15
Сила тяжести хватает меня за лодыжку и начинает стаскивать с поручня. Винн. приподнимает меня, подсунув руку под мои бедра. Наши рты ненадолго расцепились, и я недовольно рычу. Скорее возвращайся, нарушитель правил. Он достаточно умен, чтобы слушаться. В ответ слышится что-то вроде «у-гу». Такой довольный звук вырывается у людей в тот момент, когда они неожиданно обнаруживают что-то приятное, будто говоря самим себе «иначе и быть не могло». Губы Винни изгибаются, и я прикасаюсь к его лицу. Впервые он улыбается в моем присутствии, и эта его улыбка прижата к моим губам. Я в восторге откидываю голову назад, и в одну миллисекунду лицо Винни снова становится по умолчанию мрачным и серьезным, хотя и пылает краской.
Из переговорного устройства лифта раздается резкое шипение, и мы оба вздрагиваем, когда тоненький голос, кхекнув, произносит:
– У вас там все в порядке?
Мы замираем, как в сценке «Пойманные с поличным». Винни реагирует первым, наклоняется и нажимает клавишу голосовой связи:
– Задели кнопку. – Он медленно ставит меня на пол и отходит на несколько шагов назад.
Я опираюсь на поручень локтем, ноги у меня разъезжаются, как на роликах.
– Что это было? – сипло выдыхаю я.
– Подземный этаж, пожалуйста.
– Ладно.
Лифт спускается вниз фута на три, и двери открываются. Если бы он подождал еще полсекунды, этого бы никогда не случилось. Мое пальто комом валяется на полу, Винн поднимает его и отряхивает на удивленно заботливо.
– Пошли.
Он выходит не оглядываясь. Серьги зацепились за волосы, спутанные его руками. Ищу выход. Его нет. Двери лифта задвигаются у меня за спиной. Винни открывает навороченный черный спортивный автомобиль, и, когда я оказываюсь у дверцы со стороны пассажирского сиденья, мы смотрим друг на друга. Глаза у меня как яичница-глазунья. Винни приходится отвернуться, чтобы я не увидела, как он смеется. Я замечаю отражение его белых зубов в боковом зеркале стоящего рядом микроавтобуса.
– О нет же, – протягивает Винни, поворачиваясь обратно, и проводит рукой по лицу, стирая с него улыбку. – Я травмировал тебя.
– Что… что…
– Поедем.
Мне хочется умчаться прочь, но ноги не поддерживают эту идею.
– Не думай об этом, – говорит Винсент.
Я залезаю в машину и почти теряю сознание. Запах хозяина здесь очень интенсивен, прожарен солнцем, заморожен снегом, запечатан и спрессован внутри салона из стекла и металла. Я принюхиваюсь, как профессиональный парфюмер. Верхние ноты – мята, горький кофе и хлопок. Средние – черный перец и сосна. Базовые – кожа и кедр. Кашемировая роскошь. Если так пахнет его машина, вообразите, какой аромат у него в постели. Отличная идея! Представь-ка его кровать. Хакер залезает в машину, бросает мое пальто на заднее сиденье, я кошусь на его колени. Вот черт! Отвожу взгляд. Что бы у него там ни было, это впечатляет, так что глаза мои помимо воли скользят обратно.
– Ты обмерла от шока, – говорит он с укором, как школьный учитель.
Я прерывисто дышу, он поворачивается ко мне, глаза ядовито-черные. Поднимает руку, и я вжимаюсь в сиденье. Он хмурится, замирает, потом аккуратно поправляет ближайшую к нему сережку в моем ухе.
– Я думала, ты собираешься убить меня.
– Мне все еще хочется это сделать. – Он дотягивается до второй сережки, внутренняя сторона его запястья достаточно близко, легко можно вцепиться зубами. Хакер аккуратно распутывает прядь волос, зацепившуюся за сережку, пока не приводит все в порядок. – Так хочется. Ты даже не представляешь.
Он заводит машину, сдает назад и выруливает из гаража, как будто ничего не случилось.
– Нам нужно об этом поговорить. – Голос у меня грубый и как будто грязный.
Пальцы Винни обхватывают руль.
– Кажется, момент подходящий.
– Но ты целовал меня. Зачем ты это сделал?
– Мне нужно было проверить теорию, которая созрела у меня некоторое время назад. И ты на самом деле целовала меня в ответ.
Я корчусь на сиденье, впереди загорается красный. Винни останавливает машину и окидывает взглядом мои губы и бедра.
– У тебя созрела теория? Больше похоже, что ты пытался смутить меня перед свиданием. – Машины позади сигналят, и я оглядываюсь через плечо. – Трогай.
– А-а, верно, твое свидание. Твое воображаемое фальшивое свидание.
– Оно не воображаемое. Я встречаюсь с Дэнни Флетчером из отдела дизайна.
Выражение шока от удивления на лице Хакера восхитительно. Я бы хотела, чтобы какой-нибудь живописец запечатлел этот момент в масле и я могла завещать портрет будущим поколениям. Он был бы просто бесценен.
