Грешные враги

The Feels – Labrinth

Я знала, но не думала, что так быстро приду к разочарованию, если буду думать, что Джош сделает для меня то же, что я сделала для него. Спасла его только из-за того, что не люблю быть должной, я ведь уже знаю, что когда в меня стреляли спас меня блондин – пусть и хотел это утаить. Только для чего? Его сердце затрещала по швам? Или же парень просто придуривается показывая себя хорошим только со мной? Уверена, что нельзя ему верить, но у него получается делать невозможное. Утолять жажду мести ему же обычным присутствием. Главное правило в моей жизни – это не лгать самой себе. Я могу скрывать правду и врать всем близким, но себе нет. Иначе дойдет до того, что никакой правды ни в себе, ни кругом не различу. У меня в голове столько информации, что есть ощущение будто не вывезу, но вспоминая через что я прошла – эти мысли покидают в одну секунду.

Кстати, забыла упомянуть завтра у меня день рождение, которое я распланировала до чертиков. Да, завтра Марсель должен что-то мне приготовить, но я его до сих пор не хочу видеть. Это даже не из-за того, что он мне соврал про смерть брата, а потому, что у меня должны быть солдаты, которые доверяют свою жизнь друг другу, а не из-за своей неприязни чуть ли не убивают. Я догадалась, что друг собрал себе мини-команду и решили запрессовать Раффэрти, но черт! Не тогда, когда его старший брат может расчленить каждого, кто дивно в Лас-Вегасе и даже глазом не моргнет, если ты будешь не причем. И я лишусь подруги, Ева сказала наблюдать за этим идиотом, который дважды чуть не умер и как всегда приходит добрая Сибил, где всегда его спасает. Первый раз чужими руками, а сегодня...или вчера? Этот сученыш что-то уколол меня и причем это было настолько профессионально, что я почти не почувствовала. Значит я его спасаю, зашиваю раны, обрабатываю и клею пластырь с пингвинами, – потому что других не было, только с рисунками – а он меня вырубил.

Упустим тот факт, что я вообще провоцировала его и просила убить...

Может я вообще мертва? И это то, что происходит после смерти?

Открываю глаза и просто ровно лежу глядя в белый потолок с круглыми маленькими лампочками. Поднимаю руки и... какое удивление, они не связаны. Я думала меня тут будут бить, издеваться, а нет. Аккуратно встаю и оглядываюсь, я в комнате Джошуа. Мг. Информативно. А знаете, что более абсурдней я в его постели! Черт-черт-черт. Заглядываю под одеяло и я одета, спокойно выдыхаю. Он не педофил и не насильник. Радует. Становлюсь босиком на теплый пол и полностью осматриваю комнату. Двери закрыты, а вот окна наоборот на проветривание, здесь стоит кресло, стол деревянный и от него доноситься запах свежей ели. Вау, обожаю такие запахи. На столе лежит много стикеров, разноцветных и прозрачных, маленьких и квадратики 76х76. Не подумайте, что я измеряла, нет, там на упаковке все написано. Видимо Джош очень сильно любит что-то помечать в книгах или может в своих записях. А что если?

Мне в голову приходит одна мысль и я открываю эту пачку стикеров, беру ручку и начинаю писать. Слова крутятся у меня в голове, а рука пишет на каждом листочке по слову.

Слышу звук доносящийся из кухни, поэтому дописываю последнее слово и прячу все бумажки в задний карман. Открываю двери и вижу голову блондина, он что-то достал из духовки. Этот опасный человек может готовить? Не-е-е-ет, не думаю. Возможно просто готовое уже блюдо засунул в духовку.

— Прежде чем ты возьмешь ту вазу и разобьешь ее об мою голову, подумай пожалуйста. — спокойно говорит мужчина.

— Я об этом даже не задумывалась, но ты подкинул мне идейку!

— Эта ваза Евы, если разобьешь, то она меня прикончит. — мило.

— Эх, ладно. — медленно приближаюсь к нему. — Прикончить могу тебя только я, поэтому не в этой жизни! — мы так просто говорим, будто он мне ничего не колол.

