Часть 6
- Я бы просто посидел рядом, - помнится, он уже это говорил, и Джинни это тогда не очень понравилось, как и сейчас.
- Меня сейчас стошнит, - раздалось сбоку, и Джинни тяжело вздохнула. Нормальный разговор вряд ли получится.
- Малфой, это некультурно, - Гарри снова повернулся к белой перегородке - разве твой папочка не научил тебя достойным манерам? Или он был слишком занят во время твоего воспитания?
Ширма чуть дрогнула. Кажется, Малфой пытался встать. Он не издал ни звука, но Джинни подозревала, насколько ему сейчас больно.
- О Поттер, - голос Малфоя прозвучал подозрительно близко и ровно - ты никак начал читать книги? Иначе откуда сироте знать что-то о воспитании?
Гарри сжал в руке волшебную палочку, слабый свет которой отражался в его глазах. В его озлобленных, почти остекленевших глазах.
- Гарри, даже не думай обращать на это внимание, - Джинни и сама прекрасно понимала, что скажи он ей подобное, он бы так просто не отделался. Но ведь странная штука - разозлиться на него она всё ещё не могла.
- Смотрю, ты стал совсем как взрослый, Малфой, - Гарри даже не посмотрел в сторону Джинни, он лишь туго сжимал в руке палочку и зло смотрел на ширму - самостоятельный такой. Стоило твоему отцу умереть и ты...
- Тебе ли не знать, Поттер, - голос Малфоя превратился в сталь, почти осязаемо от него веяло холодом - по части смерти родителей - ты у нас большой знаток.
Джинни даже не успела что-либо сказать, предостеречь или остановить. Да и что она могла, у неё не было даже палочки.
Гарри отодвинул хрупкую преграду и направил палочку на Малфоя. Тот проделал тоже самое.
- Гарри, брось. Это того не стоит.
Малфой посмотрел на Джинни с ненавистью, и она почти позавидовала ему. Как же ей хотелось что-нибудь сделать. Ответить ему, крикнуть или на худой конец просто дать пощёчину.
Но она поджала губы, испытывая только раздражение на саму себя.
- Я не стану делать этого при девушке, - с вызовом заявил Гарри, презрительно глядя на Малфоя сверху вниз.
- Где ты здесь увидел девушку, Поттер? - Малфой чуть поморщился, когда попытался поднять палочку выше.
Гарри промолчал. А Джинни ругала себя за выпитое вечером лекарство. Вот бы она ему сейчас показала.
- Ах, ты о Помфри. Боюсь, она уже не девушка. Но тем ни менее оценит твой комплимент...
И прежде, чем Гарри или Джинни успели что-либо сделать, Малфой взмахнул палочкой в сторону коморки мадам Помфри.
По комнате пронёсся шорох, и мантия-невидимка мягко сползла с кресла и юркнула в неосвещённую комнату, откуда раздавался мерный храп.
И уже в следующую минуту мадам Помфри, заспанная, в смешной старой пижаме, с дурацким колпаком на голове, отчитывала Гарри на выходе. Она поклялась снять с Гриффиндора пятьдесят баллов и строго-настрого запретила приходить Гарри в больничное крыло.
Джинни притворилась, что спит, когда та что-то говорила Малфою о несносности гриффиндорцев.
Девушка искренне не понимала слизеринца. Почему он задирает Гарри, зачем всё время пытается вывести его из себя? Это самозащита или...зависть? Но чему завидовать? Или всё дело просто в противостоянии? Джинни закусила губу. Раз уж в эти тёмные игры с заклятьями и убийствами вовлечены такие подростки как они, то почему они не имеют права делиться на два лагеря? Почему зло не может существовать? И почему Джинни была неприятна мысль, что "зло" у неё олицетворял Драко Малфой. Ей не хотелось, чтобы так было. И впервые за много лет вражды она испытала к нему жалость.
- Предупреди своих долбаных друзей, что пока я здесь - Малфой снова заговорил, но Джинни не повернулась, хотя ширма теперь их не разделяла - пусть даже не думают сюда соваться.
- И не подумаю, - буркнула Джинни и поплотнее закуталась в одеяло.
- Тогда, пусть пеняют на себя, - зло выплюнул Малфой и больше не произнёс ни слова.
Этой ночью Джинни почти не спала.
Глава 9 Просто слизеринец.
