1
- Энни, еще раз! - Строгий голос отца раздражает до зубного скрежета. Девочка сжимает кулаки со сбитыми костяшками, сдувает с лица прилипшую прядь волос. Из-за жары пот течет ручьем, одежда противно липнет к телу, хочется, наконец-то, спрятаться в тени деревьев и отпить воды, но вместо этого она уже в сотый раз за это утро встает в защитную стойку и отражает удары отца костылем.
Он бьет сильно - колени, живот, лодыжки. Энни дрожит, продолжая крепко стоять на ногах, смотрит злобно из-под светлой челки и терпит. Колени, живот, лодыжки. Девчушка выдыхает сквозь зубы, последний удар оказался слишком болезненным, она едва не валится на землю, но продолжает упорно стискивать зубы, прикусывая нижнюю губу.
- Молодец, - хвалит ее отец и кивает в знак окончания тренировки, - ты уже тверже стоишь на ногах, - он уходит в дом, опираясь на костыль и хромая на правую ногу.
Энни знает, что она отлично стоит на ногах. Энни хочет, чтобы эта пытка скорее закончилась. На прошлой неделе она едва не забила отца до смерти, а потом по-идиотски разревелась, когда тот начал харкать кровью. Ярость завладела ею, подарив небывалую силу и красную пелену перед глазами. А теперь единственный родной человек почти не смотрит на нее, лишь гоняет с утра до ночи до потери сознания, настойчиво продолжая твердить, что она - их шанс на нормальную жизнь.
Энни считает, что нормальной жизни не существует. Сильный всегда побеждает слабого. Даже, если она будет самой сильной, ее руки все равно будут по локоть в крови - это аксиома, константа, да обзови, как хочешь, смысл не изменится. Отец говорит, что в этом мире никому нельзя верить, и еще маленькая Энни верит каждому слову.
Следующее утро начинается с проливного дождя, хлюпающей грязи под ногами и дрожащих замерзших рук, прижимающих к груди ружье. Энни бежит быстрее всех, едва не выплевывая горящие легкие, дышит через рот, обжигая гланды холодным воздухом. Марсель едва ее догоняет, толкает плечом, и девчушка летит прямо в лужу, ударяется носом и глотает грязевую воду.
- Прости, Леонхарт, - извиняется тот, но в голосе нет и капли раскаяния.
Она злобно смотрит исподлобья, продолжая валяться в луже, тело все еще ломит после тренировок с отцом. Мимо пробегает Пик, за ней - Порко, едва не падая рядом от усталости. Бертольд, единственный, кто останавливается и протягивает руку. Энни не смотрит на него, встает без чей-либо помощи и, прижав крепче ружье, снова бежит вперед. Остается пробежать еще несколько кругов ада, и тогда она сможет с особым наслаждением втоптать Марселя лицом в грязь.
После забега Зик объявляет спарринг, а Энни целенаправленно идет к Марселю, тот сглатывает слюну, его кадык дрожит, но мальчишка стойко стоит на месте и ждет. Между ними меньше метра и стена дождя. Энни скидывает дождевой плащ и встает в стойку - привычно и легко. Она знает, что является сильнейшей в рукопашном бою, она знает, что мальчишки ссут в штаны, когда ее хрупкое на вид тело грозно идет на них.
У нее уходит ровно десять секунд, чтобы уложить Марселя на живот и заломить руку так, чтобы он лицом уткнулся в грязь без возможности пошевелиться.
- Молодец, Энни, - хвалит ее Зик, делая пометки в блокноте.
Энни не считает это местью или возмездием, Энни просто делает то, что должна делать - без сожалений. Ей всего двенадцать, и на ее плечах уже лежит неподъемная ноша. Она - родилась элдийкой, заклеймив себя позором на всю оставшуюся жизнь. Отец говорит, что если ей удастся заполучить силу одного из титанов, то их жизнь заметно улучшится, и у нее получится смыть с их семьи грехи давно померших предков. Однако...
