2|
Не смей…" - прошептала она, но ее голос был слабым и неуверенным.
Чайльд усмехнулся, его глаза горели огнем. "Не смею что? Не смею признаться в том, что чувствую? Не смею желать тебя?"
Он отпустил ее руку и провел пальцем по ее щеке, нежно, почти ласково. Люмин задрожала.
"Ты мой враг," - прошептала она, закрывая глаза.
"А ты… моя слабость," - ответил он, и его губы коснулись ее губ
Поцелуй был грубым, требовательным, словно он пытался вырвать из нее все ее сопротивление. Люмин попыталась оттолкнуть его, но его сила была слишком велика. Она чувствовала, как ее воля слабеет, как ее тело предает ее, отзываясь на его прикосновения.
Постепенно, сопротивление Люмин угасло. Она ответила на его поцелуй, сначала неуве
ренно, а затем все более страстно. Ярость и ненависть уступили место чему-то другому, чему-то более сложному и опасному. Желанию.
Когда они оторвались друг от друга, оба тяжело дышали. В глазах Люмин плескалась растерянность и смятение.
"Что… что это было?" - прошептала она.
Чайльд улыбнулся, его глаза сияли. "Это было неизбежно, Путешественница. Мы оба знали это с самого начала."
Люмин отвернулась, пытаясь собраться с мыслями. Она не могла понять, что с ней происходит. Как она могла испытывать влечение к человеку, который предал ее, который пытался использовать ее?
"Я не понимаю," - сказала она.
Чайльд подошел к ней и обнял ее со спины, прижавшись губами к ее шее. "Не нужно понимать. Просто почувствуй."
Люмин задрожала. Она знала, что это неправильно, что она должна бежать от него как можно дальше. Но она не могла. Что-то в ней, какая-то темная и необузданная сила, притягивало ее к нему, словно мотылька к пламени.
"Ты играешь со мной," - прошептала она.
"Возможно. Но разве тебе не нравится эта игра, Люмин? Разве тебе не нравится быть моей добычей?"
Он повернул ее к себе лицом и снова поцеловал. На этот раз поцелуй был более нежным, более ласковым. Он словно пытался доказать ей, что он может быть не только чудовищем, но и любящим человеком.
Люмин ответила на его поцелуй, и в этот момент все ее сомнения и страхи отступили на второй план. Остались только они двое, в этом темном и заброшенном складе, посреди бушующего мира.