В то утро ей совершенно ничего не хотелось. За дверью больничной палаты слышался шум, смех и разговоры. Ученики шли на завтрак. Какая-то неведомая ей сила заставляла Джинни смирно лежать на кровати, даже не сдвинувшись, хотя и хотелось рвануть с Большой зал и тоже смеяться, обсуждать что-то со всеми. Быть как все, слиться с общей массой, стать обычной девочкой, одной из учениц. Не слишком хорошей, но и не безнадёжной. Чем-то средним.
Она не пошевелилась даже тогда, когда услышала голоса за ширмой. Кажется, слизеринцы пришли навестить своего старосту. Но Малфой, почему-то, ни слова не сказал закадычным друзьям о ночном происшествии. Наверняка, у него были свои причины. Но Джинни их не понимала.
К обеду настроение не улучшилось, хотя Джинни и выпила заботливо приготовленное ещё с утра мадам Помфри злосчастное прозрачное зелье. Просто снова стало всё равно. Девушка читала принесённые Гермионой книги и даже попыталась выполнить домашнее задание, так же приготовленное ей Гермионой. Но как она не силилась, как ни старалась, апатия накрывала её с головой. Равнодушие стало почти таким же привычным, как и недавняя ненависть. И, наверное, именно в тот момент она отчётливо поняла, что больше не может бездействовать, что нужно что-то делать, пытаться как-то бороться.
- О, милая моя, - мама, как и предвещал Рон, заплакала, как только вошла в больничное крыло.
Её заплаканные покрасневшие глаза наводили Джинни на мысль, что та рыдала постоянно. Билл придерживал мать за локоть и выглядел даже слегка виноватым, будто хотел извиниться перед Джинни за столь сильную реакцию матери.
Джинни попыталась улыбнуться, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Но мать заплакала сильнее. Видимо, улыбка получилась не очень-то искренней.
- Мам, перестань, я ещё не умерла, - Джинни гладила её по волнистым рыжим волосам, бросая на Билла недовольные взгляды. Мог бы дать ей успокаивающего зелья.
- Не смей так говорить, даже вслух не произноси и... - мать снова зашлась в рыданиях, обнимая дочь.
Ей не очень хотелось, чтобы Малфой мог слышать эту сцену. Она то и дело бросала на белую перегородку взволнованные взгляды. Это было слишком личным, чтобы враг мог это увидеть. Враг...
- Билл, зайди к мадам Помфри, - чуть слышно проговорила Джинни, и брат тут же кивнул, наверняка, в его голове уже давно засела эта мысль - попроси у неё чего-нибудь для... мамы.
Билл бесшумно вышел. И Джинни насторожилась. Ни звука, ни смешка - ничего. Ширма оставалась безмолвной. Почему он не язвит? Где его хвалённое ехидство?
Чтобы успокоиться, маме понадобилось две порции зелья. Мадам Помфри хлопотала вокруг, наливая ей то чая, то настойки, то просто подбадривая её. У Джинни сложилось ощущение, что она смертельно больна и ей осталось жить пару дней. В некотором смысле, эта мысль её даже радовала.
- Билли, если ты больше не учишься в Хогвартсе, то это не означает, что тебе всё дозволено, - мадам Помфри упёрла руки в бока, когда Билл выпустил очередное колечко дыма изо рта.
- А вы не меняетесь, мадам Помфри, - и он снова выпустил дым изо рта, который тут же обволок медсестру, и та зашлась в кашле.
- Это больничная палата, а не кабак! - она выхватила из рук Билла дымящуюся сигарету и, направив на нее волшебную палочку, заставила исчезнуть.
Билл разочарованно смотрел на свою руку, в которой секунду назад тлела длинная тонкая сигарета.
- Но они же совсем безвредные, - пролепетал в надежде брат вслед удаляющейся медсестре.
- Но пахнут так, словно где-то недалеко умёр тролль, - её голос прозвучал уже в отдалёнии.
Билл лишь пожал плечами.
- Мам, тебе лучше? - Джинни всё ещё гладила чуть всхлипывающую женщину по голове.
Та лишь кивнула в ответ.
- По-моему, нам пора, - Билл взглянул на наручные часы и постучал по ним указательным пальцем, мама даже не шелохнулась - мам? Нам пора! Не стоит так задерживать Джинни, да и парнишка снаружи уже, наверное, промёрз с головы до ног.
Мама что-то прошептала и оторвалась от дочери.
- Какой парнишка? - не поняла Джинни, в голову закралось какое-то сомнение.
