5 часть
Идя по тропинке в школу я думал над словами Мэйсона. Мне стоит радоваться, что это мои последние выходные без своей этой суматохи? Серьёзно? Что он собирается сделать? Явно ничего хорошего.
В школу я шел с очередным синяком на лице. Отец заставлял учить новую молитву и чуть не прибил, когда я неправильно прочитал слово. Для него это считалось неким неуважением к Богу. Он ведь нам еду подает. Хоть меня и заставляют в это верить, но в душе я думаю, что это бред, в который пришлось поверить людям в былые времена. Ну камон! Бог не дает нам еду, а люди сами её добывают или выращивают. Я просто не верил в это, но своего мнения не выговаривал, ведь боялся, что за такое меня точно прикончат.
— Эй, видишь?— прямо передо мной появился Мэйсон с его тупыми дружками.
Он подошел ко мне ближе и прям в лицо ткнул распечатанную фотографию меня и Салли. Так и знал, что этот клоун придумает что-то интересное по типу этого. Распечатать фотографию множество раз и развесить по всей школе. Как же он меня задолбал.
Я нахмурился. Отодвинув его рукой с прохода, а затем пошел в глубь здания. Не хотелось выяснять отношения, особенно когда урок скоро. Да и настроения особо не было. Он недоумевающе посмотрел на мою уходящую фигуру и быстрым шагом шел за мной, что-то параллельно говоря.
— И прям ничего не скажешь?— удивился Мэйсон.
— Отъебись. Не хочу выяснять отношения. Просто нет желания.— закатил глаза я.
— Воу! Как так то? Не боишься, что я еще и всем расскажу, что вы в туалете целовались?— насмехался он.
— Чё? Ты о чем?— удивился с ноткой ярости я.
— Ты думаешь, я не видел, что вы в туалете были вместе? Небось целовались,— смеялся тот.
— Слушай, я не педик, чтобы встречаться с парнем. Вали-ка ты, иначе получишь. А еще, сними все эти фотки. А то развесил по всей школе. Напиздел и ещё что-то мне говорит,— начал огрызаться я.
— Ой, какие мы злые!— смеялся Мэйсон.
— Да иди ты!— послал его я, сравая со стены нашу фотографию.
Фотка действительно была красивая. Пожалуй отнесу её домой. Главное, чтобы отец не увидел.
Я рассматривал картинку в руках. На лице появился лёгкий румянец, но я сразу же перевел взгляд и встряхнул головой, чтобы вновь стать холодным и агрессивным. Мэйсон походу увидел, что я чувствую к Салли сразу же стал ухмыляться, медленно подходя ко мне ближе.
— Все таки влюбился... Я и не ожидал, что главный задира в школе реально будет педиком.— вновь стали смеяться эти кучка дебилов.
— Отвали! Я не люблю его!— ответил я.
Я явно не хотел, чтобы эти слухи распространялись, поэтому прямо на глазах Мэйсона порвал фотографию.
— Хах, думал, если порвал фотку, то мы прям так и поверили, что ты не любишь его?— стал смеяться он.
Я не стал терпеть это. Разозлившись, завернулся и пошел в кабинет. Зайдя внутрь на меня странно косились одноклассники. А особенно странно смотрели Эшли и Тодд. Слава Богу не было Джонсона, а то он бы поговорил со мной, не сомневаюсь.
Я вновь сел на свое место, где с добродушным взглядом смотрел на меня Фишер.
— Привет!— произнес голубоглазый.
— Мгм,— тихо вздохнул я.
— Ты не в настроении?— с беспокойством спросил тот.
— А ты как думаешь? Нет, блять, я просто счастлив, что все в школе теперь думают, что я педик!— стал кричать я.
— Прости...— извинился он, из-за моего злого голоса.
Видимо испугался.
Я тихо вздохнул и перевёл взгляд на него.
— Нет. Ты меня прости. Я не должен был кричать на тебя. По привычке, знаешь...— оправдывался я.
— А, ничего. Все хорошо. По поводу фотографий... Тебе не все ровно? Ну думают вместе и что? Пускай думают. Через неделю забудут,— пытался подбодрить меня Сал.
