Глава 4: После арены
На улице февраль темнел слишком рано. Время тянулось к шести, но небо уже выцвело в серо-фиолетовый, и фонари бросали жёлтые круги на снег. На остановке автобус стоял с открытыми дверями — водитель, знакомый лысеющий мужик, кивнул Анфисе, когда она поднялась по ступенькам.
— Опять с арены? — буркнул он, проверяя заднее зеркало.
— Ага, — кивнула она, устраиваясь у окна.
Больше он не говорил, и это было приятно. Покой.
Дорога до садика заняла минут пятнадцать. Анфиса смотрела в окно, опершись щекой на варежку. Мелькали дома, занесённые лавочки, редкие прохожие. Город будто дышал медленно, лениво.
Когда она вошла в здание детсада, пахло тёплым молоком, варёной гречкой и чем-то сладким — то ли компотом, то ли карамельками.
— Анфиса Артёмовна, здравствуйте, — улыбнулась воспитательница. — Лиза вас уже ждёт.
Сестра стояла у шкафчика с надписью «Божья коровка» и пихала варежку в карман куртки. Увидев сестру, она бросилась к ней.
— Анфиса! Я сегодня рисовала! — выдохнула девочка и схватила её за руку.
— Привет, звёздочка . Идём, расскажешь по дороге, — Анфиса присела, застёгивая Лизе куртку.
Они шли пешком. Дорога до дома не близкая, но автобус ждать было холодно, а Лиза любила топать ножками сама. Болтала без умолку: про то, как сегодня мальчик Артём съел два йогурта, про то, как у куклы отвалилось ухо, и про то, что зима — «глупая, потому что нельзя прыгать по лужам».
Анфиса кивала, слушала, улыбалась. Иногда поправляла варежку или шарф на Лизе. У самой внутри было странное ощущение: не пустота, но усталость. Как будто день был длиной в неделю.
Когда они зашли в подъезд, воздух стал теплее, но пах пылью и мокрыми сапогами. На третьем этаже Лиза сама достала ключ, гордо вставила в замок и повернула.
— Я уже взрослая, да?
— Конечно, — ответила Анфиса и тихо закрыла за собой дверь.
В квартире было темно и тихо. Мама ещё не вернулась. Анфиса включила свет в кухне, помогла Лизе снять сапоги и куртку, сама разулась.
— Пойдём мыть руки, — напомнила.
Вода была чуть тёплой. Лиза смеялась, пуская пузыри в раковину. Анфиса смотрела на отражение в зеркале — под глазами лёгкая тень, волосы слегка растрепаны.
«Завтра снова в буфет», — пронеслось в голове.
Она поставила чайник, достала из холодильника гречки со вчера, порезала немного сосисок. Пока грела еду, Лиза сидела за столом, раскрашивая принцессу.
В дверь щёлкнул замок — мама пришла. В пальто, с тяжёлой сумкой и усталым лицом.
— Привет, девочки, — выдохнула она, снимая сапоги.
— Привет, мам, — Анфиса подошла, забрала сумку. — Ужин почти готов.
— Спасибо, родная.
Мама прошла на кухню, поцеловала Лизу в макушку и села, утирая лоб.
— День как день, — сказала она. — Народ с ума сходит, как будто конец света. А ты как, как в буфете?
Анфиса пожала плечами:
— Всё по-старому. Полдня чай лили. Потом мальчишки из младшей команды зашли — всё сожрали, даже булки с изюмом.
Они ели молча, но не в тишине — Лиза комментировала мультфильм, что играл на фоне. После ужина мама ушла в комнату, отдыхать. Анфиса убрала со стола, вымыла посуду, вытерла столешницу. Потом села на диван и уставилась в телефон.
Новостей не было. В мессенджере — только «доброе утро» от одногруппницы и стикер от Саши из колледжа. Анфиса вздохнула. Пальцы замерли над экраном. Почему-то в голове всплыл момент из арены: когда высокий парень с хоккейной формой прошёл мимо. Она даже не заметила, как он на неё посмотрел. А может, и не смотрел вовсе.