- Тот, что лежит с тобой в палате, - Билл взглядом указал на ширму, Джинни чуть заметно напряглась - бедняга уже час, наверное, торчит в коридоре. Наверное, он когда-то спас жизнь Помфри, раз та его отпустила в таком состоянии.
Джинни вдруг стало не по себе.
- Я.. Билли, скажи ей... я не могу... - мама расправила мантию, но тут же снова опустилась на кровать рядом с дочерью и обняла её.
- Ах да, - Билл сделал вид, будто что-то вспомнил - Дамблдор считает, что какое-то время ты должна полежать в больнице святого Мунго. Там уход и... в общем, там ты будешь в безопасности.
Если бы она только могла разозлиться, если бы...
- В безопасности? - тихо переспросила Джинни, и чуть сильнее сжала мамину руку. - Я? А может, это ученики Хогвартса будут в безопасности, если я полежу в больнице святого Мунго?
Её голос даже не дрогнул, ничуть не выдал её. Хотя внутри шла немыслимая борьба зелья и рвущейся злобы.
- Не говори так, - прошептала мама, но Джинни её не слушала. Она теребила край одеяла с таким остервенением, что тот грозился порваться, выставив наружу содержимое.
- Джин, это всё ради тебя, - спокойствию Билла можно было позавидовать, его, казалось, вовсе не смущал факт пребывания его сестры в клинике под опекой медсестёр и в окружении больных - и, кстати, не думаю, что у тебя есть выбор.
Он смерил сестру строгим взглядом, и Джинни поняла, что он единственный, кто за всё это время даже не попытался утешить её. Теперь она понимала, на кого в семье больше всего похожа.
Он взял маму под руки и повёл к выходу. Та всё ещё изредка всхлипывала.
- И не вздумай ничего такого выкинуть, Джин, - напоследок сказал Билл, обернувшись у самых дверей - позволь Дамблдору тебе помочь. Он знает, что делает.
Джинни готова была взорваться, когда за родными захлопнулась дверь. Но зелье... чёртово зелье...
Через секунду дверь снова открылась, и Малфой с бледным лицом зашёл в палату. Сегодня он выглядел не лучше, чем ночью. Похоже, его травмы заживали куда медленней, чем планировалось.
Джинни слышала, как тот глотнул воды из стакана, как что-то прошептал себе под нос и как снова улёгся на кровать. И не сдержав своего минутного порыва, она отрешённо произнесла:
- Спасибо.
В ответ ей прозвучала лишь тишина.
У Малфоя были чувства. Определённо, он мог что-то чувствовать - это Джинни знала теперь точно. Он чем-то руководствовался, когда покинул палату, оставив её наедине с родными. Он что-то почувствовал. Солидарность? Жалость? Она не знала. Конечно, в голову закрадывались миллионным роем мысли о том, что он мог просто пройтись, сходить по свои делам (он же всё-таки староста), но всё это было таким несущественным. Ведь Малфой пошёл на уступку, первый раз за все их годы совместного пребывания в школе - он уступил.* *Чуть позже пришло ещё одно осознание - что она не намерена никуда ехать, ни в какую больницу, ни к какому Мунго, и собиралась, как выразился Билл, "что-нибудь выкинуть", только пока не знала что.
Гарри с Роном пришли поздно вечером. Мадам Помфри, что-то бормочущая и злая, чему Джинни немало позавидовала, всё же пропустила нарушителя порядка в палату.
- Тренировка была просто кошмарной, - устало ныл Рон, похоже, он чуточку смерился с тем, что его сестра под смертоносным заклятьем - этот идиотский дождь достанет кого угодно.
Джинни взяла из коробки принесённое ребятами печенье. Вкус был не самым приятным, но всё же это было лучше - чем не чувствовать его вообще, как это обстояло с лекарством. Сегодня эту дурацкую микстуру она выпила не до конца, оставив на ночь. Кто знает - может хотя бы оно поможет ей как следует выспаться.
- Скоро первая игра сезона, - мечтательно продолжал Рон, мигом забыв о своей усталости - предлагаю, как следует накостылять слизеринцам. Ты как, Гарри, согласен?
Джинни замерла в ожидании реакции за ширмой. Но таковой не последовало. И Рона, похоже, это несколько разочаровало.
- Да, конечно, - Гарри сидел в кресле, о чём-то задумавшись и уставившись в одну точку где-то над головой Джинни - обязательно Рон. А, что?
