Глава 4
Соня проснулась среди ночи, когда комната была окутана тишиной. Тепло рядом исчезло — Саша отвернулся, дышал ровно, спал. Она медленно высвободила руку из-под его ладони и села, ощущая, как что-то внутри неё сжимается, как будто воздух стал тяжелее.
Она не хотела думать. Не хотела чувствовать.
Тихо поднялась, вышла в ванную. Закрыла дверь. Щёлкнула замок.
В зеркале — отражение чужого человека: бледная кожа, тени под глазами, пустой взгляд.
Соня медленно закатала рукав толстовки. Старые порезы на запястье уже почти затянулись, оставляя тонкие белые линии. Она провела по ним пальцами, нащупала лезвие, спрятанное в кармане брюк, и глубоко вдохнула.
Одна царапина. Другая. Кожа раскрылась, алые капли сорвались вниз. Боль была привычной, понятной. Её.
Но в этот раз — что-то было не так.
— Соня?
Голос Саши.
Она дёрнулась, лезвие выскользнуло из пальцев и упало в раковину.
— Открой дверь.
Он был прямо за ней. Стучал.
— Всё нормально… — прохрипела она, но голос дрогнул.
— Нет, не нормально. Открой.
Она не ответила, прижала запястье к толстовке, пытаясь скрыть кровь.
— Соня!
Ручка дёрнулась. Он не отступал.
Она посмотрела на себя в зеркало. В её глазах не было ничего, кроме усталости и страха.
— Чёрт… — выдохнула она и щёлкнула замок.
Дверь распахнулась, и Саша замер, увидев её. Бледную. Дрожащую. С алыми пятнами на рукаве.
— Нет… — его голос сорвался.
Он шагнул к ней, схватил её руки. Она попыталась вырваться, но он не отпустил.
— Почему?.. — прошептал он, глядя ей в глаза.
Она не знала, что ответить.
— Ты сказал, что ты здесь, — тихо произнесла она. — Но как долго?
Саша стиснул зубы.
— Всегда.
И он обнял её так крепко, что ей показалось — если закроет глаза, может, всё это исчезнет. Может, впервые за долгое время она действительно не будет одна.
(Представьте что она уже пару дней у него)
Соня всё так же просыпалась ночью. Всё так же сидела в темноте, курила, прижимая колени к груди, и слушала, как капли дождя бьются о стекло.
Саша старался не показывать, но он видел. Он замечал, как её руки дрожат, как она втягивает голову в плечи, когда слышит резкие звуки, как её улыбка стала редкой и вымученной.
Она почти не ела. Почти не говорила.
А потом снова появились порезы.
Саша заметил их случайно, когда она заснула у него на плече, а рукав толстовки сполз. Свежие линии на запястье. Красные, будто крик, который она не могла выпустить наружу.
Он осторожно провёл пальцами по её руке, стараясь не разбудить. В горле встал ком.
Он не знал, что делать.
Соня задыхалась в этой боли, и никакие слова, никакие объятия не могли вытащить её из тьмы.
Он боялся, что однажды проснётся — а её уже не будет.