Машины начинают открытое и совершенно беззлобное, в нем нет ничего зловещего или устрашающего. В груди у меня пузырятся какие-то странные эмоции.
– Что? – Я вытираю подбородок.
Этот мужчина смотрит на меня без ненависти. Необычно.
– Я не мог сказать тебе этого на работе. Но я всегда считал тебя самой красивой девушкой.
– О, ну… – Вероятно, я краснею до ушей и точно чувствую, как перехватило горло.
– Ты не привыкла к комплиментам.
– Я нечасто их получаю.
Это истинная правда. Дэнни смеется:
– Ну конечно!
– Серьезно. Разве что от мамы с папой по скайпу.
– Ну что ж, придется мне изменить эту ситуацию. Расскажи о себе.
– Я работаю на Хелен, как ты знаешь, – неуверенно начинаю я.
Он кивает, губы его вздрагивают.
– Что еще сказать.Дэнни улыбается, и я едва не опрокидываюсь назад со своего стула. Я так замкнута, что почти не способна разговаривать с нормальными людьми. Лучше бы мне сейчас лежать дома на диване, завалив голову подушками.
– Да, но мне интересно узнать о тебе. Как ты развлекаешься? Откуда твоя семья?
Лицо у него такое бесхитростное. Он напоминает ребенка, не испорченного этим миром.
– Я, пожалуй, сначала схожу освежусь. А то пришла прямо с работы.
Я заглатываю остаток джина. Вкус отбивает непреходящая мята на моем языке.
Дэнни кивает, и я, как пчела, кратчайшим путем лечу в уборную. Прислоняюсь к стене, не заходя внутрь, достаю салфетку, заткнутую спереди под лифчик, и прижимаю ее к уголкам глаз. Выглядишь великолепно.
Коридор затмевает чья-то тень. Я знаю, что это Хакер. Даже самым краем глаза я скорее опознаю его фигуру, чем собственную тень. В руках у него пальто, которое я оставила на заднем сиденье в его машине.
Меня вдруг разбирает смех, и я хохочу, пока из глаз не начинают литься слезы, безжалостно размывая макияж.
– Убирайся, – говорю я ему, но он вместо этого подходит ближе. Берет меня за подбородок и вглядывается в мое лицо.
Память о поцелуе облачком парит между нами, и я не могу взглянуть ему в глаза. Помню свой стон, глухо отозвавшийся у него во рту. Какое унижение!
– Не надо. – Я отмахиваюсь от него.
– Ты плачешь.
Обхватываю себя за плечи.
– Нет, я не плачу. Зачем ты здесь?
– Парковка в этом районе – ночной кошмар. Твое пальто.
– Ах, мое пальто. Ну конечно. Что же еще! Я сегодня слишком устала, чтобы биться с тобой. Ты победил. – Он смотрит на меня с недоумением, поэтому я поясняю: – Ты видел меня смеющейся и плачущей. Ты вынудил меня поцеловать тебя, когда мне следовало бы треснуть по твоей наглой физиономии. У тебя выдался хороший день. Иди смотри игру и лопай крендельки.
– Ты думаешь, я борюсь за такие награды? Увидеть тебя плачущей? – Он качает головой. – Это совсем не так.
– Конечно так. А теперь иди, – говорю я более настойчиво.
Он пятится и прислоняется к противоположной стене:
– Почему ты прячешься здесь? Разве не лучше тебе быть там и очаровывать своего поклонника по самое дальше некуда? – Хакер смотрит в сторону бара и трет руками лицо.
– Мне нужно было собраться. Это не так-то просто, поверь.
– Уверен, у тебя не будет проблем.
В его голосе нет сарказма. Я вытираю слезы и смотрю на салфетку. На ней осталась тушь. Глубоко, прерывисто вздыхаю.
– Ты выглядишь отлично. – Более приятных слов я от него ни разу не слышала.
Начинаю ощупывать рукой стену в поисках портала в другое измерение или по крайней мере двери в дамскую комнату. Все, что угодно, лишь бы скрыться от него. Он зарывается рукой в волосы, лицо искажено от смятения.
– Ладно, я не должен был целовать тебя. Это было чертовски глупо с моей стороны. Если хочешь сообщить кадровикам…
– Тебя это волнует? Не настрочу ли я жалобу в отдел кадров? – Я повышаю голос, так что хозяева бара оборачиваются в нашу сторону. Глубоко вдыхаю и начинаю говорить гораздо тише: – Ты совершенно растоптал меня, я даже не могу справиться с собой, когда мужчина говорит мне, что я прекрасна. – (По лицу Винни распространяется уныние.) – Вот почему я плачу. Потому что Дэнни сказал мне, что я прекрасная девушка, а я чуть не упала со стула. Ты разрушил меня.
– Я… – начинает фразу Хакер, но не может продолжить. – Эмми, я…
– Больше ты со мной ничего не можешь сделать. Сегодня ты выиграл.
У него такое лицо, будто я ударила его. Тень Хакера удаляется по коридору, и вот его нет.