— Знаешь...

— Нет, не знаю! — смотрю на его телефон, который загорелся видимо от сообщения. — Но знаю, что если ты не явишься в 09:00 около нашей базы, тоже тебе не поздоровится. — разворачивается и я вижу его хитрые глаза.

Шаг ко мне.

Отхожу назад.

Еще шаг.

А я оказываюсь в ловушке, потому что какого-то черта здесь стоит стол, к которому я прижимаюсь. Его руки опираются на стол по две стороны. Серые глаза с еле видимой радужкой коричневого смотрят в мои карие. Мне приходится задирать голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Не стоит так играть со мной, Сибил. — угроза?

— Но и я тоже не плоха в таких играх, особенно, когда я догоняю тебя... — поднимаю руку, чтобы заправить черную прядь за ухо. — а возможно и обгоняю! — ударяю его в нижнюю челюсть и его тело расслабляется, а глаза закрываются. Хватаю его за руки, чтобы он не разбил голову об этот кафель. Я ведь говорила, что ненавижу возится с трупами.

Стоит лишь знать технику, место куда ударить и ты в выигрыше.

— Один один, блондин! — достаю из заднего кармана один стикер и клею его ему на грудь со словом «не». — Игра началась. — ухмыляюсь и быстро осматриваю квартиру, которая идеально чистая, будто здесь не было крови и издевательств над Джошем.

Удивительно.

За пятнадцать минут расклеиваю абсолютно все стикеры по его квартире. Даже умудрилась на потолок приклеить. Последний раз смотрю на спящего мужчину и собираюсь уходить, ведь через десять минут у меня собрание. Но мой взгляд останавливается на том, что он достал из духовки. Твою мать! Оно еще пахнет вкусно. Подхожу и отрываю кусочек от какой-то булки и кладу себе в рот. Издаю тихий стон от того, как она буквально тает во рту.

— Должна признать, что это вкусно! — бегу обратно в его комнату, беру листок и пишу «Оставь мне это, оно до чертиков вкусное» рисую смайлика с улыбкой и выбегаю из квартиры, а затем и из подъезда.

Сажусь в машину, на которой вчера и приехала сюда. Нажимаю на газ и лечу в сторону базы, мне нужно покончить с этой ненавистью к семьи Раффэрти, ведь знаю, что к Даниэлю также само придирались первые месяца, но парень нашел свою компанию и более менее хорошо общался со всеми. На телефон поступил звонок от Амира, смотрю на время и я еще не опаздываю.

— Амир, я лечу на крыльях ветра! У меня целых пять минут! — хмуро говорю и вижу как за мной увязывается полиция, но через секунду останавливается и сворачивает.

— Не в этом дело, Госпожа. — серьезно говорит помощник. — Гарри мертв.

— Что? — резко торможу. — Где?

— Возле офиса, он там должен был дежурить. — снова нажимаю на газ, а телефон откидываю на соседнее сидение.

Этот парень был моим информатором, доносчиком информации, большинство новеньких называло его шестеркой, но затем привыкали. У меня есть подозрения кто это сделал, но блядь! Гарри Пьеро был со мной с самого начала, я нашла этого парня, когда он воровал что-то в магазине и мне стало его жаль, ведь он может загрести в тюрьму. Я просто подошла и спросила: «Такой ты жизни для себя хочешь?», а парень молча положил все что набрал под грязную футболку и в карманы. Он был абсолютно на каждом нашем задании, а теперь я должна как-то сообщить об этом его девушке. Пиздец.

Паркую машину и выхожу направляясь к солдатам, полицейским и санитарам. Ловлю взгляд Амира и он молча кивает другим, чтобы разошлись. Подхожу ближе и вижу бледное лицо парня, а в животе тринадцать ножевых ранений. Помощник подзывает меня к себе. Иду.

— Госпожа, это раны от наших ножов. — наших ножов. У каждого солдата имеется нож с моими инициалами, их изготавливают на заводе. — Примерная длина шесть-восемь сантиметров.

