Глава 15
Что я могла сделать, чтобы выбить почву из-под ног Чонгука? Что я могла сделать, чтобы пустить трещину в его бесконечном спокойствии? Если говорить честно, то совсем ничего. Теперь я связана с этим человеком и любая моя идея всё равно не сможет осуществиться. Без согласия Чона я почти ничего не смогу сделать: ни убежать, ни улететь. Мне казалось, что именно побег мог хотя как-нибудь повлиять на этого мужчину. Может, только так он бы понял, что я не хочу и не могу играть по его жестким правилам. И возможно даже переосмыслил некоторые свои решения и начал хотя бы чуть-чуть советоваться со мной. Если бы Чонгук хотел получить безвольную куклу, то просто запугал бы меня до полусмерти, избил, пригрозил расправой близких и таким зверским образом сломал мою волю. Но он этого не делал, а значит, преследовал совсем иные цели. Но какие? И как его заставить считать меня равной, даже если по бумажкам это не так?
Я заперлась в ванной комнате. Мне нужно было успокоиться. Злость граничила с чувством абсолютного бессилия. Обхватив голову руками, я уселась в угол комнаты и притянула колени к груди. Вся моя сущность бунтовала против этого дурацкого отлёта. Я не хотела отказываться от своей жизни, не хотела терять друзей и дядюшку, не хотела терять часть самой себя. И уж тем более не хотела, чтобы Чонгук это у меня так запросто отнял.
Всё внутри меня стянулось в один горячий колючий клубок. Меня трясло от злости и несправедливости. В мыслях, будто нарочно всплывало лицо Чонгука. Такое спокойное и взгляд такой уверенный. Самоуверенная задница! Я так отчаянно хотела выплюнуть какое-нибудь ругательство в сторону , но я не обучена крепкому словцу. Поэтому в мыслях я бесконечно повторяла, что Чон - полная задница.
В дверь внезапно постучали.
- Всё хорошо? – это Мира.
- Да, - ответила я и быстро встала с пола. – Нормально всё со мной.
Подойдя к раковине, я включила воду и посмотрела на себя в зеркало. Мой взгляд зацепился за растрепанные волосы. Они были стянуты в узел, но я вынула шпильки, как только вошла в ванную. Чонгуку нравятся мои волосы. Нравятся, когда они струятся по плечам, нравятся, когда они собраны и обнажают шею.
Сколько я себя помню, столько я и ходила с длинными волосами. Густые, светлого цвета. Лиса всегда по-дружески завидовала мне, всё шутливо грозила отрезать мне волосы, когда я спать буду. У Лисы волосы тонкие и постоянно секутся кончики, вот она и мечтает о красивой шевелюре. Боже, какие же это всё девчачьи глупости!
Найдя в одном из ящичков ножницы, я снова посмотрела на себя в зеркало. Это была слишком большая жертва, но не больше той, на которую меня решил обречь Чонгук. Я обстригла свои волосы. Косо, криво и коротко, прям под мальчика. Волосы были слишком густые и ножницы не справлялись со своей задачей, но я настойчиво решила идти до конца. Мотнув головой, я провела пальцами по коротким волосам, стряхивая остатки. Моя «прическа» выглядела мягко говоря отвратительно. Но мне показалось, что этого недостаточно, поэтому я решила продолжить свой бунт.
Выйдя из ванной, я столкнулась с Мирой. Увидев меня, женщина прикрыла рот ладошкой, в глазах читался неподдельный шок, даже страх.
- Что вы сделали с собой? – Мира двигалась на шаг назад.
- Нравится? - я нашла в себе силы улыбнуться. – Не переживайте, со мной всё в полном порядке, - я направилась в спальню.
В углу комнаты стоял небольшой чемодан, который, судя по всему, перенес Хосок. Я ни секунды не сомневаясь, подошла к чемодану, раскрыла его и увидела комплект чистых аккуратно сложенных рубашек. Еще я нашла флакон мужского одеколона и бритвенные принадлежности. Я испортила всё, что было в чемодане: разорвала рубашки, разбила флакон, растоптала бритву. Мои действия были глупыми, но в тот момент я искренне считала, что всё делаю правильно. Чонгук твёрдо убежден, что умеет любую ситуацию держать под своим жестким контролем. Возможно, это действительно так, но я не бездушная машина или просто ситуация, которой можно управлять. Я – человек, личность, которой может что-то не нравится, которая умеет испытывать различные эмоции, которая не лишена чувств. Хочет Чонгук того, или нет, но он должен считаться со мной. В конце концов, я теперь его жена. Не названая, а официальная, а значит имею полное право требовать к себе хотя бы крупицу уважения.