«Глупости», — подумала она, встала и пошла чистить зубы.
День закончился, как и всегда. Без пафоса, без происшествий. Но что-то в этом вечере было чуть... теплее.
Анфиса стояла за кассой, крутя в пальцах крышку от термоса. Народу было немного — утро, ещё далеко до игры, и команда только заканчивала утреннюю тренировку. В зале пахло хлоркой, тестом и льдом — странная смесь, к которой она давно привыкла.
Она зевнула, прикрывая рот рукой. За последние месяцы всё стало однообразным: утром бегом на арену, смена, Лиза, дом, и всё по кругу. Как будто кто-то поставил её жизнь на повтор.
Слева кто-то грохнул поднос — один из работников склада притащил ящик с упаковками сока.
— Это к обеду, — буркнул он.
Анфиса кивнула, вышла из-за стойки, помогла расставить коробки на нижнюю полку. Когда выпрямилась, почувствовала лёгкое тянущее ощущение в пояснице.
В зале снова открылась входная дверь. Сквозняк ударил по ногам, и Анфиса чуть поёжилась.
Появились первые зрители: пара подростков с шарфами «Медведей» и женщина средних лет с кофе в термосе. Она быстро сделала заказ, пробила всё на кассе и снова осталась наедине с тишиной.
Анфиса достала из-под стойки влажную салфетку и принялась протирать столешницу. Скука сегодня сидела где-то между лопатками, будто давила. Хотелось, чтобы день пролетел быстрее. Чтобы вечер, чтобы плед, чтобы Лиза с книжкой. Чтобы мама была дома не сгоревшая от усталости, а просто спокойная.
— Доброе, — прозвучал голос, и она вздрогнула.
Подняла взгляд. Перед ней стоял один из игроков — высокий, в куртке с логотипом команды, слегка вспотевший после тренировки. Анфиса на секунду задумалась, не он ли проходил мимо вчера. Или в прошлую пятницу.
— Доброе, — спокойно ответила она, отложив салфетку. — Что будете?
Он помолчал секунду, оглядел витрину.
— Два пирожка с картошкой. И чай.
— Чёрный или зелёный?
— Чёрный. Без сахара.
Она взяла стакан, включила чайник. Работала быстро, без пауз, как привыкла. Он молчал, разглядывая стены. Не задавал лишних вопросов. И слава богу.
— С вас 135, — сказала она, передавая поднос.
Он расплатился, кивнул и отошёл к дальнему столику. Один. Не как обычно — не с громкой толпой, не с шутками. Просто сел, откусил пирожок и уставился в окно.
Анфиса ненадолго задержалась взглядом — не из интереса, а просто от неожиданности. Но тут же отвернулась. Её это не касалось. Игроков тут полно. Все проходят мимо. Её дело — касса, тряпка, подносы.
На следующем часу началась суета. Подтянулись родители с детьми, пришли ещё несколько сотрудников. Кто-то заказывал чай, кто-то просил кипяток для своей лапши. Всё смешалось: запахи, шум голосов, звон монет.
Анфиса потеряла счёт времени. Где-то в перерыве ей удалось съесть бутерброд, стоя в углу, у стены. Под вечер началась чистка: протёрла подоконники, проверила салфетки, подмела под стульями. Руки гудели. Плечи тоже.
И снова сквозняк. Кто-то прошёл мимо. Быстро, почти не глядя. Но она заметила — та же куртка с логотипом, тот же парень. Уже без подноса, просто проходящий мимо, держащий в руках клюшку и спортивную сумку.
На секунду он замедлил шаг, будто хотел что-то сказать или взглянуть. Но не сказал и не взглянул. Просто вышел.
Анфиса пожала плечами. Всё нормально. Просто день, как день. Просто арена.
Она вытерла руки о фартук, сняла бейджик и присела на стул, дожидаясь конца смены.