Он повернулся к другу, будто видел его впервые. Его затуманенный мыслями взгляд просветлел.
- Я говорю, - нарочито громко заговорил Рон и быстро оглянулся на перегородку, за которой лежал Малфой - надо бы накостылять слизеринцам на первом матче. Беднягам придётся несладко, так ведь?
Гарри угрюмо кивнул. Что-то в его взгляде, во всём его поведении Джинни решительно не нравилось.
Ожидания Рона, наконец, были оправданы.
- Я всё прекрасно слышу, Уизли, - ленивый голос раздался сбоку, отчего Рон с довольной миной уставился на белое полотно - и если я никак не реагирую, это ещё не значит, что я вдруг резко передумал размазать тебя по стенке.
- Чёрт, я уж понадеялся, что ты, наконец, сдох, - злорадно усмехнулся Рон.
- Тогда, Зло пожаловать в Ад, Уизли! - холодный голос сегодня не был таким насмешливым, как обычно.
- Очень остроумно, Малфой! - Рон скорчил злую мину и демонстративно отвернулся от ширмы, будто оттуда плохо пахло.
Все трое, хотя нет, четверо, сидели некоторое время в полной тишине. Джинни не хотела говорить первой. Ей вообще меньше всего сейчас хотелось что-либо говорить, просто невероятно сильно начинал ныть висок. Помнится, последний раз, когда он так ныл - она чуть было не... "Убийство"...
- Так, всё, ребятки! - в этот раз Джинни была благодарна мадам Помфри, появившейся в дверях - время посещений закончено.
Рон и Гарри шумно засобирались.
- И мистер Поттер, - медсестра чуть прищурилась, глядя на парня - надеюсь, пятьдесят баллов для Гриффиндора - это достаточно чувствительно. Впредь, чтобы я вас здесь больше не видела в неположенное время. Ваша мантия находится у директора!
И Помфри вышла, не забыв смерить Гарри ещё одним строгим взглядом.
Джинни почти запаниковала. Интересно, её друзья знают о желании Дамблдора подержать её в волшебной лечебнице? Хотелось спросить их об этом, но присутствие ещё одного непрошенного свидетеля никак не давало ей покоя. Джинни сдержалась, лишь махнув двум парням рукой на прощание.
В палате повисла почти осязаемая, напряжённая тишина. Джинни боялась выдохнуть, будто Малфой мог услышать её дыхание.
- Ты сегодня поступил... - начала девушка, наконец, собравшись с духом, но холодный голос Малфоя её остановил:
- В мои планы на сегодняшнюю ночь отнюдь не входят разговоры с тобой!
Джинни обиженно вжалась в подушку, боясь что-либо ответить.
На одно мгновение, на один короткий миг Джинни показалось, что Малфой может быть человеком. И, чёрт побери, как же было тяжело осознавать, что это не так, что он снова стал противным мерзким слизеринцем. Да, слизеринцем - вот в чём всё дело. Он просто слизеринец.
- Ты мерзкий, - эта мысль внезапно даже для самой Джинни вдруг вырвалась из головы и была произнесена вслух.
Девушка и сама испугалась своего голоса, звучавшего настолько равнодушно, что в правдивости слов сомневаться не приходилось.
- Ты меня недооцениваешь, Уизли, - ответил Малфой, хотя Джинни была уверена, что тот просто промолчит - я не только мерзкий. У меня ещё порядочная куча достоинств.
Джинни поморщилась. Этот сарказм ей совсем не нравился.
- Наглый и бесцеремонный, - равнодушно продолжала Джинни, смакуя каждое слово.
- И не подозревал, что ты так много обо мне знаешь, - теперь Драко Малфой говорил холодно и отрешённо, будто его заставляли.
Джинни молчала. Странное предчувствие, что разговор продолжать не нужно, что это чревато последствиями, вдруг проснулось в ней. Но Малфою интуиция, похоже, ничего не подсказывала.
- Кстати, должен признать, Поттер сегодня держался просто молодцом, - из-за ширмы раздался лёгкий смешок.
- Что ты имеешь в виду? - насторожилась Джинни.
- Профессор Снейп его здорово наказал, - Малфой откровенно издевался, его голос стал нагло смеющимся. - а ваш весь такой разнесчастный Гриффиндор, кажется, не досчитается ещё пары десятков баллов. Ты уж не обессудь - я предупреждал