— Собирай всех на месте, а я пока отправлю полицию по домам! — разворачиваюсь.

— Стой! — еще будут какие-то новости за это утро? — У него в кармане было письмо адресовано тебе. — незаметно передает его мне, а я прячу его под ветровку.

Быстро договорив с полицией я направляюсь на другую сторону офиса. Резко открываю двери и выхожу на улицу, я чувствую как все затаили дыхание и ждут моих слов.

— Сегодня! — кричу так, чтобы меня услышали все солдаты. — Какого-то хрена вы находите труп моего солдата, вашего напарника и друга! Убит он нашем ножом. — достаю нож из кобуры. — Если кто-то забыл как он выглядит! У каждого же есть оружие?

— ДА! — одновременно.

— У меня иметься одна претензия к одним из солдат, по-поводу вчерашнего! — для них будет позор, для меня справедливость. — Они знают и если у вас есть яйца и вы не боитесь, выйдите ко мне!

Первый, второй... третий очень долго думал, но вышел... четвертый и пятый – одновременно... шестой, седьмой, восьмой... девятый был Гарри, а самым последним лучший друг, которого я не хотела бы видеть за его ложь. Но самым последним он и выходит. Все солдаты смотрят на них и не понимают, что происходит.

— Извиняюсь, опоздал! — поворачиваюсь и вижу блондина. И блядь. Он точно самый бесстрашный человек в этом мире и ему уж точно плевать на мнение окружения. У него на лице до сих пор был пластырь с пингвинами, которые я же клеила.

— У вас есть, что мне сказать? — перевожу взгляд на виновников.

— Вы защищаете эту мразь? — кивает в сторону Джоша. — Он хочет вас убить, а вы не видите этого? — вот же сученыш, Раффэрти почувствовал себя бессмертным?

— Не верно.

— Тот урод спалил нас, он написал вам сообщение и судьба его наказала. — говорит Макс.

— Что прости? — смотрю на него, в моих глазах пылает злость и желание заткнуть его, но мне нужно больше слов.

— Гарри Пьеро написал вам, что мы делаем у того итальянца и Вы сразу прилетели его спасать! Может потому что у вас есть чувства к этому ублюдку, или вы повелись на один трах? — я вижу как Амир останавливает рукой Джоша, у которого черти пляшут в глазах. Марсель опускает голову и отходит в сторону, потому что знает, что будет за такие слова.

— Я скажу тебе больше парень, Пьеро мне написал тогда, когда я уже находилась в подъезде дома Раффэрти. — хожу вокруг него рассматривая и заставляя скукожится от страха. — Взгляни на него, — указываю взглядом на Джоша. — он готов тебя порвать на кусочки за такие слова и не только он, но и другие. Когда ты оскорбляешь меня ты и оскорбляешь всех. — достаю нож.

— Извините. — поздно.

— Моя личная жизнь, никак не должна интересовать тебя. — поднимаю нож и показываю всем его. — Оголяй плечо.

— Стоп... что? — ошарашено спрашивает парень.

— Я больше не играю в милосердие. — ранивших меня я не прощаю, а убиваю. — Стой ровно или попросить тебя подержать? — спокойно спрашиваю.

Макс оголяет снимает футболку и на его плече показывается татуировка. Стрела с крестом, каждый солдат должен сделать такое тату, стрелу можно расценивать, как умение пользоваться оружием и есть символ меткости, а крест дорисовывают потом, когда ты впервые был на задании и мы потеряли одного из наших, поэтому символизирует память о тех, кого уже нет среди живых. Вокруг нас тишина, никто не соизволит издать ни звука, кроме парня. Беру нож удобней и прикладываю к плечу и без сожаления начинаю срезать кожу, где была набита татуировка. Макс кричит от боли и я вижу у него на глазах слезы, но я продолжаю творить задуманное. Такое делается только для тех, кто не уважает меня или не выполняет мои приказы.

Парень падает на колени и просто плачет, я откидываю все и отхожу назад.

