13
– Я была замотана в простыню. Больше на мне ничего не было, – произношу я доверительным тоном, потом делаю паузу. – Это ведь строго между нами, да?
Винни обалдело кивает, а я мысленно хлопаю сама себя ладонью в ладонь за победу в «словесном теннисе».
Нужно продлить этот момент, не так часто я получаю превосходство. Подкрашиваю губы, используя стену в качестве зеркала. Цвет называется «Огнемет», и это мой фирменный стиль. Порочный, агрессивный, ядовитый красный. Как вскрытые вены на запястьях. «Цвет трусов дьявола», по выражению отца. У меня столько тюбиков этой помады, что хотя бы один из них всегда находится в радиусе трех футов. Сейчас я словно героиня черно-белого кино, но благодаря «Огнемету» обретаю цвет. Я живу в тревожном ожидании, что производитель прекратит ее выпуск, отсюда и накопление запасов.
– Так вот, иду я по этому саду, а мужчина держится у меня за спиной. – Сегодня я патологическая лгунья. Вот что сотворил со мной Винсент Хакер. – Он прямо позади. Прикасается ко мне. Даже прижимается.
Я встаю и звонко хлопаю себя по заду, чтобы внести окончательную ясность. Слова мои звучат так правдиво, потому что по большей части это и есть правда. Винни медленно кивает, кадык на его горле вздрагивает от проглоченной слюны, а глаза путешествуют по моему платью.
– Кажется, я узнаю его голос. – Я делаю паузу на тридцать секунд, промокаю губы, поднимаю вверх салфетку, чтобы полюбоваться на маленькое пятнышко в форме сердца, отпечатавшееся на ней. Потом сминаю ее и отправляю в корзину рядом с носками туфель. Начинаю заново наносить помаду.
– Ты всегда делаешь это дважды? – Винни начинает раздражать эта неестественная манера рассказывать истории. Он нетерпеливо постукивает пальцами по столу.
Я подмигиваю:
– Не хочу, чтобы она смазалась от поцелуев.
– Кто этот парень, конкретно? Как его зовут?
– Парень. Ты меняешь тему, но это ничего. Прости, что заставила тебя скучать. – Я сажусь и кликаю мышью, компьютер оживает, начинает урчать.
– Нет-нет, – слабо произносит Хакер, как будто у него перехватило дыхание. – Мне не скучно.
– Ладно. Итак, я в саду, и там… повсюду отражения. Как будто он весь заставлен зеркалами.
Винни кивает, локти ползут вперед по столу, подбородок ложится на руки. Он откатывает кресло назад.
– И я… – Я замолкаю и гляжу на него. – Да нет, ничего.
– Что? – рявкает Вин так громко, что я подскакиваю на дюйм на своем сиденье.
– Я спрашиваю: «Кто ты? Почему ты так сильно хочешь меня?» И когда он называет мне свое имя, я так шокирована…
Винсент висит на крючке моей удочки, глянцевитая рыба, трепыхается, но попалась крепко, не сорвется. Я ощущаю, как воздух в пространстве между нами вибрирует от напряжения.
– Подойди сюда, такое я могу произнести только шепотом, – мурлычу я и смотрю направо и налево, хотя мы оба знаем, что вокруг никого на многие мили.
Хакер рефлективно встряхивает головой и смотрит на свои колени. Он не единственный, кто может заглядывать под стол.
– О-о-о, – произношу я, как чересчур догадливая зануда, но, к моему изумлению, на скулах моего визави загораются красные пятна. Винни Хакер возбудился в моем присутствии. Почему мне хочется раздразнить его еще сильнее?
– Я подойду сама и скажу тебе. – Я блокирую экран компьютера.
– Все в порядке.
– Мне нужно поделиться этим. – Я медленно подхожу и упираюсь ладонями в край его стола. Винни смотрит на мои ноги в сетчатых колготках с выражением муки на лице. Мне почти жалко его.
– Это непрофессионально. – Он возводит очи к потолку в поисках вдохновения, а потом завершает: – Кадровики.
– Это наше спасительное кодовое слово? Ладно.
В люминесцентном свете нашего кабинета Хакера выглядит здоровым, кожа золотистая, безупречно гладкая, и это раздражает. Однако лицо покрылось едва заметной испариной.
– Ты немного вспотел. – Я беру с его стола пачку листков для заметок и медленно ставлю на верхней отпечаток своих целующих губ. Отрываю его и прилепляю посреди экрана компьютера Винсента. – Надеюсь, ты не заболел.
Я ухожу на кухню. Слышу, как у меня за спиной тихонько взвизгивают колесики его кресла.
