедают заживо. —рассмеялся Рустем, обнимая Михримах.
—Говорят, кого кусают, у того кровь сладкая. —Ибрагим ухмыльнулся свои же мыслям.
Все было с точностью, как в прошлый приезд в лес, Михримах позабыла о сестре и была только с Рустемом, словно никого вокруг больше нет. Поэтому Ибрагим составлял компанию Мирай, всюду тоскаясь с ней.
—Слышите, паша, кукушка! —словно маленький ребёнок произнесла девушка, разглядывая макушки деревьев.
—Удивительная птица. Однажды, с братом нам пришлось выхаживать маленького совёнка, что выпал из гнезда. Мы кормили его живыми мышами, которых ловили в поле позади дома.
—А что с ним стало? Он улетел?
—К сожалению, когда на нашу деревню напали, я не знаю что случилось с совенком.
—Напали? —с некой тревогой переспросил Мирай, присаживаясь на всё то же поваленное дерево.
—Да, меня рабом привезли в эти края. Я всего лишь раб. Раб Тео из Парги сын рыбака. Пираты взяли меня в рабство и продали во дворец в Манисе.
—Это... Очень печально, Ибрагим-паша.
—Я не знаю ничего ни о матери,ни о отце, ни о брате. Живы они или нет.
—Я не знаю как поддержать вас, простите. Я не знаю какие слова подобрать. —Мирай и вправду не могла ответить ничего паше,да и не нужны были тут слова вовсе, от них не становилось легче ни на сколько. Это личная боль, рана на сердце Ибрагима.
—Тео,очень красивое имя, но Великому визирю оно не подходит, это имя для мальчишки который любит шутить, валять дурака, по вечерам играть на скрипке и помогать отцу вить сети на причале. Тео остался в вашей душе как светлый мальчик, у которого отняли детство так же, как родину и близких людей. —рассуждала Мирай, смотря на Ибрагима новым взглядом, словно маленькая биография мужчины показала его в новом свете. Теперь она поняла, какими страданиями ему достался пост Великого Визиря Османской империи. Он выгрызал свой путь с самого детства, оторванный от дома и семьи.
—Вы совершенно правы, госпожа. —согласился Ибрагим, качнув головой.
Пара всё так же сидела на дереве, меняя темы с одной на другую. Мирай воодушевлённо что-то рассказывала Ибрагиму, активно жестикулируя, а он тем временем внимательно слушал её.
В пышном кусте с жёлтыми цветочками, что-то зашуршало. Кто-то вот-вот готов был выпрыгнуть и напасть. Мирай взвизгнула и всём телом прижалась к Ибрагиму, который обнял её, прижав её голову к своей груди. Из куста выбежал маленький кролик, он испугался не меньше, чем Мирай и в ту же секунду быстро юркнул в рощу.
—О, Аллах, —с лёгкостью выдохнула девушка. —Я думала, это змея. —Ибрагим отпустил её, не сводя с неё взгляд. Прядка волос Мирай забилась в густой бороде мужчины, словно, пытаясь ухватиться за него как можно крепче.
—Вы трусишка, госпожа.—улыбнулся визирь,убирая пшеничные волосы со своего лица.
—Не правда.
—Правда.—засмеялся Ибрагим.
—Но вы тоже испугались.
—Я?! Ни сколько.
Это спор затянулся на долго, но казался он паре довольно милым и смешным. Мирай была удивительно красива в этот момент, она была открыта для мужчины и не пыталась играть не свою роль.
—Здесь неподалёку расположен дикий пляж, мы можем сходить и посмотреть на море. —предложил Ибрагим, поднимаясь с места.
—Так что же вы молчали? —радостно воскликнула Мирай, почти подпрыгивая с дерева.
Разговоры лились рекой, Мирай снова не умолкала, болтая и болтая. Пара шла к пляжу, который уже виднелся сквозь кроны деревьев.
—Кто последний тот и зануда. —с этими словами,как маленький ребёнок побежала Мирай в сторону пляжа. Она хохотала, когда Ибрагим-паша сначала помедлил, а следом побежал за ней.
—"Ведет себя как ребёнок. "—в своих мыслях прокрутил Ибрагим и прибавил скорость. Но неожиданно прям перед самым пляжем нога Мирай зацепилась за лиану, которая оплела её ступню и девушка упала на белый песок, поднимая пыль. Ибрагим остолбенел и подбежал к ней.
—Ай.—это всё, что сказала девушка, перед тем как рассмеяться.
—Вы меня напугали, госпожа! —мужчина поднял за руки Мирай, посадив её на песок.
—У вас кровь!
Из пухлой нижней губы сочилась алая жидкость, которая стремительно стекала по подбородку. Ибрагим стянул рукав кафтана на ладонь и приложил его к рассеченой губе.
—Ваш кафтан будет в моей крови. —еле выговорила девушка, взяв Ибрагима за запястье, которое было возле её лица.
—Ну и пускай.
Их лица были так близко, что Мирай чувствовала тяжёлое дыхание мужчины на своём лице, от него приятно веяло чём-то свежим, схожим с морским бризом. Ибрагим так же смотрел на Мирай, как и она на него. Его глаза бегали по её лицу, он чувствовал слабость, его тело не хотело поддаваться, но он с трудом отстранился от неё и убрал рукав с губы. Кровь все ещё сочилась, но не сильно, поэтому Ибрагим переключился на лиану, что оплела ногу Мирай. Мужчина начал аккуратно освобождать её ступню.
—Может придём сюда на закате? —предложила Мирай, когда её нога была свободна. Я проголодалась.
—Как скажете, госпожа. Я всего лишь стража, не смею вам перечить.
—Вы не стража, Ибрагима-паша,сегодня вы самый настоящий друг. —Мирай улыбнулась, нежно касаясь своих непослушных вьющихся волос.
—Я рад это слышать, госпожа. —Ибрагим широко улыбнулся и указал рукой на лес.
Пара дошла до лагеря быстрее, чем казалось. Михримах и Рустем снова спали в одной палатке,поэтому Ибрагим приказал принести обед на двоих.
Мирай был на столько голодна, что могла съесть вторую порцию. Она с таким удовольствием уплетала пищу, со стороны могло показаться, что она не ела пару дней.
—Свежий воздух всегда так влияет на аппетит.—усмехнулся паша, наблюдая, как тарелка пустеет на глазах.
—Ибрагим-паша.—тихо произнесла девушка, держа за щекой еду.
—Да, госпожа?
—Вы будете доедать плов? —Ибрагим засмеялся, передавая тарелку с нетронутым пловом девушке.
Когда ужин был съеден без остатка, Мирай довольно завалилась на землю.
—Вы не против, паша, если я уйду в шатёр не много поспать? —девушка приподнялась на локтях.
—Нет, конечно.
Мирай довольная забралась в шатёр и легла. Она готова была вот-вот провалиться в сон, но что-то мешало ей. Ей мешало чувство совести, которое думало о Ибрагиме, который снова остался один лежать на земле, но слабость была гораздо сильнее и Мирай уснула.