Пролог
- Людей всегда интересовало лишь их собственное выживание. Узы, которые я построил были разрушены отнюдь не мною. Они разбили всё, что создал я и понесут за это смертную казнь. В сторону, Харуно. Иначе я вынужден буду забрать и твою жизнь. - Чакра десятихвостого не ощущалась в теле блондина, но это лишь потому, что была слишком велика для человеческого восприятия.
В этот момент глубинный страх был именно тем, что невозможно передать словами. И если меня спросить: "можно ли одновременно страшиться человека и отчаянно пытаться спасти?" я без колебаний отвечу "можно". Ведь вина за всё случившееся с ним и со всеми жителями Конохи полностью лежала на моих плечах.
В тот момент, когда я поклялась больше не плакать, я отдавала себе отчёт обо всём, что уже случилось и может случиться в будущем. Так что сейчас мне нельзя дать слабости овладеть моим разумом.
Только не сейчас.. Не перед тем, кого обрекла на страдания.
Не перед Наруто Узумаки, которому несколько лет назад клялась защищать эту проклятую деревню.
- Нет. - Кулак, мёртвой хваткой державший бывшего товарища за полурасстёгнутый воротник, уже истёк кровью. - Чёрт возьми, я не отпущу тебя даже если ты сейчас попытаешься снести мою голову!
Тихое пробирающее до костей с нотками звериного воя хихикание вдруг вырвалось из уст Узумаки Наруто:
- Сакура, ты вообще думаешь, перед тем как говорить? Ты опоздала. Хочешь знать на сколько? - Последние слова джинчурики прорычал сквозь зубы. Его ладонь вдруг коснулась моего кулака.
Я уже знала, что произойдёт в следующий момент, ведь до сего момента это повторялось не единожды.
Следующее действие Наруто заставило мою кисть вздёрнувшись и прохрустев обвиснуть, отпустив одеяние озверевшего блондина, а меня в который раз взвыть и скулить от боли. При этом лицо Узумаки оставалось непоколебимым:
всё та же улыбка, схожая с оскалом дикого зверя.
Моё тело пошатнулось и я упала на сломанные ранее оба колена. Боль от падения на повреждённые конечности стала невыносимой и я скрючилась, лёжа на земле. Слёзы уже было невозможно сдерживать.
- Два года, Харуно. Даже наш покойный Какаши сенсей на такое не способен.
Не в силах выдавить ничего, кроме отчаянного хрипа, я попыталась сконцентрировать всю оставшуюся чакру в области перелома левого ребра.
Узрев мои тщедушные попытки продлить себе жизнь, которые в любом случае мало чем бы помогли, джинчурики достал из рукава плаща заранее припрятанную катану:
- Думаешь, я настолько глуп, чтобы позволить тебе вылечить себя? - С лишёнными какой либо жалости к бывшей подруге глазами, которые давно уже не выражали ничего, кроме равнодушия, парень замахнулся:
-Умри, ничего не добившись.
Внушающий отвращение и страх всхлип человека, захлёбывающегося в собственной крови заполнил пространство.
Ручей алой жидкости, растекаясь, смешался с такими же алыми лужами рядом лежащих бездыханных тел.
Ещё один воин упал без признаков жизни на этом поле смерти. Ещё одно сердце перестало биться раньше предназначенного для него времени.
Мой затуманенный взгляд уловил очертание приземлившегося рядом тела джинчурики. Дрожащая ладонь поднялась в попытках дотянуться до повалившейся туши бывшего товарища :
- Нару...
Адская боль раздалась в области груди. Вместе с тяжёлым последним выдохом из моих уст послышалось тихое предсмертное "не умирай..."
***
Удостоив отныне навсегда запечатавшее сотни душ погибших поле боя взглядом, одноглазый шиноби издал лишь лёгкий "хм", а затем с усмешкой на лице стал удаляться в сторону большого кратера, вызванного взрывом. Пройдя небольшое расстояние, его слух уловил приближающиеся шаги. Ниндзя, уже зная, кого увидит за спиной, беззаботно бросил:
- Не думаешь, что поступил неправильно?
Шиноби в чёрном плаще, только что подошедший сзади, с нотками раздражения в голосе, реторически спросил:
- И почему это я не вижу на твоём лице жалости к этим людям?
-Хм-м-м.. - Протянул одноглазый, и немного помедлив, добавил:
-потому что я не о них говорю. Не чувствуешь ли ты угнетений совести за то, что сделал со своим товарищем? - с его лица всё так же не сходила улыбка. Было не разобрать, действительно ли его веселит происходящее, или же этот человек простой показушник.
Однако, похоже второй и не думал сожалеть. Он ловким движением руки сорвал с себя душную маску вместе с капюшоном, будто бы чуть не умер на поле боя. И не от опасности быть проткнутым насквозь или взорваться, наступив на одну из мин, заложенных воинам Листа чуть ли не на каждом шагу, а от того, что под плотной маской сложно было дышать и оказалось очень жарко.
Теперь можно было разглядеть лицо парня и цвет его волос. Он был снежно-белым, а глаза завораживающе серыми. Однако зрачков в них не было.
На вид ему можно было дать лет 19-23, однако вид его был довольно потрёпанным, будто в свои годы он повидал гораздо больше, в сравнении со многими шиноби, что уже достигли пожилого возраста.
Левая часть лица была усыпана множеством маленьких шрамов. А один, который был больше и глубже всех остальных располагался у прореза губ,выставляя на показ несколько оголённых зубов. Видимо, когда-то бедняга попал под огонь, и левая сторона его лица лишилась кожного покрова в области скул.
Но внешность его и не заботила, он просто и холодно разьяснил:
- Я уже давно лишился такого чувства, как угрызение совести. К тому же, это была просьба самого Наруто, так о чём мне жалеть?
Перебирая прядь длинных волос цвета хвои, одноглазый шиноби вновь обратил свой взгляд на место, где только что скончался Узумаки.
- А вот мне его искренне жаль. - Он вздохнул, и с его лица постепенно сошла улыбка, - Представляешь какого это, пытаться спасти тех, кого спасти невозможно?
Беловолосый парень прикрыл веки, будто бы пытаясь воспроизвести эти эмоции в своей голове. А затем отрезал:
- Нет. Я всегда боролся лишь за свою шкуру, поэтому не представляю.
Предупреждение!!! Некоторые персонажи истории являються выдуманымин мной. Это не канон. Здесь не будет СасуСаку, а некоторые из героев, что живы в аниме здесь уже давно покояться с миром. Но если вы любите Акацуки и разнообразные интриги, то вам сюда^^
Просьба, если вам нравиться, не поскупитесь на звёздочки. Так я буду знать, продолжать ли ~