7 глава
На свой основной урок Чи Чжоу намеренно пришел немного раньше, заняв наименее заметное место в дальнем левом углу, обычно это лучшее место для того, чтобы отвлечься.
Его соседи по комнате, озадаченные, последовали за ним, чтобы сесть рядом. Все в их общежитии знали, что Чи Чжоу выбирал такие угловые места только для занятий английским, которые он часто проходил, борясь с сонливостью.
Хотя у Чи Чжоу были проблемы с английским языком, его оценки по специальности были довольно приличными, и он обычно не был тем человеком, который бездельничал или играл в игры на уроках.
«Почему ты сидишь здесь сегодня?»
Чи Чжоу не собирался признаваться, что это из-за бросающегося в глаза красного браслета на запястье. Вместо этого он неопределенно ответил: «Сегодня я немного устал».
К счастью, его соседи по комнате не стали давить дальше, и Чи Чжоу вздохнул с облегчением.
Но, как обычно, трудные вопросы задаются только поздно, а не никогда. Менее чем через минуту Ван Чжиюй задал еще один вопрос.
«Чи, какое сокровище ты прячешь в кармане?»
Ван Чжиюй было любопытно все утро. С того момента, как он увидел Чи Чжоу после пробуждения, Чи держал руки в карманах, почти не вынимая их.
«Ничего»,— Чи Чжоу вытащил правый карман, показав, что он пуст.
Ван Чжиюй наклонился и проверил, убедившись, что там действительно пусто.
«Весь день ты держал руки в карманах»,— сказал он, смутившись,— «Ты выпендриваешься или что?»
Он никогда раньше не видел, чтобы Чи Чжоу вел себя так хладнокровно.
Чи Чжоу загадочно кивнул: «Да».
Ван Чжиюй откинулся назад и тут же понял, что что-то не так: «Подожди, а что с твоим левым карманом?»
У Чи Чжоу не осталось выбора, и он вытащил левую руку из кармана, но быстро сунул ее обратно в течение секунды.
«Подожди, помедленнее»,— Ван Чжиюй схватился за рукав, щурясь в замешательстве,— «Клянусь, я видел что-то красное».
«...»
Ван Чжиюй с его необычайно острыми чувствами схватил Чи Чжоу за руку: «У тебя...что-то на руке?»
В этот момент скрыть это было невозможно. Чи Чжоу неохотно позволил ему вытащить руку из кармана, обнажив браслет из красной нити.
«Что это за штука?»,— спросил Ван Чжиюй, еще больше смутившись и уставившись на нее.
«Приз вчерашней лотереи».
«И ты...думаешь, что это выглядит хорошо?»
Ван Чжиюй осмотрел его, явно не в состоянии понять, какое модное заявление это могло бы сделать. Для него эта дешевая красная нить выглядела едва ли лучше собачьего поводка, но запястье Чи Чжоу, по крайней мере, делало его сносным.
«Проиграл пари»,— Чи Чжоу был краток и по существу.
Вскоре пришли Лу Шэнь и его соседи по комнате, прибыв немного раньше обычного, словно по какому-то негласному соглашению.
Лу Шэнь оглядел класс и посмотрел в дальнюю правую часть зала, но эти места уже были заняты.
В итоге он сел в предпоследнем ряду слева.
Его соседи по комнате последовали за ним, и один из них, Хао Вэньлэ, огляделся и заметил Чи Чжоу и его группу.
«Лу-гэ»,— спросил Хао Вэньлэ немного неуверенно,— «мы сегодня сидим здесь?»
Лу Шэнь просто ответил «Мгм».
Учитывая враждебность между Чи Чжоу и Лу Шэнем, их соседи по комнате также развили своего рода соперничество, поэтому даже один взгляд между двумя группами был пронизан враждебностью.
На самом деле, в общежитии Чи Чжоу все еще гордо демонстрировалось «сокровище общежития» индивидуальный баннер, который они когда-то заказали на Taobao. На нем были большие иероглифы «Собачье дерьмо», за которыми следовал номер комнаты в общежитии Лу Шэня. Они вешали его над дверью общежития днем, а ночью заносили внутрь. Они называли это «церемонией возложения флагов».
В конце концов, руководители общежитий конфисковали их незаконный флаг и в качестве дисциплинарной меры включили оба общежития в школьную «Программу единства общежитий».
В день мероприятия их общежитие гордо заняло последнее место, став единственной командой из всех участников, которая даже не претендовала на утешительный приз.
Дисциплинарные меры, принятые начальниками общежитий, оказались весьма эффективными. С тех пор споры между двумя общежитиями перешли от «открытой враждебности» к «закулисной тактике».
Ван Чжиюй окинул каждого из них взглядом, настолько острым, что его зрение могло бы соперничать с рентгеновским, и презрительно фыркнул.
Хао Вэньлэ ответил тем же, намеренно натолкнувшись на стол Ван Чжиюя, когда проходил мимо.
Ван Чжиюй, словно ученик начальной школы, отшатнулся.