— Теперь ты свободен, но учти, что мафия так просто из жизни не уходит – она будет тебя преследовать до самой смерти и когда потребуется помощь, ты не посмеешь отказать! Ясно? — кивает. — Собрание окончено и еще, начните поиски среди лесов старых домиков – по всему США. — чем дольше я буду тянуть, тем тяжелее может быть моему брату. Если он и вправду жив. И я могу верить блондину.

Все расходятся, а я сразу бегу в свой кабинет. Письмо, которое написал Гарри лежит у меня под ветровкой, которую я захватила с собой в машине, ведь погода сегодня не из самых лучших – пусть даже и лето. Захожу в кабинет и кладу листок перед собой.

Стоит ли открывать?
Почему я так волнуюсь?
А если Пьеро просто хотел уйти от меня?

Я ему единственному пообещала тихий уход, потому как сама потянула в этот мир. Я ему поклялась на крови, даже тогда, когда он не понимал весомости этой клятвы.

Вдох... беру письмо и открываю... выдох.

"Сестренка, я уже сбился со счету – какой это день? Я жив маленькая моя... Исписал столько листов, которые приносит мне Гарри – кстати он мой друг) Ты все письма прочитала? Или я тебя ими уже задолбал? Ха-ха. Он часто мне показывал твои фотографии и ты такая красивая, не устану это повторять каждый раз! А твои кудряшки еще больше закрутились, ты наверное все так же их ненавидишь? Со мной все в порядке дорогая) просто за тобой скучаю и хочу увидеть вживую! Пока Гарри не показал тебя новую и взрослую, во снах я представлял тебя такой же маленькой и кудрявой – какой запомнил в последний раз. Я тебя люблю маленькая шалунишка, до сих пор помню как мы воровали конфеты, а потом ты ела их под одеялом. Надеюсь скоро увидимся и я больше не почувствую боль..."

По слезам стекают слезы, а сердце заболело – оно ноет от воспоминаний, которые я там спрятала. Он жив. Мой брат жив! А я живу семнадцать лет думая, что Фарго мертв – ненавидя и обвиняя Джоша. Хватаю себя за волосы, а ноги подгибаю к груди. Достаю из шкафчика бутылку рома "Bacardi Limon" открываю и прислонил бутылку к губам, прозрачная жидкость обжигает мое горло, но это не сравнится с болью, которая расцветает внутри меня, словно невидимые шипы, пронзающие сердце. Слезы становятся молитвой за исцеление души, медленно касаясь забытых уголков боли, которую невозможно измерить, но чувствуется каждой клеточкой своего бытия. Я вижу все размыто, но мне и не важно. Я до безумия рада, но и до смерти себя ненавижу.

— Я очень рад, что тебе понравилась моя фокачча, но... — мужчина останавливается и замолкает. Он видит меня такую слабую и стремную. — Что случилось? У тебя что-то болит? Мне пойти убить того урода? — подбегает ко мне и так бережно держит меня за плечи.

— Уйди, я не в том состоянии!

— Мне плевать в каком ты состоянии, но я вижу, что тебе плохо! — забирает бутылку.

— Джош прошу! — берет письмо и читает. — Я сука?

— Ты самая красивая и нежная девушка, которую я встречал в своей жизни, но тебя не красят слезы и тем более, когда они идут не от счастья. — он встает на колени. Передо мной. Не боясь, что кто-то может зайти и увидеть. — Рыжуля, мы найдем твоего брата и узнаем всех тварей, которые будут причастны к этому. Клянусь. — достает мой нож из ремня и проводит лезвием по ладони. Кровь стекает на пол, а я смотрю на это со слезами на глазах. — Я убью всех, кто посмеет тебя обидеть и если увижу, что ты плачешь из-за него, то пристрелю сразу. — берет мои руки, а я молча смотрю на него со слезами.

— Это не правильно, блондин, мы не должны...

— С каких пор, моя Госпожа, вас волнуют правила?

— С тех пор, когда ты явился в мою жизнь. — опускаю взгляд. — И в каждой игре должны они быть! Я не хочу проигрывать.

