Глава 11. «Грани терпения»
Вечерняя тренировка подходила к концу. Команда устало собиралась в раздевалке, обсуждая предстоящие выходные. Антон сидел на скамейке, сосредоточенно перевязывая запястье.
— Эй, Антипов, — раздался голос Назарова. — Слышь, ты теперь с буфетчицей зависаешь? Что, на сладенькое потянуло?
Антон напрягся, но промолчал. Назаров, заметив это, продолжил:
— Надеюсь, ты не забываешь, кто тут настоящий лидер команды.
Эти слова стали последней каплей. Антон вскочил и, не говоря ни слова, бросился на Назарова. Завязалась драка. Кулаки летели, костяшки разбивались о челюсти. Товарищи по команде с трудом разняли их, но кровь уже текла из разбитых рук Антона.
Переодевшись, Антон попытался успокоиться. Руки болели, но он знал, что должен поговорить с Анфисой. Подойдя к буфету, он увидел её, занятую своими делами.
— Анфиса, можно тебя на минутку?
Она обернулась и сразу заметила его окровавленные руки.
— Что случилось? Ты в порядке?
— Всё нормально. Просто небольшая ссора.
— Это не похоже на "просто". Пойдём ко мне, обработаем раны.
— У тебя ещё полтора часа смены.
— Я уже всё сделала на сегодня. По дороге заберём Лизу из сада.
Антон кивнул, и они вместе направились к детскому саду.
Они вышли из детского сада уже ближе к семи. Воздух был напоён запахом влажного асфальта и тополей, и всё вокруг казалось немного заторможенным — как будто город устал за день и начал потягиваться перед сном.
Лиза, увидев Антона, радостно вскрикнула и тут же вцепилась в его ладонь, а другую протянула к сестре.
— Давайте, я по серединке! — весело заявила она и, взяв обоих за руки, шагнула вперёд, будто вела их за собой.
— Ну, конечно, — улыбнулась Анфиса, — наша звёздочка по центру.
Они шли не спеша. Лиза прыгала на каждой второй плите, ловя ритм, а Антон незаметно посматривал на Анфису. Уличные фонари только начинали разгораться, и их мягкий жёлтый свет ложился на волосы девушки, на её щёки, чуть тронутые румянцем. Анфиса старалась держать себя спокойно, но чувствовала, как где-то внутри всё ещё трепыхается остаток обиды, слабый, почти незначительный, но живой.
Антон же шёл молча. Он заметно успокоился после потасовки, но лёгкое напряжение ещё держалось в плечах, выдаваясь в походке.
На кухне пахло ромашковым чаем и чем-то домашним — уютным. Анфиса провела Антона к раковине, достала аптечку и велела сесть.
— Сиди спокойно. Не дёргайся. Это щипать будет, — предупредила она, намочив ватный диск антисептиком.
— Слышу прям заботу, — усмехнулся он.
— А ты заслужил. Не мог просто словами? — Она подняла на него глаза.
— Он говорил про тебя, — тихо сказал Антон. — Мне показалось... что я должен был.
Анфиса на секунду замерла, но ничего не сказала. Осторожно прижала вату к его костяшкам. Он чуть скривился, но молчал.
— Анфиса! — вдруг послышался голос из комнаты. — Можно я ей дам имя?
— Кому? — крикнула Анфиса, не оборачиваясь.
— Кукле!
— Конечно можно.
Они переглянулись и оба улыбнулись.
Когда обработка закончилась, Анфиса убрала аптечку, вымыла руки и вдруг подошла к окну. Антон остался рядом.
На стекле легла вечерняя дымка. Фонари мерцали на мокром асфальте, редкие прохожие шли куда-то в своих делах, как в аквариуме — медленно и немного нереально.
— У нас с мамой с Лизой всё по-своему, — вдруг сказала она. — Она работает почти без выходных, но старается. А я просто... пытаюсь помогать. Хочу, чтобы Лиза росла с чем-то светлым, понимаешь?
— Понимаю. — Он смотрел не на улицу, а на неё. — У нас тоже вдвоём с мамой. Только... у нас это всё немного по-другому. Она всё ещё хочет, чтобы я стал тем, кем хочет она. Я хочу просто играть.
Наступила тишина. Такая, в которой сердце стучит слишком отчётливо.
Они стояли почти вплотную. Взгляды пересеклись, и будто по какому-то молчаливому сигналу оба чуть наклонились друг к другу. Губы встретились — не резко, не страстно. Осторожно. Тепло. Как будто всё это назревало много дней и, наконец, само собой произошло.
И тут, как по сценарию:
— Фу-у-у! — донеслось из комнаты.
Они отпрянули, и на пороге кухни стояла Лиза, зажав ладошками рот, но глаза сияли от восторга.
— Какой ужас! Вы чмокались! — наигранно возмущённо протянула она, а потом прыснула от смеха и убежала обратно.
Анфиса закрыла лицо руками.
Антон усмехнулся, подошёл ближе и тихо прошептал:
— Думаю, это был лучший комментарий вечера.
Анфиса закрыла лицо руками, щеки у неё вспыхнули ярко-розовым.
— Ох, боже... — пробормотала она, — Лиза всё запомнит. Всё расскажет маме. А потом мне будет весь вечер стыдно!
— А мне нет, — спокойно заметил Антон, — я горжусь.
— Чем это ты гордишься? — Она прищурилась, но смущённая улыбка всё никак не сходила с лица.
— Тем, что ты меня всё-таки поцеловала, — спокойно, почти шёпотом ответил он. — Или это я тебя?.. В любом случае, считай, что мне сегодня повезло.
Анфиса рассмеялась, отводя взгляд.
Позже, у входной двери, когда он уже собирался уходить, она стояла в проёме, слегка покачиваясь на пятках. В коридоре было полутемно, только свет из кухни падал на её плечи.
Антон задержался, не торопился уходить. Он посмотрел на неё так, будто не хотел упускать даже этой паузы.
— Знаешь... у тебя очень красивые глаза. Особенно, когда ты улыбаешься. — Он улыбнулся — мягко, с той самой своей тихой уверенностью.
Анфиса фыркнула, прикусив губу:
— Антипов... ты меня смущаешь!
— Надеюсь, не в последний раз, — подмигнул он и, чуть дотронувшись до её локтя, повернулся к лестнице.
Она проводила его взглядом и, закрывая дверь, всё ещё улыбалась. Смущённо. И очень по-настоящему.
А за углом стояла маленькая копия Анфисы и хихикала.