Они ходили туда-сюда, и даже стол Чи Чжоу шатался в процессе.
Ни Хао Вэньлэ, ни Ван Чжиюй не были более зрелыми, чем другой, и он планировал ответить еще раз, с большей силой.
Их первоначальная неприязнь началась как простая неприязнь к комнатам друг друга, но со временем она переросла в личную вражду.
Во время этой печально известной «Программы единства общежития» он и Ван Чжиюй были поставлены в пары для трехногого забега. У них была абсолютно нулевая координация когда один делал шаг влево, другой вправо. Они застряли на месте, в конце концов споткнувшись о ноги друг друга и рухнув на стартовой линии, как две перевернутые черепахи, которые бьются со связанными вместе ногами. По сей день это изображение остается классикой, все еще циркулирующей по кампусу.
Как раз в тот момент, когда Хао Вэньлэ готовился к очередному удару, Лу Шэнь прервал его, протянув правую руку, чтобы выровнять сдвинутые столы.
Лу Шэнь не стал скрывать ярко-красную нить, завязанную вокруг его правого запястья. Маленький кулон аккуратно лежал на его запястье.
Ван Чжиюй широко раскрытыми глазами смотрел на ярко-красный цвет на запястье Лу Шэня, на мгновение забыв о своей вражде с Хао Вэньлэ.
Эта веревочка на запястье Лу Шэня...она была точно такой же, как у Чи Чжоу!
Чи Чжоу, конечно, тоже это заметил, хотя и сделал вид, что не заметил.
Полный подозрений, Ван Чжиюй собирался спросить, когда прозвенел звонок с урока, заставивший его подавить любопытство.
Но Ван Чжиюй не был тем, кто долго сдерживается. Через десять минут после начала занятия он не выдержал и подтолкнул Чи Чжоу, прошептав: «Чи, ты видел эту штуку на запястье Лу Шэня?»
«Он тоже проиграл пари»,— быстро ответил Чи Чжоу, надеясь пресечь любые последующие вопросы, сделав серьезное лицо «давайте сосредоточимся на уроке»,— «Обрати внимание».
Сидя прямо перед Чи Чжоу, Лу Шэнь полностью видел его запястье всякий раз, когда он поднимал ручку, чтобы писать, а красная нить была заметно привязана к запястью.
Ван Чжиюй тоже не был сосредоточен на лекции. Он все время переводил взгляд с Лу Шэня на Чи Чжоу, и его взгляд наконец остановился на красной нитке на запястье Лу Шэня.
Это был только он?
Почему вид Лу Шэня и Чи Чжоу, носящих одинаковые красные нити, показался ему... странным?
Он вдруг вспомнил, что не задал Чи Чжоу самый главный вопрос кому он проиграл пари? И какое пари могло заставить этих двоих, у которых не было ничего общего, носить на запястьях одинаковые красные нити?
Ван Чжиюй напрягал голову, но, не сумев понять это, в конце концов позволил этой мысли ускользнуть.
После занятий он, как обычно, пригласил Чи Чжоу пообедать.
Чи Чжоу немного поколебался, по договоренности сегодня должно было состояться его «свидание» с Лу Шэнем.
Он взглянул на Лу Шэня.
Лу Шэнь, казалось, не замечал его взгляда и спокойно собирал свои вещи, причем делал это весьма медленно, словно кого-то ждал.
Повернувшись к своим соседям по комнате, Лу Шэнь сказал: «Вы, ребята, идите вперед».
Он не объяснил почему, но его соседи по комнате, казалось, не были обеспокоены. Хао Вэньлэ сделал знак «ок», схватил сумку и направился к выходу, бросив возле выхода преувеличенно сердитый взгляд на Ван Чжиюя.
Внимание Ван Чжиюя переключилось, и он замер, бросив в ответ более драматичный взгляд.
Когда Ван Чжиюй бросил свои книги и ручку в сумку и перекинул ее через плечо, он заметил, что Чи Чжоу все еще не двинулся с места: «Что случилось, Чи?»
Лу Шэнь скрупулезно раскладывал свои ручки, аккуратно разложив их по цветам: красный, синий, черный.
Чи Чжоу никогда не замечал, что у Лу Шэня так много ручек. Этого было практически достаточно, чтобы поставить небольшой стенд.
Чи Чжоу, человек, который держал свое слово, не был тем, кто отменял договоренности. Он всегда был пунктуален и не любил оставлять людей в подвешенном состоянии.
Даже если это был Лу Шэнь, это не было исключением.
«Иди дальше. Мне нужно кое-что сделать».
«Опять?»,— озадаченно спросил Ван Чжиюй,— «Что тебя так занимает в последнее время? И всегда во время еды?»
В последнее время Чи Чжоу пропускал с ними трапезы, чтобы уйти один, хотя никто не знал, куда и почему. Один или два раза было нормально, но несколько раз подряд начинали вызывать вопросы.
