4.
Солнце только-только начинало пробиваться сквозь шторы, оставляя на полу светлые полосы. Соул открыл глаза, моргнул несколько раз, привыкая к мягкому утреннему свету. Первое, что он почувствовал — тепло пледа и лёгкий запах чего-то знакомого. Только потом он понял: он всё ещё у Кихо. И что самое странное — живой.
Он медленно приподнялся, прислушался — в квартире стояла почти звенящая тишина. Соул огляделся: на полу рядом с диваном никого не было. Кихо, видимо, так и не дождался его пробуждения и свалился спать в своей комнате.
Соул усмехнулся.
— А ведь всегда такой грозный, — пробормотал он, подтягивая колени к груди. — Кихо…
Имя всё ещё было странным на языке — таким настоящим. И от этого внутри защекотало.
Он осторожно выбрался из под пледа, зябко поёжился от утренней прохлады. Тихонько ступая босыми ногами по коридору, Соул замер у приоткрытой двери спальни.
Кихо спал. На боку, одна рука под головой, другая свесилась вниз. Он выглядел таким спокойным, что у Соула что-то нехорошее и в то же время весёлое блеснуло в глазах.
— Ну давай, старший, — пробормотал он себе под нос, прикрывая рот ладонью, чтобы не рассмеяться.
Как кошка, он шагнул внутрь комнаты, почти не издавая ни звука. Подкрался к самому краю кровати, присел на корточки, разглядывая расслабленное лицо Кихо.
— Спишь, да?.. — Соул едва не прыснул. Его глаза хитро блестели. — Ну спи-спи!
Он подался вперёд, глубоко вдохнул — и вдруг резко выкрикнул:
— Кихо!!!
Кихо вздрогнул так резко, что чуть не упал с кровати. Он резко распахнул глаза, уставился на него с таким лицом, будто готов был убить кого угодно. Соул, не выдержав, залился звонким смехом и тут же отпрыгнул назад.
— Ты чего творишь, идиот?! — сипло прорычал Кихо, глаза всё ещё сонные, но в голосе уже глухая угроза.
Соул прыснул ещё громче, пятясь к двери:
— Доброе утро, Кихо-хён! — и, довольный своей выходкой, юркнул обратно в коридор, босыми ногами стуча по полу. — Спи дальше, старший!
— СОУЛ! Вернись сюда! — Кихо уже был почти на ногах, волосы взъерошены, глаза горят. Но мальчишка был уже за дверью, и по дому разнёсся его звонкий смех.
В коридоре Соул остановился, тяжело дыша от смеха, прижимая ладонь к губам, чтобы не разбудить весь дом своим хохотом.
— Вот теперь ты точно меня не выгонишь, — прошептал он себе под нос, ещё раз хихикнув. — Ты же сам меня сюда пустил…
И правда: враг или не враг — но теперь это был их дом на двоих. По крайней мере, на эту странную утреннюю секунду.