Глава 3: Прощание с Нью-Йорком и Здравствуй, Лос-Анджелес!
Эти два дня пролетели очень быстро. Как же так? Я так надеялась, что они будут тянуться, словно вязкий мед, но нет, время будто ускорилось, решив сыграть со мной злую шутку. Каждый час был наполнен смехом, воспоминаниями и попытками забыть о неизбежном. Я провела их с друзьями, не желая думать о том, что скоро все изменится.
И вот оно, это утро. 10:00. Солнечный свет пробивался сквозь шторы моей комнаты, но не мог разогнать туманную пелену грусти, что окутала меня. Самолет в 20:00, так что времени, казалось бы, навалом, чтобы собрать все свои вещи, но настроение было ниже плинтуса. Мысль о том, что в этом грёбаном Лос-Анджелесе у меня нет никого знакомых, кроме родителей, давила невыносимым грузом. Как будто я вырываюсь с корнем из земли, в которой проросла.
Я поплелась в душ. Прохладные струи воды хоть немного привели меня в чувство, смывая остатки сонного оцепенения и, к сожалению, не смывая грусти. Когда я вышла, обернутая полотенцем, и пошла на кухню, мама с папой уже сидели за столом, мирно поглощая завтрак. Они подняли на меня глаза.
– Доброе утро, солнышко, – мягко произнесла мама, протягивая мне тарелку с яичницей.
– «Доброе»? Если его вообще можно так назвать, – пробормотала я в ответ, присоединяясь к ним. Натянула на лицо дежурную улыбку, которая тут же померкла.
Родители, предусмотрительные до мозга костей, уже собрали все свои вещи заранее, так что дом сиял чистотой и пустотой, не считая моей комнаты. Ну, ничего, успею. Вещей у меня и правда было немного – лишь самое необходимое, да пара коробок с любимыми мелочами, что хранились как сокровища.
После завтрака я медленно, словно нехотя, побрела в свою комнату. Каждый предмет, который я клала в чемодан, казался тяжелее обычного. Вот любимая футболка, в которой мы ходили гулять по Центральному парку, вот книга, которую Катя дала почитать, а вот этот брелок – подарок от Марка. Казалось, я собираю не просто вещи, а целые воспоминания, аккуратно складывая их в темный чемодан, чтобы увезти с собой. К полудню все было готово. Моя комната, прежде уютная и живая, теперь выглядела сиротливо пустой, готовой к приему новых жильцов.
Не успела я до конца осознать эту пустоту, как в дверь раздался звонок. Я знала, кто это. Сердце сжалось от предвкушения и боли. На пороге стояли они – моя банда, моя семья, мои Нью-Йоркские якоря: Алина, Кристина, Катя, Марк и Артем. У всех на лицах была смесь грусти и решимости держать себя в руках.
– Привет, – тихо сказала Алина, первой обнимая меня. Ее объятия были крепкими, полными невысказанных слов. За ней потянулись остальные. Кристина, с ее всегдашней нежностью, Катя, которая обычно была моей совестью, Марк, мой верный защитник, и Артем, наш главный генератор идей.
Мы прошли в гостиную, где сидели на полу, вспоминая наши самые сумасшедшие приключения. Смех смешивался с тихими вздохами. Катя принесла наш любимый пирог, Кристина – альбом с фотографиями, где мы все такие молодые и беззаботные. Мы перелистывали страницы, узнавая себя, смеясь над нелепыми прическами и глупыми шутками. Каждый снимок был словно иголка, впивающаяся в мое сердце, напоминая о том, что скоро все это станет лишь воспоминанием.
Время летело предательски быстро. Когда мама позвала нас на прощальный обед, уже было почти пять часов. Горло сдавило. Еда казалась безвкусной, мысли были только об одном – о неизбежном расставании.
После обеда наступил самый тяжелый момент. Мы стояли у входной двери. Слезы, которые мы так старались сдерживать, хлынули ручьем. Первой не выдержала Алина, ее плечи затряслись от беззвучных рыданий. Кристина обняла ее, сама еле сдерживая слезы. Катя, обычно такая сильная, просто уткнулась мне в плечо, ее слезы мочили мою футболку.
Парни – Марк и Артем – стояли чуть поодаль, их глаза были красными, а лица – напряженными. Марк сжал мою руку, его взгляд говорил больше, чем тысячи слов о нашей дружбе и его надежде на мое возвращение. Артем лишь кивнул, показывая, что всегда будет рядом.