У Чи Чжоу не было хорошего ответа что он мог сказать? Что он встречается с Лу Шэном за ужином? К тому же, никто бы ему не поверил, даже если бы он это сделал.
Он дал неопределенный ответ: «Просто то, что я должен сделать».
«Как насчет завтра? Выбирай место».
Чи Чжоу быстро сменил тему: «Я заскочу в магазин, пока меня не будет вам что-нибудь нужно?»
Сюй Миньюань поднял руку: «Можешь принести мне пачку салфеток?»
Чжан Цзяи тихо спросил: «Ты можешь принести алкоголь?»
«Никакого алкоголя»,— прямо ответил Чи Чжоу,— «если только магазин не начнет предлагать антибиотики при каждой покупке».
«Что-нибудь еще?»
«Нет, это всё».
«Ладно»,— Чи Чжоу похлопал Ван Чжиюя по плечу,— «я пошел».
В это же время Лу Шэнь бросил последние ручки в сумку, застегнул ее и тоже вышел из класса.
Ван Чжиюй не заметил, что они были на одного человека ниже ростом, он просто задумчиво потер подбородок и повернулся к двум людям рядом с ним: «Вы заметили...он в последнее время ведет себя как-то странно?»
Чи Чжоу прошел около десяти метров, прежде чем остановиться в углу и дождаться Лу Шэня.
Через некоторое время Лу Шэнь наконец появился.
Чи Чжоу остановил его, и не успели они сделать и пары шагов, как он увидел Ван Чжиюя и остальных, бегущих к ним со скоростью порыва ветра.
Вздрогнув, Чи Чжоу быстро отреагировал, оттолкнув Лу Шэня обратно в угол, из которого они только что вышли, и встав рядом с ним.
«Честно говоря, большой парень, сколько раз это было? Бегаешь за студенческим билетом под закатом в миллионный раз?»
«Чёрт возьми, разве вы не видели, как на нас посмотрел Хао Вэньлэ?»,— пропыхтел Ван Чжиюй, останавливаясь, чтобы вытереть пот всего через несколько шагов,— «Я так разозлился, что совсем забыл про него!»
Он наклонился, положив руки на колени, переводя дыхание и оглядываясь вокруг: «Все уже ушли».
«Конечно. Кто бы сейчас не ел?»
«За исключением Чи Чжоу».
Ван Чжиюй махнул рукой и медленно двинулся вперед: «Разве он не был слишком занят в последнее время?»
«...»
Так называемый «очень занятый» Чи Чжоу в данный момент прятался в углу неподалеку, слушая весь их разговор.
Как только Ван Чжиюй зашёл достаточно далеко, Чи Чжоу осторожно выскользнул из укрытия.
Раздраженный по причинам, которые он не мог точно определить, он повернулся к Лу Шэну: «Так что это?»
Лу Шэнь задумался на мгновение, прежде чем дать подходящий ответ: «Роман?»
«...»
«Если ты мне действительно нравился до моей амнезии,— заметил Чи Чжоу, пристально разглядывая Лу Шэня,— то почему мы все еще прячемся?»
По какой-то причине ответ Лу Шэня на этот раз был немного медленнее. После паузы он ответил: «Откуда мне знать, о чем ты думаешь?»
«Итак, что я обычно говорил?»,— спросил Чи Чжоу,— «Обо всей этой части «интрижки»?»
Лу Шэнь придумал ответ, который звучал точь-в-точь как у Чи Чжоу: «Ты сказал, что это зависит от твоего настроения».
«Правда?»
Чи Чжоу остановился как вкопанный: «И что ты сказал?»
Лу Шэнь повторил ответ, который он дал в первый день, когда они начали играть эту пару: «Я сказал, что мне все равно».
Чи Чжоу уставился на лицо Лу Шэня, понимая, что недооценил его способность действовать. Он действительно не боялся быть обнаруженным.
Но затем Лу Шэнь добавил кое-что еще.
«Если тебе нравится играть в рискованные игры»,— продолжил он, понизив голос немного, как будто он действительно имел это в виду,— «тогда мы будем играть в рискованные игры».
Когда слова улеглись, Чи Чжоу инстинктивно разделил предложение на две части, сформировав в своем сознании два отдельных слоя.
Он не хотел быть разоблаченным, и, очевидно, Лу Шэнь тоже этого не хотел.
Лу Шэнь явно рассчитывал на это, нисколько не беспокоясь о том, что Чи Чжоу может нарушить их равновесие, поэтому он говорил с какой-то безрассудной уверенностью.
«Да, мне пока все еще нравятся «рискованные игры»»,— Чи Чжоу придвинулся немного ближе, амулет на его красном браслете слегка коснулся руки Лу Шэня, прежде чем исчезнуть.
«Но подожди»,— Чи Чжоу усмехнулся, его тон был почти вызывающим,— «однажды, если я буду в настроении, я, может быть, выведу нас на открытое пространство».
Лу Шэнь приподнял бровь, что в глазах Чи Чжоу прозвучало как вызов.
Он сказал всего два слова: «Я подожду».