...никто не говорил, что грехи придется смывать кровью.
***
845 год.
Энни меланхолично жует зачерствевший хлеб, вполуха слушая пререкания Марселя и Райнера, первый за что-то просит прощения, но их разговор ее мало интересует. Она хочет домой, больше всего на свете она хочет домой к отцу, ведь перед глазами все еще стоят его слезы - она видит их впервые в жизни. Он умолял ее вернуться живой, раскаивался в своих ошибках и даже стоял на коленях.
- Прости... прости меня, Энни, - его дрожащий голос преследует в кошмарах, почему-то ей кажется, что это была их последняя встреча.
На нее - тринадцатилетнюю девчонку, взвалили силу титана и отправили в логово демонов в компании таких же детей. Энни щурится на солнце, любуясь бескрайним лазурным небом, мимо пролетают птицы, кружась в свободном полете. Получится ли у нее когда-нибудь взлететь и ощутить на вкус эту самую свободу, о которой все галдят? Энни знает, что станет свободной лишь в том случае, если умрет.
- Ч-что... это? - Кричит Бертольд.
Энни дергается, в ужасе распахнув глаза, корка хлеба выпадает из рук и падает в траву. Огромная безобразная морда титана скалит зубы, покрытые мерзкой слюной, хватает Марселя огромной рукой, тот истошно вопит, тянет руку... И Энни срывается на бег. Она готова поклясться, что не бегала так быстро ни разу в жизни, но даже при этом Райнер обгоняет ее, едва не падая на землю.
Вот он - страх, перед ним забываешь обо всем и печешься только о своей жалкой шкуре. Энни останавливается, когда крики Марселя остаются далеко позади, она упирается руками в трясущиеся колени, жадно глотая воздух.
- Первый раз в жизни ты обогнал меня, - Энни не знает, зачем это говорит, она все еще видит тупые глаза титана и его острые зубы с вонючей пастью.
- Здесь не должно быть титанов, - бормочет Бертольд, с опаской оглядываясь по сторонам.
- Мы должны вернуться домой, - твердо заявляет девчушка, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься, паника сковывает по рукам и ногам, они провалились, они потеряли «челюсти», их убьют и скормят другим претендентам, - найдем титана и вернемся, он должен принять человеческий облик. В любом случае без руководства Марселя нам не выполнить миссию.
Энни уверенно идет назад, Бертольд послушно следует за ней.
- Стойте! Остановитесь, - кричит Райнер, - мы не можем вернуться, мы должны продолжить миссию.
- Конечно, дома тебя сразу заставят отдать «бронированного», и скормят следующему воину. Хотя, какое мне до тебя дело? - Уже тише добавляет она, сжимая кулаки в карманах плаща. Это конец.
- Тебя тоже сожрут! Сбежали все трое, а вину возложат на меня? - Сталь в его голосе напрягает, слишком непривычно слышать такое от плаксы Райнера, - нет смысла ловить титана, если он воспользуется своей силой и сбежит, наши титаны ничем не помогут.
- Он не сразу овладеет силой, - подает голос Бертольд.
- Да ты же моментально овладел, - взрывается Райнер, но в глазах читается тот же ужас, что и в ее собственных, - мы все теперь покойники! Без титана-прародителя путь на родину заказан!
- А где раньше ты был? Решил запугать нас и спасти свою шкуру?
Энни не сдерживает, Энни жестко наносит удары, превращая лицо Райнера в мясо. Ей не хотелось его трогать, ей не хотелось вымещать на нем свою злобу и отчаяние. Ей всего лишь хотелось вернуться домой, чтобы этот кошмар, наконец, закончился! Она задыхается, задыхается... Руки, ноги не слушаются... Энни не успевает среагировать, Райнер набрасывается на нее, валит на землю и душит до тех пор, пока капилляры в глазах не лопаются, и она не теряет сознание.