Резкий запах одеколона затопил всё пространство спальни. Меня даже немного затошнило. Но и этой выходки с порчей одежды мне показалось недостаточно. Я хотела отыграться, хотела отомстить и на какое-то время это сумасшедшее желание поработило меня.
Отыскав свою косметичку, я вооружилась вызывающего красного цвета помадой, которую мне как-то подарила Лиса и которой я ни разу не воспользовалась и черным карандашом для глаз. Кажется, Дженни мне как-то сказала, что Чонгук не любит женщин, которые ярко красятся. Пусть не любит, а я размалюю себя так, что он даже пальцем ко мне прикоснуться не захочет. Мои усердные старания вылились в такой макияж, который себе не позволит ни одна приличная девушка. Завершающей деталью моего безумства стал вызывающий, по моим меркам, наряд. Короткое черное платье и тонкие черные колготки. Я даже бюстгальтер решила не надевать. В таком вот виде я была готова покинуть приделы номера, но молчаливый Хосок перегородил мне путь.
- Вам нужно успокоиться, - Мира ходила вокруг меня и так смотрела, будто я сейчас могла окончательно сойти с ума и причинить ей вред.
- Успокоиться? – переспросила я. – Не будет этого. Звоните Чонгуку, делайте, что хотите, но я не собираюсь сидеть и ждать, пока меня увезут черт знает куда. Выпустите меня, - я попыталась оттолкнуть Хосока, но он по-прежнему нерушимо стоял у входной двери.
Мира видимо действительно решила позвонить Чонгуку. Ну и пусть! Мне всё равно! Хуже уже не будет. Все мои попытки пробиться сквозь Хосока не увенчались успехом. Он оставался непоколебим, а я изрядно устала. Волна моего помешательства постепенно схлынула. Глубоко вздохнув, я села на диван.
Послышались шаги за дверью. Через секунду на пороге номера возник Чонгук. Он просканировал медленным серьезным взглядом пространство гостиной и сосредоточил свое внимание на мне. Я ожидала увидеть в его глазах хотя бы тень удивления или шока, или недовольства. Но ничего подобного не произошло, только уголок губ дёрнулся вверх.
- Оставьте нас наедине, - лишь по стальному тону Чонгука я поняла, что он сейчас крайне зол.
Мира и Хосок молча покинули номер и закрыли за собой дверь. На миг повисла неприятная тяжелая тишина.
- Что это за маскарад? – слишком спокойным тоном спросил Чонгук, неторопливо пройдя вглубь комнаты и по-хозяйски расположившись в кресле.
Вся моя смелость и безрассудность разом куда-то исчезли, убежали в самый потаенный уголок души, оставив меня самостоятельно отвечать за содеянное. Трудно описать то, что я ощутила в присутствии Чонгука. Его железное спокойствие будто подавило ту часть моей сущности, которая отвечала за демонстративный протест. Взгляд глаз цвета смолы, словно иглами пронзил меня, вынуждая неуютно поерзать на диване. Я пыталась казаться взрослей и смелей, но под натиском холодной даже ледяной спокойной уверенности Чонгука это было просто невозможно.
Чон терпеливо ожидал услышать ответ на свой вопрос. Снова этот прямой откровенный взгляд и тишина, от которой становится жутко неприятно.
- Разве я уже не имею права самой решать, как мне нужно выглядеть? – мне хотелось, чтобы мой голос звучал гораздо уверенней, но получилось плохо.
- Имеешь, но это не значит, что я позволю тебе уродовать твою внешность, - Чонгук едва заметно нахмурился, а меня это почему-то напугало гораздо сильней, чем если бы он вдруг решил накричать. – Ты решила, что я к тебе, - Чонгук сделал неопределенный жест рукой, видимо, не зная, как точно назвать то, что я с собой сделала, - вот такой не притронусь? Если именно на это ты делала ставку, то спешу огорчить – я буду хотеть тебя даже с ужасной прической и макияжем бляди.
Ругательство неприятно резануло мой слух. Оно казалось невероятно противоестественным для Чонгука. Я поморщилась.
- Или ты хотела добиться другого результата? В этих вульгарных тряпках отправиться непонятно куда, чтобы вынудить меня искать тебя? Чтобы поиграть на моих нервах? – Чонгук сильней нахмурился. – Тебе лучше не знать, каким я бываю в гневе. И если бы тебе удалось каким-то чудом убежать сейчас, я бы сильно разгневался. Ты давно не ребенок и должна понимать, что может случиться, если в вызывающем наряде выйти ночью. В лучшем случае тебя заберет полиция. А в худшем – какие-нибудь отморозки вытрахают во все возможные отверстия, - не сводя с меня рассерженного взгляда, Чонгук ударил кулаком по подлокотнику кресла, я непроизвольно вздрогнула. – И что бы мы получили в сухом остатке? Ничего хорошего.