— Если нужно будет, я уступлю место тебе Тигренок. — поднимаю бровь. — Захочешь пройтись по головам, я их выложу в ряд. Скажешь положить свою, положу. Рыжуля, я желаю видеть тебя всю, даже грустную и в слезах, только потом, когда я его убью – хочу чтобы на твоих губах сияла улыбка.

— Это зашло далеко. — шепчу тихо.

— Оно зашло далеко, как только я тебя впервые спас. — берет мои руки и целует. — Они холодные, пойдем тебе нужно согреться! — я не знаю, что действовало на меня, но я согласилась и сердце перестало болеть. Раффэрти успокоил мою душу. Но не сделает ли он мне больно потом? Стоит ли мне все таки жить с опаской? Была ли в его словах ложь? Не ошиблась ли я? Это мне нужно узнать, но видимо теперь не одной...

— Погоди, я забыла телефон. — останавливаю его возле двери. Мужчина кивает, убирает руку с моей спины и направляется в сторону стола. Быстро открываю дверь и выхожу. — Прости. — тихо говорю и захлопываю дверь закрывая ее быстро на ключ. Джош начинает стучать и что-то говорить, но я не слышу, мои мысли забиты другим.

Мне нужно проверить.
Я не доверяю информации, которую мне дал другой человек. Легко подделать почерк, таких людей много.

Выбегаю из офиса, пробегаю мимо своих парней, которые о чем то яростно спорили. Сажусь в свою машину и сразу нажимаю на газ в пол. Сжимая руль в дрожащих руках, я ускоряюсь по дороге, словно пытаясь ускользнуть от самой боли. Мимоносно мелькают улицы, но каждый проезжающий момент напоминает о том, что прошлое невозвратно. Под серым небом, бездыханным и тихим, я ускоряюсь по дороге к кладбищу. Мое сердце разбито, и в каждом обгоне я чувствую волну боли. Стекла машины тускнеют от слез, смешиваясь с горем внутри меня. Звуки мотора приглушаются, я быстро вылетаю из машины хлопая дверью и со всех сил бегу к могиле самого мне родного человека в мире. Братик. Я падаю на колени, слезы боли стекают по моим щекам. Не знаю, что хочу увидеть здесь. Что он и вправду мертв или он жив. В двух вариантах я буду чувствовать себя ужасно!

У меня нету лопаты, у меня нету семьи, у меня нету жизни, у меня нету ничего. На темный камень надгробия начинает капать вода. Дождь. Быстро начинаю грести землю, как чертова собака, которая хочет спрятать косточку, но в моем случае я хочу разрыть. Земля забивается под ногти и какими бы противными эти ощущения не были – мне на них плевать! Я реву и разрываю могилу брата. Что может быть еще хуже? Спустя двадцать минут мои руки до смерти устали, что я их не чувствую и наконец-то я вижу, то ради чего и приехала. Гроб. Который мне нужно открыть. Дождь усиливается и сливается с моими слезами, единственное как их можно отличить – они соленые и я чувствую это на губах, которые все искусаны моими зубами. Еле как дотягиваюсь и приподнимаю крышку гроба. Момент. Я кричу. Его здесь нету.

ЕГО ЗДЕСЬ НЕТУ!!!

Почему? Где я так нагрешила, что вселенная надо мной так издевается? Нога поскальзывается на грязи, которая образовалась из-за ливня. Падаю в яму, но физической боли я не ощущаю. Мне больно. Очень. Холодные капли стекают по плечам и я трясусь, то ли от холода, то ли от боли в щеке, то ли от страха. Сердце рвалось от боли, а слезы капали на крышку гроба, как эти безнадежные капли дождя. Внутри меня что-то разрывалось, оставляя лишь непонимание и темные тени в душе. Я не хочу жить в этом мире, не хочу больше тайн, не хочу загадок, не хочу ничего. Закрываю глаза и больше ничего не вижу, может умру от переохлаждения, или в меня попадает молния и я сгорю? Я здесь. Вот она вся я.

💔💔💔💔