Терпение

   В двадцати ярдах от пылающего костра, медленно покачиваясь ступал ели живой человек. Ноги его путались, как верёвки и завязывались в узлы, отчего тот останавливался, держась за дерево, так как без поддержки стоять было тяжело. Одной рукой он держался за сердце, которое часто покалывало.Во рту бушевала жажда, сравнимая с тем, как человек провёл половину дня в пустыне, испепелëнной солнцем. Сильное истощение привело тело в кости до такой степени, что когда дул ветер мужчина не мог идти, так как его гнуло  назад , как гнется  тростника от сильного порыва воздуха. Круглое лицо от голода осунулось  и стало больше походить на квадратное. Седые пушистые волосы клочьями стояли на голове. Голубые глубоко посаженные глаза очень плохо разбирали дорогу ,  особенно поздно вечером, когда солнце уходило, а лес покрывался тьмой.
  Но не имея хорошего зрения, он имел отличный слух и верное предчувствие, что не раз спасало его. К этому можно добавить, что он из таких людей, которые никогда не сдаются, идут против мира, против написанных правил, против начертаний судьбы, против самих себя. Такие идут до последнего и на тернистом пути их нельзя увидеть ни капли отчаяния, потому что его нет. Если даже оно появлялось, то в виде печали, но не более . Во всей жизни печаль, отчаяние , стук головы о стену - все это вытесняется при помощи твёрдости духа, вере, надежде и любви. В таких людях одновременно живёт свобода, геройство, желание идти до последнего и мечтания о былых спокойных временах.
  Но сейчас его мысли были сосредоточены на одном, выбраться и остаться живым. Сделать это не так уж просто, особенно при таком состоянии здоровья. Мужчина вновь остановился перед деревом восстанавливая  силы. Ноги не хотели идти дальше и словно приросли к земле. Обождав немного он продолжил путь, но остановился. В этом месте, где он прикладывал руку прошёл электрический удар. Сердце начало останавливаться и на несколько секунд перестало биться, отчего тело онемело и перестало существовать. Перед глазами плыли какие-то пятна. Губы хотели издать крик, но не могли так как их тоже парализовало. И вдруг сердце ожило, воскресло. Быстрые удары его разливались по телу, как стук метронома, оповещающий о воздушной тревоге. Пелена спала с глаз и он увидел, что не стоит, а лежит на земле. Присев он осмотрелся и увидел подле себя деревянную полку, с помощью которой он встал и возобновил свой путь, как ни в чём ни бывало.
   Дул холодный ветер. Руки и ноги начали мёрзнуть. Он готов был остановить свой путь , как вдруг его слух уловил треск огня. Прищурив свои голубые глазки , он заметил в далеке костёр. Посмотрев пол минуты со стороны, он направился к нему. Приближаясь ближе и ближе он отчётливо видел фигуру, сидящую рядом с костром , но кто это тот не мог разглядеть, пока не подошёл совсем близко к незнакомцу. Перед ним сидел юноша, смотрящий в костёр. Но услышав чьи-то шаги, парень поднял голову и был поражён, причем  не один он.
- Сашка! Ты ли это  ? - воскликнул мужчина.
- Владимир Николаевич  ! - с восторгом сказал Саша и они обнялись, как старые приятели, невидившиеся  несколько лет. 
  - Как вы ? - спросил юноша, сажая его около костра.
- Как видишь, попал в плен, а теперь сбежал.
- Как вам удалось  ?
- Не без труда и терпения. - ответил Владимир Николаевич и схватился за сердце.
- Что это с вами  ?
- Не беспокойся , сейчас пройдет... Вот... Сердце болеть часто стало. - он убрал руку от сердца, смотря на Сашину рану. - О, сынок, вижу и тебе не легко досталось. Расскажи,
как попал сюда  ?
Саша рассказал всю историю, умолчав однако о видениях в языках пламени.
- Да, ну и дела.  - протянул Владимир Николаевич. - Не думал я , что встречу тебя здесь и именно так. Ну ладно, завтра пойдём вместе, вдвоём выберимся. Ты лучше скажи мне как Анна, Рита  ?
- Я давно не писал им и от них письма тоже не получал, поэтому не могу сказать что-то новое. Знаю, что когда вы перестали писать Анна Ивановна заболела и из последних писем Рита говорит, что ей стало ещё хуже.
- Заболела. - проговорил Владимир Николаевич. - А как Рита ?
- Она по вам скучала. Мы думали,  вы погибли .
- Меня тяжело убить.
Двое приятелей смотрели в огонь, каждый думая о своём.
- Саш, у тебя есть махорка?
- Есть.
- Дай- ка.
- Но, - засомневался Саша . - у вас же сердце.
- Ничего. - улыбнулся Владимир Николаевич. - Махорка сердцу не вредит... Болит рука  ?
- Сейчас нет.
- хоть живой остался. - и закурив он добавил. - Ну что же пора на боковую.
Саша устроился подле костра и только глаза закрылись он погрузился в сон. Владимир Николаевич не спешил со сном, не спеша курил махорку, и смотрел как табачный дым поднимался вверх рисуя затейливые узоры . Он думал о словах Саши, о Анне Ивановне, о Рите и голова пополнилась всё новыми и новыми вопросами. От этих дум ему начали казаться чьи-то лица в дыму, но докурив  он рассеял его рукой и назойливые фигуры стерлись  в порыве ветра.