— Как это "и что"? Ты не представляешь, что мне устроит отец, если до него абсолютно «случайно» дойдут слухи,— вновь разозлился я.
— Эх, извини, ничем помочь не могу. Только, если попытаться собрать все фотографии и выкинуть. Или сдать в макулатуру, что кстати, было бы намного лучше,— как всегда, оптимистично сказал Сал.
— Оптимист чертов...— усмехнулся я.
— Он самый!— радостно возгласил тот.
— Эх, Фишер, ты просто безнадёжен...
— Ха, я знаю.
***
День проходил довольно быстро. На обеде ко мне подсел протезник и стал разговаривать со мной обо всем, что только существует.
— Слушай. Ты, может, книги какие-нибудь читаешь или музыку слушаешь?— задал вопрос он.
Не то, чтобы я не делаю это. Скорее я и читаю, и музыку слушаю одновременно, только все это происходит в обстановке, где стоит много икон и мой отец выступает в главной роли. В церкви в принципе находится было неприятно, а особенно осознавая то, что человек, который стоит прямо рядом со мной, нагло улыбается обычным людям. А эти люди верят ему, думая, что в нашей семье все так мило и хорошо. Они даже не подозревают, что он на самом делает со мной.
— Не, я музыку не слушаю. Да и книг не читаю. Не то, чтобы мне не нравится, скорее возможности нет,— тихо вздохнул я.
— Оу, это плохо. Хочешь, я попрошу Эшли дать тебе какую-то книгу? Ну, естественно, которую ты сам выберешь по сюжету,— спросил он.
— Аа... Эээ... Ну... Было бы не плохо, но...
— Вот и славно! Какие жанры любишь?— спросил тот.
— Не знаю... Я даже толком книг и не читал, кроме Библии... Может приключения? А что, в школьной литературе это интересно... По крайней мере интереснее, чем Библия...
— Хорошо!
— Спасибо?— впервые за долгое время я поблагодарил кого-то.
— Нет проблем.
Дальше мы продолжили трапезу.
***
— Это что такое?! Кто это на фотографии?! ТРЭВИС, КТО ЭТО?! ТЫ БАШКОЙ СВОЕЙ ДУМАЕШЬ, ЧТО ДЕЛАЕШЬ?! ОТВЕЧАЙ, СВОЛОЧЬ!— кричал на меня отец.
— Отец...— не успел договорить я, как тут же получил пощёчину.
— Пока я пытаюсь держать репутацию нашей семьи на высоте, ты с кем-то обнимаешься?! Ты хоть понимаешь, как это расшатывает нашу репутацию!? Слабость и уязвимость — это плохо! Не будь тряпкой! В твоем то возрасте я еще не знал, что такое любовь, а ты уже с кем-то обнимаешься! Вот, ублюдок...— все так же ругался отец.
Еще несколько ударов я получил в лицо, потом он схватил меня как собаку за шкирку и откинул в сторону стены. Я с громким стуком ударился и упал на пол.
— Чтоб я таких фотографий больше не видел,— вновь ругался отец.
— Хорошо...— тихо сказал я, потирая ушибленное место.
Хотелось умереть. Опять это давление со стороны отца. Разве он сам не был таким?! Возможно он и не был геем, но может быть он включит свою думалку и вспомнит, что тоже был подростком? В конце концов мама сама рассказывала, что они общались со школы. Неужели он не был подростком и не понимает, какого это?
За все время он не разрешал мне показывать эмоции и чувства, но это было тяжело. Горячие слёзы скатились по щекам, оставляя мокрую, солёную дорожку на лице. Тяжело было хорошо соображать, но я так же не мог сдерживаться. Казалось, что эта скверна польётся наружу. Хотелось упасть и больше не вставать. А ведь он не знал, что это не девочка...
———–————–—––––––——————
ЕЕЕЕ! Я дописала! Я еле как удумала, как сделать эту сцену более интересной. Идеи у меня заканчиваются, но постараюсь не заканчивать эту историю так рано, ведь этот путь еще начинается. Спасибо за внимание!