Развейся немного.
– Что ты сделал? – вопрошаю я его спину, а он уже входит в кабинет мистера Бексли.
Я стремительно бросаюсь к Хелен, потирая подбородок.
– Я согласна, – говорит она, откладывая документ в сторону. – Это хорошая идея. Ты видела, как гаминовцы и бексливцы садятся по отдельности на командных встречах? Я от этого устала. Мы ничего не делали как одна команда с того дня, когда планировалось слияние. Меня впечатляет, что вы с Винни воссоединились.
Надеюсь, мой извращенный мозг не заархивирует ее последнее замечание с пошловатым подтекстом.
– Мы стараемся сгладить наши разногласия. – В голосе ни намека на обман.
– Я поговорю с Бексли во время нашей битвы титанов в четыре часа. Какие у тебя мысли?
– Я нашла корпоративный центр отдыха в пятнадцати минутах отсюда по шоссе. Это одно из тех мест, где все стены состоят из белых учебных досок.
– Звучит дорого. – Хелен кривится.
Этого я ждала.
– Я проверила сводки. Мы не истратили бюджет, отпущенный в этом году на тренинги.
– И что же мы будем делать в этой комнате корпоративной любви?
– Я уже придумала несколько специальных заданий для сплочения коллектива. Мы будем выполнять их по круговой системе и так, чтобы составы команд все время перемешивались. Я бы хотела в этот день быть медиатором. Мне хочется покончить с этой враждой между бексливцами и гаминовцами.
– Люди терпеть не могут командные игры, – заметила Хелен.
С этим не поспоришь. Это признается за истину всеми: работники корпораций предпочтут съесть скелет крысы, чем примут участие в групповой активности. Я бы точно лучше съела. Утешаться можно только тем, что за последнее время бизнес-модели для сплочения команды сотрудников стали значительно интереснее. Так что иного нам не дано.
– Тот из участников, кто будет больше всех стараться и внесет самый значительный вклад в успех своей команды, получит приз. – Для пущего эффекта я делаю паузу. – Оплачиваемый выходной.
– Мне это нравится, – кудахчет Хелен.
– Винни запланировал еще что-то, – предупреждаю я, и она кивает.
Хелен вступает на арену Колизея ровно в четыре. Как обычно, я слышу крики боссов.
В пять Хелен покидает кабинет мистера Бексли. Она подходит к моему столу в состоянии крайнего раздражения и бросает через плечо:
– Винсент. – Голос ее окрашен неприязнью.
– Миссис Паскаль, как вы? – Над его головой сияет нимб.
Она не обращает на него внимания:
– Дорогая, мне очень жаль. Жребий выпал не мне. Мы выбрали идею Хакера по тимбилдингу. Как называется эта штука? Пейнтбол?
Господи Исусе, нет!
– Но этого не было в рекомендациях. Кому и знать, как не мне. Я ведь сама их составляла.
Хакер едва сдерживает улыбку. Она слабо мерцает на его лице, как голограмма. Вибрирует внутри и волнами распространяется во все стороны.
– Я взял на себя смелость предложить мистеру Бексли альтернативу. Игру в пейнтбол. Это занятие уже доказало свою эффективность в качестве инструмента для сплочения коллектива. Свежий воздух, физическая нагрузка…
– Травмы и страховочные выплаты, – возражает Хелен. – Стоимость.
– Люди с радостью выложат по двадцать долларов из своего кармана за возможность подстрелить коллегу шариком с краской, – убеждает ее Винни, поглядывая на меня. – Это не будет стоить компании ни цента. Они все подпишут отказ от претензий в случае травмы. Мы разделимся на команды.
– Дорогой, как это поможет сплочению коллектива, если мы разделим сотрудников и вооружим их пистолетами с краской?
Пока они спорят фальшиво вежливыми голосами, я закипаю. Он похитил мою корпоративную инициативу и свел ее к ребяческому, элементарному уровню. На такое способен только бексливец.
– Возможно, мы увидим примеры неожиданных союзов, – отвечает Хакер.
– В таком случае я хочу увидеть в паре вас двоих, – лукаво говорит Хелен, и я готова ее обнять. Он не сможет подстрелить своего товарища по команде.
– Я и говорю, неожиданные союзы. Но не будем излишне волновать Эмми перед ее горячим свиданием.
– О, это правда, Эмма? – Хелен постукивает пальцами по моему столу. – Свидание. Буду ждать подробного отчета утром, дорогая. И можешь прийти попозже, если хочешь. Ты слишком много работаешь. Развейся немного.