20
– Спасибо. Мы должны прикрывать Аннабель. – Я приподнимаю голову и вижу, как она неловко петляет среди тонких сосновых стволов у всех на виду. Энди галантно скачет вслед за ней. Флаг – это какой-то оранжевый обрывок ткани, который маячит вдали.
Я поднимаюсь на ноги и бегу, Винни – сзади. Падаю за валун и замечаю Марни из команды противника. Поднимаю пистолет и делаю несколько выстрелов. Задеваю ее плечо. Она разочарованно ахает и уходит.
Смотрю на Хакера, тот впечатлен, но не слишком сильно.
– Чертовка!
Аннабель скрылась из виду. Воздух наполнен треском, хлопками и криками боли. Совершив несколько коротких перебежек, нахожу Энди. Он стоит на одном колене и пытается зашнуровать ботинок. На груди у него – большое пятно краски.
– Ох, Энди!
Он глядит на меня усталыми глазами ветерана вьетнамской войны, который знает, что вот-вот умрет, кровь фонтаном хлещет из глубокой раны в животе. Раненый хватает меня за коленку:
– Спаси ее.
Видно, Энди насмотрелся боевиков, но обо мне можно сказать то же самое, судя по тому, как раздувает меня изнутри чувство ответственности и желание встать на защиту. Я спасу Аннабель.
– Схожу за колой, – говорит мне Энди, разрушая этот возвышенный момент.
Бегу дальше. Дышу часто, очки слегка запотели. Слышу треск и прыгаю за пирамиду из бочек, в которую барабанной дробью стучат пули. Оглядываю себя. На мне пока ничего. Полагаю, я бы почувствовала. Проверяю заднюю поверхность ног.
– Чисто, – говорит Винни.
Я смотрю на него через плечо. Он присел за большим пнем неподалеку. Держит свой пистолет, как профи, стволом в небо. Пытаюсь скопировать его и едва не роняю оружие.
– Дура! – В его комментариях нет необходимости. Должно быть, у него сильные запястья.
– Заткнись!
Аннабель укрылась за тоненьким суицидальным деревцем. Я вижу, как она целится и подстреливает Матта из противоположной команды. Издаю радостный визг, она оборачивается и показывает мне поднятый вверх большой палец. Широко улыбается и машет, чтоб я двигалась вперед. Флаг трепещет на ветру ярдах в тридцати. Вдруг Аннабель получает выстрел в спину и вскрикивает от боли. Мне не нужно смотреть на Хакера. Я и без того знаю, что он укоризненно качает головой.
– Давай выбирайся оттуда. Я тебя прикрою. Мы с тобой остались вдвоем, только ты и я, приятель. Опыт прежде красоты.
– Отлично! Я покойник. – Винни быстро перескакивает к моему укрытию за бочками и перезаряжает оружие, оглядываясь через плечо.
– Твои родители были военными?
Это многое бы объяснило. Жесткость в поведении, резкую, безличную манеру общения. Пристрастие к правилам и последовательным действиям. Аккуратность и экономность во всем, что он делает. Сейчас у него мало друзей, и он не способен заводить новых. Могу поспорить, его родители часто бывали в заграничных командировках. От его идеально застеленной кровати четвертаки отскакивают.
– Нет, – отвечает Винни, проверяя мой пистолет. – Они врачи. Хирурги. Ну, то есть были.
– Они умерли? Ты… сирота?
– Я – кто? Они на пенсии. Живы-здоровы.
– Хм… Ты здешний? – Кончик дула моего пистолета упирается в землю.
Я устала. Надеюсь, меня подстрелят. Мне нужен отдых.
– В этом городе живем только мы с братом. – Винни хмурится, глядя на меня, и постукивает своим пистолетом по моему. – Подними оружие.
– Так вас двое? Господи, помоги!
Я пытаюсь послушно выполнить приказание, но руки у меня как ватные.
– Тебе будет приятно узнать, что мы совсем не похожи.
– Ты часто с ним видишься?
– Нет. – Винни оценивает обстановку впереди.
– Почему?
– Тебя это не касается.
Ну и дела!
В отдалении я вижу Дэнни. Он крадется от дерева к дереву – участвует в перестрелке двух других команд. Между нами – разделительная веревка. Я машу ему, он в ответ поднимает вверх руку, расплываясь в улыбке. Винни вскидывает оружие и со снайперской точностью дважды стреляет ему сзади в бедро, после чего насмешливо фыркает.
– К чему это? Я не против вас! – кричит Дэнни. Он зовет судью и возвращается к игре, на этот раз слегка прихрамывая.
– Зачем ты так, Винни? Это неспортивно.
Мы начинаем двигаться вперед. Винни низко пригибается и с удивительной легкостью увиливает от града пуль, отпихивая меня за дерево. Флаг болтается рядом, но нам противостоят еще двое соперников.
– Тихо, – в унисон шипим мы друг на друга и переглядываемся.
Худшего места для начала игры «в гляделки», чем разгар пейнтбольной перестрелки, не придумаешь.
Для того чтобы нормально смотреть на него, мне приходится сдвинуть на затылок и прислонить к дереву шлем. Глаза у Хакера невиданного цвета. Они наэлектризованы азартом битвы. Он оглядывается, чтобы проверить обстановку сзади, и хмурит брови. Как мне удается сохранять самообладание под этим огненным взглядом?
Мы прижались друг к другу. Кожа моя мгновенно становится гиперчувствительной. Стоит скосить глаза – и боковым зрением я вижу выпуклую линию его накачанных рук. Сердце сбивается с ритма при воспоминании о его прикосновении к моему лицу, как он держал его в ладонях и приподнял мой подбородок, чтобы слиться с моими губами. Как он пробовал меня на вкус, будто изысканную сласть. Он смотрит на мой рот, и я понимаю, что в его мыслях то же самое.