Последняя капля
Проведя ладонью по чёрным волосам дочери, Хатидже велела служанкам отвести Хуриджихан и Османа в комнату. Сама же госпожа после ухода детей взяла со стола книгу и, устроившись по удобней на кровати, принялась читать с места, где остановилась ранее. После трёх прочитанных страниц повернулась к окну, за которым тьма вступила в свои права. Отложив книгу в сторону, хотела уже было позвать одну из служанок, но в двери постучали. После согласия на вход в покои прошла девушка. Поклонившись, служанка протянула Хатидже свёрток, сказав:
— Госпожа, вам просили передать.
Покосившись на девушку, Хатидже спросила:
— Кто просил?
— Приходил мужчина. Он и передал.
Хатидже опустила глаза на бумагу и покрутила её пальцами. После сказала:
— Можешь идти.
Девушка послушно поклонилась и ретировалась из покоев. Убедившись в её уходе, Хатидже развернула свёрток и принялась читать написанное, которое гласило:
Госпожа, ваш доброжелатель вынужден сообщить вам крайне неприятную новость. Считаю, что вы просто обязаны знать горькую правду. Дело в том, что ваш муж Великий Визирь Османской империи, отец ваших прекрасных детей взялся за старое. К сожалению паша вновь посмел наведываться к другой женщине. Вы можете мне не поверить, но из добрых побуждений я не могу молчать.
Хатидже резко вскочила и судорожно принялась перечитывать письмо. В глазах закололо, а руки затряслись. От волнения со лба начал стекать пот. Не зная, что делать госпожа велела позвать Гюльфем хатун.
Когда Гюльфем зашла в покои, то Хатидже тут же бросилась к ней, протянув дрожащей рукой бумагу.
— Вот! Он опять взялся за старое!
Женщина не спеша взяла из рук госпожи письмо и пробежалась по нему глазами. После медленно отвела взгляд и посмотрела на Хатидже в немом шоке. У самой госпожи начиналась истерика. Хатидже была уже готова взорваться и, чтобы этого не допустить Гюльфем поспешила успокоить госпожу.
— Вероятно кто-то решил наклеветать на пашу. Ведь известно, что у него не мало врагов.
Хатидже положила ладони на пояс, ходя из стороны в сторону.
— Нет, это правда.
— Не может быть. Паша не мог...
— Может. Посмотри, — указала на окно. — Уже ночь, а его всё нет!
— Возможно задерживается во дворце.
— Задерживается говоришь?! С Нигяр он тоже так задерживался!
Неожиданно двери в покои открылись и медленно вошёл Ибрагим. Хатидже тут же замерла, смотря на него заплаканными глазами. Ибрагим же остановился и обвёл женщин взглядом.
— Что-то случилось? Госпожа, что с вами?
Хатидже сжала бумагу в кулаке и решительно подошла к мужу. Посмотрев ему в глаза, прошептала:
— И как только у тебя совести хватило, — бросила письмо в лицо и, толкнув плечом, побежала из покоев.
Гюльфем не долго думая отправилась за госпожой. Ибрагим, стоя также на месте, опустил взгляд в пол на скомканную бумагу. После наклонился и поднял, развернув. Сначала прочитанное ввело его в ступор, а затем верх взяла ярость. Ладони сжались в кулаки. Тяжело дыша, мужчина подошёл к окну и немного подумав, ринулся прочь из покоев.
***
Через некоторое время Ибрагим уже находился в компании друга Матракчи. Визирь изложил всё, что произошло совсем недавно. Дослушав до конца, Насух сказал:
— Очевидно, что всё это устроил кто-то из ваших врагов.
Отпив глоток вина, паша с грохотом поставил стакан на место, от чего некоторые посетители обернулись. Не обратив на это внимания, визирь сказал:
— Я даже догадываюсь кто это.
— Кто же?
— Хюррем Султан.
— Почему вы так думаете?
— Только она способна на такое. Больше некому.
— И что же вы намерены делать?
— Найду способ нанести ответный удар. Это была последняя капля. Пора с ней покончить, Матракчи.