- Я просто хотела тебе доказать то, что не являюсь твоей персональной куклой, которую ты сможешь вот так просто дёргать за ниточки, - тихо проговорила я, опустив взгляд в пол.
- Продолжай.
- А что продолжать? – мне вдруг так горько стало. – Сделал меня своей женой и поставил перед фактом. Теперь хочешь увезти из родного города и тоже ставишь перед фактом. У меня была жизнь до тебя, и ты не имеешь никакого права отнимать ее у меня.
- Имею, - сухо ответил Чонгук. – Так как я твой муж, то могу свободно распоряжаться твоей судьбой.
- Ну да, - я невесело улыбнулась. – По бумажкам ты можешь всё.
- Я выбрал тебя в качестве свой жены, потому что ты добра, красива, талантлива и скромна. Весь твой сегодняшний маскарад не изменит твоей сущности и не оттолкнет меня от тебя. Но также я не привык слепо следовать правилам, если они могут навредить мне или спокойствию моей семьи. Просто ты должна уяснить, что официально я могу взять всю твою жизнь под жесткий контроль, не спрашивая твоего разрешения.
- Твоя кличка полностью оправдывает твою сущность, - выпалила я, чувствуя, что гнев снова начал пробуждаться во мне.
- Я готов пойти на компромисс с тобой, - игнорируя мои слова, заявил Чонгук.
Меня удивил такой неожиданный поворот в нашем разговоре. Я уже отчаялась и не верила в то, что моя своеобразная «акция протеста» хотя как-то сможет повлиять на всю ситуацию в целом. Сумасшествие! Теперь моя судьба зависела напрямую от моего мужа... Внутри всё противилось, но другого выхода теперь у меня не было. Этот человек мой муж, нравится мне или нет.
- Компромисс? – я всё еще не верила собственным ушам.
- Ты будешь жить в моей резиденции, это даже не обсуждается, потому что именно там место моей семьи и там безопасней всего. Что бы ты себе не придумала, а я не могу подвергать свою жену опасности. У тебя будет всё, чего достойна моя жена. Если ты хочешь продолжить свое обучение, я организую тебе это. Можешь приглашать к нам в гости своего дядюшку или своих друзей. Я возражать не стану. Единственное, чего я требую, чтобы ты всегда и во всём слушалась меня. Это не прихоть и не желание самоутвердиться, а банальная мера предосторожности. Если мы будем следовать этому компромиссу, то всё у нас будет хорошо.
- Ты говоришь так, будто заключаешь со мной сделку, - я провела пальцами по своим непривычно коротким волосам.
- Брак во все времена был сделкой, - спокойно произнес Чонгук.
- Но ты ведь прекрасно уже знаешь, что я не смогу без любви, - непрошенные слёзы моментально обожгли уголки глаз.
- Знаю, поэтому и не брал тебя силой. Ты уже что-то испытываешь ко мне, мы это обсуждали.
Я не считала Чонгука глупцом, но в этот момент мой внутренний голос буквально завопил о том, что этот человек непроходимый болван. Он абсолютно не понял сути моих слов. Да, я вопреки здравому смыслу что-то начала к нему испытывать и это «что-то» даже позволило мне впервые в своей жизни отдаться мужчине. Но проблема ведь таится совершенно в другом – без ответной любви мне придется сложно.
Так уж сложилось, что мне всегда не хватает любви. Можно посчитать меня разбалованной девчонкой, которая уже не знает, за что бы ей зацепиться, только бы выставить себя жертвой. Но я временами остро ощущаю недостаток любви. Когда не стало мамы этот недостаток увеличился в сто крат. Да, мой дядюшка меня любит, я в этом даже не сомневаюсь, но залатать ту черную бездну, что давным-давно поселилась во мне никак не получается. Мне банально неоткуда черпать силы, чтобы раздаривать свою любовь. Замкнутый круг, в котором я ощущаю себя, будто в вакууме. Убеждать Чонгука в том, что он неправильно понял мои слова, я не решилась.
- Завтра я приглашу парикмахера, чтобы он исправил то, что ты натворила, - Чонгук с неодобрением посмотрел на мои волосы. – Иди, умайся, - он встал с кресла, подошел ко мне и взяв за подбородок, заглянул прямо в глаза. – Даже с этой жуткой стрижкой ты выглядишь красивой, - Чонгук коснулся большим пальцем моей нижней губы и медленно провел по ней, размазывая помаду.
Я застыла на месте, неотрывно наблюдая за выражением лица Чонгука. Его взгляд на несколько секунд сосредоточился на моих губах, рот немного приоткрылся, а в глазах полыхнуло что-то такое темное и порочное.
- И еще одно, - Чонгук отпустил меня. – Не пугай больше Миру своими выходками, иначе она откажется работать с нами.