12
ЛИ МИНХО
— Какого хрена?! — раскатистый бас Чон Ханыля гремит на всю комнату.
Лисичка вздрагивает, и Хан резко толкает её на диван лицом вниз, хватая оставленные на тумбочке наручники. Заведя её руки за спину, он защёлкивает одно из них на её запястье, а второе прикрепляет к батарее, что так кстати оказалась рядом.
Со стороны могло показаться, что Хан грубо обращается с Юми, как и положено с пленницей, но мой взгляд уловил, что все его движения хоть и были резкими, но не причиняли боли и не наносили увечий. Перед тем как обернуться ко мне и Чон Ханылю, он быстро подмигнул лисичке и что-то шепнул ей.
— Ничего, сэр. — отвечает он, как только разворачивается. Позади нас слышатся шорохи, Юми не понимает, что происходит, и пытается снять наручники. — Пленница разбушевалась, когда мы хотели обработать её ожоги, и попыталась сбежать.
— За мной, быстро! — рявкнул он, выходя за дверь.
Обернувшись к Юми, я подал ей знак рукой, мол, всё в порядке. Её лицо было бледным, а глаза огромными и полными адреналина и паники, но она тем не менее кивнула, вжимаясь в спинку кожаного дивана.
— Вы хотите сказать, что ловили девчонку?! Вы, двое здоровых парней?! — не удосужившись даже отойти от двери, начал Чон Ханыль.
— Так прыткая оказалась девица, сэр. — равнодушно пожал плечами Хан, однако его сжатая челюсть и полыхающий огонь в глазах отнюдь не отличались равнодушием. Уверен, я выгляжу так же.
— Какого чёрта она вообще делает в вашей комнате?
— Лихорадка. — выпалил первое, что пришло мне на ум.
— Что?
— От стресса и переохлаждения у неё поднялась температура, всю ночь лихорадило. — продолжил за меня Хан, подхватывая и выдумывая историю на ходу. — Госпожа Ю Сэбом может подтвердить.
А вот мне уже захотелось ударить Хана по лбу, и себя заодно. Ю Сэбом — личный врач Чон Ханыля, его подчиненных и иногда пленных, кому нужно ещё ненадолго сохранить жизнь. Правда в том, что эта женщина верна своему хозяину и беспринципно честна. Каменная женщина, в общем. Она прописала эту мазь для ожогов и осмотрела Юми вчера вечером. И я даже представить боюсь, что будет, если Ханыль действительно решит уточнить эту информацию у госпожи Ю.
Но Хан выглядел так, будто знает, что делает, и уверен в своём следующем шаге.
— Допустим. — недовольно выдохнул мистер Чон, его лицо перекосилось от злости. — Но даже не думайте расстёгивать свои ширинки, щенки! Она, похоже, мой промах. Чёрта с два она нужна Со! — он уже развернулся под наши ошарашенные взгляды, чтобы уйти, но внезапно вернулся обратно. — И ещё, у вас есть три дня, чтобы выходить её. Затем за ней приедут.
— Кто? — одновременно выпалили мы с Ханом, нервно переглядываясь друг с другом.
— Мой друг, у него свои бордели. Там как раз нехватка девственниц, а я ещё и кругленькую сумму за неё получу. — он рассуждал об этом с довольным лицом, в то время как по моей спине стекал холодный пот, а лёгкие горели от сдерживаемого мною зверя. Внезапно он поднял свой взгляд на нас и прищурился. — В последнее время я слишком много вам рассказываю. Вы поняли, что от вас требуется?
— Да, сэр. — хором ответили мы, смотря в удаляющуюся фигуру Чон Ханыля.
***
СО ЮМИ
— ... Бордель. — я отскочила от двери, словно от огня, когда до моего слуха донеслось одно единственное слово из уст моего палача.
Хан незаметно оставил ключ от наручников рядом со мной, поэтому я смогла освободиться от них, как только дверь за парнями закрылась. Тогда я на цыпочках подошла к двери, опасаясь быть пойманной, и стала нагло подслушивать. Я могу сказать, что имею на это право, ведь именно моя судьба сейчас решается.
Словами не передать, насколько больно мне было на душе, когда я поняла, что отцу важнее бизнес, чем собственная дочь. Уверена, если бы это случилось с Чанбином, то он бы вытащил его задницу сразу же.
Надежды на маму не было. Я знаю, она любила нас с Чанбином, но никогда не шла против воли отца.
Да и сам Чанбин раньше был другим. Когда мы были помладше, мы были не разлей вода. Всегда и везде вместе, оберегали друг друга, как настоящие брат и сестра, но влияние отца не прошло бесследно. Чанбин изменился, папа слепил из него того человека, которого хотел видеть своим наследником.
Я не обижаюсь на Чанбина, я всё ещё люблю его, но злюсь за то, что он даже не поборолся за свою свободу и мечты, не поборолся за наши братско-сестринские отношения. Я ведь знаю, что в детстве он мечтал стать музыкантом, писать песни и прославиться на весь мир. Но папа решил иначе, а его решения в нашей семье не подлежат сомнению.
Я вновь нервно вздрогнула, когда дверь открылась. Но не успела я испугаться, когда выдохнула, увидев на пороге Хана и Минхо без сопровождения Чон Ханыля.
— Что-то случилось? Почему вы такие странные? — спросила я, хотя уже всё знала и прекрасно слышала. Удивительно, но с ними я больше не чувствую дискомфорта и не только могу, но и хочу больше общаться и разговаривать. Я хочу узнать их поближе.
Когда утром они обняли меня с двух сторон, по моему телу прокатилось неизведанное раньше чувство, что сосредоточилось внизу живота. Хотелось тереться о них, словно кошка. К счастью или к сожалению, нас вовремя прервали.
