3
Центр. Вечер. Курилка.
Платон сидел на перевёрнутом ведре, дымив свою вонючую «Приму», выдохнул и посмотрел на Лику.
— Ты ж понимаешь, что твой батя за ту машину не только тебе нервы оторвал, но и теперь бабки должен?
— Мне плевать, — она зевнула. — Он сам виноват. Свалил на меня всё, а сам сидит как царь. Пусть в кредитах тонет.
— А ты не хочешь немного вырваться? Денег на карман, шмот, сиги, а не вот это вот всё? — он указал на их разваленный центр. — Я могу подогнать схему.
Лика посмотрела на него со скукой, но и с искрой.
— Давай. Только не за шквар, типа «массажки» и «вебки».
— Не, — усмехнулся Платон. — Пацан с района привозит таблы и траву, нормального качества. Я тебе даю немного — ты тупо передаёшь. Ни слова, ни движения. 5 минут — и у тебя косарь.
— А если спалят?
— Если делать по уму, никто не спалит. Я ж как-то живу?
Пауза.
— Я в деле, — сказала она. — По херу. Всё равно эта жизнь давно проебана.
На следующий день. Мелкий ТЦ на окраине.
Лика подошла к лавке с пиццей. Села за столик. В кармане — маленький зиплок. Подошёл пацан в худи. Сел напротив.
Она достала жвачку, сунула ему упаковку — внутри зиплок.
— Всё, валим, — сказала тихо.
Они разошлись. Лика шла к выходу и уже видела, как Платон кивает ей через стекло: мол, всё чётко.
Но в следующий момент — сзади:
— Стоять, малая. Полиция. Оборот назад. Руки на сумку.
Лика обернулась — и замерла.
Двое в гражданке. Один с камерой на нагруднике. Второй уже держит зиплок.
— Вот это у нас что? — строго спросил мент. — Тебе сколько лет?
— Шестнадцать, — выдохнула она. — Это не моё… Я…
— Ну тогда поехали разбираться, — буркнул второй. — Посидишь пару часов, поумнеешь.
Ментура. Комната для несовершеннолетних.
Сырая серая комната. Металлический стул. Слишком яркая лампа. И тишина, от которой едет крыша.
Лика сидит одна. Руки трясутся. Телефон отобрали. Связи — нет. Время тянется как сопли.
Дверь открылась. Зашёл майор.
— Значит, барыжишь, малышка?
— Я… Это… меня подставили. Я просто…
— Просто что? Носила говно по ТЦ, чтобы заработать на ноготочки? — он уставился ей в глаза. — У тебя уже статья висит. А сейчас к ней добавим ещё пару. Уголовку хочешь в 18?
Она молчала. Впервые за долгое время — ей было страшно по-настоящему.
Тем временем. Центр.
Макс метался по коридору.
— Где Лика?
— Её повязали, — буркнул Фил. — Менты в ТЦ.
— ЧЕГО?!
— Платон втянул. Сказал, что «мелкая передача», а она реально пошла.
Макс ударил по шкафчику кулаком.
— Блядь, сука, Платон, ты долбоёб! Где он?!
— Слился к барыге своему — ответила Женя. — Сразу, как узнал, что её взяли. Говорят, свалил к нему чёт там решать
— Мразь, — выдохнул Макс. — Она могла сесть. Из-за него.
Ментура. Поздняя ночь.
— Ты кому-то позвонишь? — спросила дежурная.
— Нет, — прошептала Лика. — Некому.
— А родители?
— Пошли они нахуй. Я лучше тут.
— Ну, тогда отдыхай. Тебе сюда надолго.
---
На следующее утро.
Дверь открылась.
На пороге стоял Герман и Ковалёв который её как раз таки и вытащил иза своих связей
— Вставай, Лика.
— Чё?
— Я подписал бумаги. У тебя ещё есть шанс. Один.
Она посмотрела на него. В глазах — пусто.
— А Платон?
— Ниче с ним не будет. Но он ещё не ушёл далеко. И ты решаешь — пойдёшь по его следу, или вернёшься к нам, в центр. Где тебя хотя бы не посадят.
Пауза.
Лика встала.
— Вернусь. Но не ради вас.
Вскоре они поехали в центр
Герман открыл дверь. Секунду постоял, потом махнул рукой:
— Заходи.
Лика шагнула внутрь. Та же ободранная краска на стенах, тот же скрип пола, та же вонь дешёвого порошка и потных кроссовок.
Прошло всего три дня. А будто целая жизнь.
Она шла по коридору, а на неё уже летели взгляды. Кто-то с ухмылкой, кто-то с жалостью, кто-то — с тупой подначкой.
— О, блатная вернулась, — буркнул Никита, не поднимая головы от телефона.
— Чё, ментовка кормит хуже, чем у нас на «кормушке»? — хихикнул Гена, глядя ей в спину.
— Иди нахуй, Гена, — спокойно бросила она, не оборачиваясь.
— О, злая, — захрюкал он. — Видно, что трясли по полной.
Женя сразу подскочила и обняла Лику:
— Боже, ты норм? Я переживала!
— Всё ок.
— Они чё, реально держали тебя всю ночь?
— Две.
— Сука…
Лена оторвалась от зеркала:
— А что сказали родители?
— Не звонили. Им похуй, как всегда.
Все замолчали.
Лика села на кровать и уставилась в одну точку. Она даже не плакала. Просто не чувствовала ничего.
— Ты сильная, — тихо сказала Яна. — Я бы с ума сошла.
— Не сильная, — прошептала Лика. — Просто… уже не могу себе позволить быть слабой.