Анфиса сняла фартук и повесила его на крючок под стойкой. Пауза между периодами всегда была короткой, но на удивление зал опустел раньше, чем обычно. Где-то в глубине слышались крики комментатора, скользящие по динамикам, обрывки чьих-то шагов, шум вентиляции. Всё было до странного спокойно.
— Пойду проветрюсь на пару минут, — бросила Вика, старшая смены, поправляя волосы в зеркале. — Если что — я рядом.
Анфиса кивнула. Она давно привыкла, что Вика больше говорила, чем делала. Да и ладно. Сейчас, пока зал был полупустой, это не раздражало.
Анфиса села за стул в углу, где не дуло, и вытащила телефон. Пальцы сами собой открыли сообщения — ничего нового. Мама написала полчаса назад: «Лиза поела, сидит с книжкой. Как у тебя?» — Анфиса ответила коротко: «Нормально. Скоро буду».
На экране выскочило уведомление о погоде — минус девять, снег к ночи. Она хмыкнула. Значит, шарф потеплее и кеды не вариант. Опять сапоги. Опять по снегу.
В зале тихо звякнул поднос — кто-то всё-таки подошёл. Она нехотя встала и вернулась за стойку, поправляя волосы.
— Добрый, — услышала она голос знакомого волонтёра из технической службы. — Чай можно?
— Конечно, — она машинально достала стакан, включила кипяток.
— Скучно сегодня, а? — улыбнулся он.
— Не жалуюсь, — ответила она, чуть смягчившись. — Лучше так, чем когда очередь до дверей.
Он рассмеялся, забрал чай и отошёл к своему столику, где уже сидели двое парней в серых куртках. Обсуждали что-то про форму и график ледовых тренировок.
Анфиса смотрела на них сквозь полупустой зал — всё как обычно. Рабочая суета, но без перегруза. Где-то в глубине прохода мелькнула знакомая фигура — снова он. Тот игрок. Или ей показалось?
Она не придала значения. Просто запомнила движение — как тень, прошедшая вдоль стены. Он исчез за поворотом, а вместе с ним снова стало тихо.
— Фиса, — окликнула Вика, возвращаясь с улицы, — поможешь потом поднести ящик с соком в кладовку? Я что-то руку дёрнула, — и драматично махнула запястьем.
— Ага, конечно, — кивнула Анфиса.
Прошло ещё минут десять. Комментатор прокричал, что третий период заканчивается, и Анфиса приготовилась — сейчас снова пойдут люди. Вика пошла за пирожками на подогрев, кто-то из техников поправлял лампу у входа, всё оживало.
Она снова надела фартук, подтянула волосы в хвост и встала за кассу. Шаги, крики, звук сирены — игра окончена.
И снова люди.
Появился отец с сыном — оба в шарфах «Медведей», радостные, громкие. Потом девушка с камерой — брала сок и что-то быстро писала в блокнот. Подростки, кто-то из родителей, пара знакомых лиц из охраны — волна, которую Анфиса пропустила сквозь себя, спокойно, размеренно, по отработанному сценарию.
Где-то в перерыве между покупателями она заметила, как за соседним столиком кто-то оставил перчатки. Взяла их аккуратно, положила на стойку. Ещё одна потерянная вещь в копилку дня.
Ближе к концу смены Вика снова исчезла — пошла «отвлечься», как она это называла. Анфиса всё закончила одна: перемыла посуду, вытерла витрину, закрыла кассу. Последний покупатель ушёл, зал опустел. За окнами уже темнело.
Она села на скамью у выхода и потянулась — спина тянула после восьми часов стояния. Достала телефон, написала маме, что выходит
Перед уходом она ещё раз посмотрела на пустой зал, где оставался слабый запах чая и пирожков. Арена затихала, как будто выдыхала после длинного дня. И она вместе с ней.
Анфиса натянула куртку, повязала шарф и вышла в темноту улицы. Под ногами скрипел снег, а ветер щекотал щёки.