— Ты действительно хитрая лисичка. — слабо улыбнулся Хан. — Ты ведь всё слышала, не так ли?
— Да. — кивнула я, чувствуя вину, ведь могла их подставить и разрушить весь план, если бы Чон Ханыль решил снова заглянуть в комнату. — Что теперь будет? Меня... заберут?
— Не смей даже думать об этом! — буквально прорычал эти слова Минхо. — Никто и никуда тебя не отдаст. Мы что-нибудь придумаем. Но для начала, детка, ты всё расскажешь нам.
— О чем рассказать?
— Об отношениях в твоей семье, карамелька. — мягко пояснил Хан. — И о том, каким образом ты оказалась в школе для трудных подростков в Америке, твой брат в престижном университете в Канаде, а родители остались в Корее.
Я вздохнула, понимая, что этого разговора уже не избежать, да и смысла не было. Главной целью было выбраться отсюда.
— Хорошо, я всё расскажу.
Они хватают меня за руки по обе стороны и ведут к дивану, садясь также с двух сторон от меня. Оба парня чуть разворачиваются корпусом, чтобы смотреть чётко на меня, я же откидываюсь на спинку дивана, стараясь расслабиться и снять нервозность.
— С чего начать... — вслух начала рассуждать я.
— С того, с чего посчитаешь нужным. — мягко подсказал Хан, кладя ладонь на моё колено, следом за ним это движение повторил и Минхо.
— Кхм, что ж, я была не совсем желанным и запланированным ребенком. Мой папа вообще не хотел детей, но ему нужен был наследник, который сможет перенять его пост в бизнесе.
— Почему не хотел детей? — перебил Минхо.
— Прости, лисичка, просто нам нужно как можно больше деталей.
— Ничего, всё в порядке. — я смущенно улыбнулась, посмотрев на него. Уголки его губ тоже дрогнули в подобии улыбки, а рука на мгновение крепче сжала моё колено. — Папа был безумно влюблен в маму еще со времен колледжа и не хотел ни с кем делить ее внимание, даже с собственными детьми. Но тем не менее он давал нам всё, о чем бы мы ни попросили.
— А твоя мама? Она также любит твоего отца? — спросил Хан.
— Да. Но они начали часто ссориться во время ее беременности мной. Наверное, поэтому моя мама не такая, как все остальные. В глубине души я знаю, что она меня любит, но я стала причиной их ссор.
— Лисичка, не вздумай винить себя. Это их проблемы, что они не могут поделить друг друга. Нормальные родители любят своих детей, ведь это их кровь и плоть, это порождение их любви и связи. — ласково пробормотал Минхо, проводя кончиком указательного пальца по моей щеке.
— Да, наверное, ты прав. — кивнула я, почувствовав, как горят мои щеки. Черт, наверняка я снова покраснела! — Но мой брат действительно ждал меня. Он единственный от чистого сердца обрадовался, что у него будет сестра.
— Хм, тогда что случилось? Почему мне кажется, что ваши нынешние отношения далеки от тех, о которых ты рассказываешь? — вопрос Хана попал прямо в цель. Эти двое парней действительно опасны, раз так хорошо умеют читать людей и сопоставлять факты.
— Как я уже сказала, отцу нужен был наследник. — повторила я, глубоко вздохнув. — Он хотел сделать и меня акулой бизнеса, но мне никогда не было это интересно. Да и Чанбину тоже. Но он не смог противостоять влиянию отца, и наши отношения начали постепенно охладевать, а после и вовсе превратились в насмешки с его стороны. Но я знаю, я уверена, что он любит меня! — поспешила заверить я, когда увидела хмурые взгляды своих охранников.
— Вот, и когда Чанбин улетел в Канаду, я просила маму отдать меня на спецкурсы, чтобы я смогла воплотить свою мечту в жизнь и стать тем, кем мечтала с детства. — продолжила я. — Когда об этом узнал папа, он разозлился и отправил меня в Америку, сказав, что ему сейчас не до меня, ведь он был занят обучением и введением в курс дела моего брата.
— Кем ты хотела стать, малышка? — спросил Минхо, проводя по моей коленке вверх-вниз, заметив мое нарастающее напряжение.
— Я хотела стать фотографом. — честно призналась я. — Когда мне было семь, я часто брала камеру брата и делала фотографии природы. Мне нравится передавать эту красоту в цифровых картинках.
Мне долгое время внушали, что с таким родом деятельности я далеко не уеду, что это лишь для дураков, поэтому я почувствовала смущение, рассказывая об этом сейчас.
— Фотографом? Правда? — спросил Хан, он выглядел крайне удивленным. Я прочистила горло, не понимая его такой реакции. — Это... неожиданно, но здорово. Я даже не предполагал, что тебе это интересно.
— У тебя есть какое-нибудь портфолио с твоими работами? — спросил Минхо, продвигаясь ближе. Его дыхание щекотало мою щеку, затуманивая разум.
Я не думала, что им будет это так интересно. На самом деле я впервые ощутила поддержку со стороны, жаль только, что не от самых родных и близких людей.
— Нет, к сожалению. У меня было несколько альбомов дома в Корее, но я не знаю, где они сейчас. — пробормотала я, прекрасно зная, что они на свалке.
— Жаль, я бы хотел посмотреть на твои работы. Не переживай, у тебя будет столько альбомов, сколько ты захочешь и сможешь сделать. — с улыбкой пообещал Минхо.
— Сто процентов. — поддержал его Хан, поглаживая меня по бедру и вызывая рой приятных мурашек. — А сейчас иди в душ, пока мы сходим вниз и принесем еду. И, пожалуйста, верь нам, мы что-нибудь придумаем и вытащим тебя отсюда, карамелька.