12
Любовь — это не когда ты владеешь.
А когда ты возвращаешься. Даже если тебя не звали.
⸻
Прошло три дня.
Он не говорил со мной.
Я не звала его.
Письмо Томаса сгорело в камине.
А вместе с ним — и остатки старой меня.
Теперь внутри всё было... по-другому.
Слишком много боли.
Слишком много недосказанного.
Но я всё равно ждала шагов.
Ждала его.
⸻
Вечером в дверь постучали.
— Я могу войти? — тихо.
Не команда. Не приказ.
Просьба.
Я открыла.
Он стоял в тени. Уставший. Взъерошенный.
Как будто всё это время не спал, не ел — думал.
— Нам нужно поговорить, — сказал он.
Я отступила, впуская.
Он вошёл. Закрыл дверь.
Постоял молча.
— Я не знал, что письмо всё ещё может так меня сломать.
— Я увидел имя — и всё внутри... вспыхнуло.
— Я не писала ему, — сказала я спокойно. — Я не отвечала.
— Но ты всё равно сделал меня виноватой.
Он опустил глаза.
— Я привык бить первым, Лея.
— Потому что слишком часто был тем, кого били.
— Я думал, если причиню боль раньше — не успеют причинить мне.
Я молчала.
Он подошёл. Встал прямо передо мной.
— Я не прошу прощения. Я просто... устал от войны.
— А ты когда-нибудь пробовал не воевать?
— Только с тобой.
Пауза.
Он коснулся моей руки. Осторожно.
— Я не знаю, умею ли быть нормальным мужчиной.
— Но рядом с тобой я хотя бы хочу попробовать.
⸻
Я кивнула.
Он сел рядом.
Взял мою ладонь. Смотрел на пальцы, как будто там была вся истина.
— Я не ревновал к нему. Я ревновал к тебе, которая была с ним.
— Потому что та Лея не боялась.
— А я хочу, чтобы ты больше не боялась меня.
Я сжала его пальцы.
— Тогда не исчезай. Не молчи. Не бей словами, когда тебе страшно.
— Я здесь.
— Слушаю.
— Учусь.
⸻
Тишина.
Он всё ещё держал мою руку.
Губами коснулся запястья.
Потом медленно — плеча.
Потом — шеи.
— Я могу остаться?
— Не чтобы взять.
— Чтобы быть.
Я молча потянулась к нему.
Поцеловала. Сначала сама.
Он ответил — мягко. Сдержанно.
Но в каждом движении было столько тепла, что у меня перехватило дыхание.
⸻
Мы не разрывали одежду.
Он снял её медленно. Как будто с уважением.
Смотрел на меня — будто в первый раз.
Не как на женщину, которую хочет.
А как на дом, в который вернулся.
Он опустился на колени.
Поцеловал живот.
Долго держал на нём руку.
— Прости нас.
— Я не сразу понял, что мы уже семья.
Я провела рукой по его волосам.
Он поднялся, лёг рядом.
Потом — накрыл меня собой.
⸻
Это было не похоже на всё, что было раньше.
Он двигался медленно.
Тепло.
Каждое движение — как признание.
Каждое прикосновение — как обещание: я рядом, я с тобой.
Он держал меня за руку всё время.
Губы не отпускали мои.
Он прошептал:
— Если ты дашь мне шанс — я не подведу.
— Ни тебя. Ни его. Ни её.
Я закрыла глаза.
— Я уже дала. Просто не сразу сказала.
⸻
Мы не кричали.
Не ломали мебель.
Но в ту ночь мы впервые не играли в любовь.
Мы ею были.