Глава 15.
Лёд – моя личная стихия.
Стихия, которую я так и не смогла приручить.
Стихия, которая когда-то меня сломала, но не подчинила.
Пройдя несколько переломов рук, ног, ребер и мелких вывихов, между нами осталось только уважение.
Когда-то я и мама мечтали о том, что у меня будет потрясающая карьера фигуристки, но чем больше я получала травм, тем меньше мама позволяла мне находиться на льду. Последней каплей для нее стал день, когда во время одной из тренировок в парном катании, я упала на лед из-за неудачной поддержки партнера, получила трещину в ребре и потеряла сознание.
Думаю, если бы мама в тот день не присутствовала на тренировке, то она бы не отнеслась к очередной моей травме столь категорично. Но именно этот день и стал тем самым переломным моментом в моей спортивной карьере, на которой попросту был поставлен крест уже в четырнадцать лет.
Никто не смог уговорить маму, чтобы она позволила мне продолжить заниматься любимым делом. А объяснения тренера о том, что без травм и боли невозможно проложить дорожку в большой спорт, лишь укрепили ее уверенность в том, что лёд я увижу только тогда, когда буду открывать морозилку.
Теперь же я выхожу на лёд с чувством светлой грусти и пониманием того, что могла бы взять от него гораздо больше, чем отличный любительский уровень, но как сложилось, так сложилось.
По крайней мере, я знаю, что могу без страхов снова ступать на гладкую холодную поверхность и наслаждаться моментом свободы и единения с самой собой во время проката.
Сегодня мой четвертый рабочий день в качестве инструктора по ледовым конькам. Уже в привычном для меня ритуале проверила лёд, прокатившись по периметру катка, и встала у стойки проката коньков в компании Вадима. Парень выдавал коньки в прокат и в случае необходимости сдавал их на заточку.
– Как дела в учаге? – задал Вадим традиционный вопрос и заложил простой карандаш себе за ухо.
– Учага да учага, – пожала безразлично плечом. – Ничего особенного. Никакого экшена.
– Ничего, – заверил он меня, знающе. – Еще будет. Ты же только начала учебу.
– Наверное, – ответила я скучающе и отвлеклась на разодетую в розово-голубое блондинку.
Блондинка в розовом. Зачем быть настолько предсказуемой и банальной?
Девушка подошла к стойке проката и протянула Вадиму два жетона на коньки. Тридцать восьмой – женские и сорок пятый – мужские.
Посмотрела по сторонам, надеясь увидеть ее спутника, и едва удержалась от закатывания глаз, поняв, что ее спутник – Бессмертных.
Еще раз взглянула на девушку и узнала в ней ту саму блондинку с декольте из столовой.
Круглее, чем сегодня, планета еще не была.
– Ванюш, – прогнусавила девушка, брезгливо удерживая коньки за шнурки. – А я не умею кататься.
Ванюша?! Чтобы замаскировать смех пришлось сделать вид, что я подавилась перьевой подушкой и мне просто необходимо откашляться максимально громко.
Выходило паршиво и смех, все же, прорывался сквозь кашель заправского курильщика, что не осталось без внимания Бессмертных.
– Ваня, – ответил он блондинке. – Ваня, а не Ванюша.
– Прости, – виновато опустила глазки девушка и даже пустила по щекам розовый румянец. Актёрище! – Я, просто, хотела тебя как-то по-особенному называть.
– Называй меня по имени, – выдохнул он, слишком очевидно сдерживая раздражение.
– Если вы не умеете кататься, то у нас есть великолепный инструктор Владлена, – указал на меня Вадим. – Она поможет вам сделать первые шаги на лёд.
– Даже копчик не треснет, – поддержала я легенду, улыбнувшись парочке.
В карих глаз Бессмертных загорелись недобрые искры.
О, нет, парниша! Я знаю этот твой взгляд, и даже не думай что-либо замышлять. С лезвием конька я управляюсь ничуть не хуже, чем с ножом.
– Вань, – надула губки девушка. – Я хочу, чтобы меня учил ты.
– Я думаю, что без помощи инструктора будет не так интересно, – ответил он ей, при этом продолжая смотреть мне в глаза своим хитрым прищуром.
– Кто бы сомневался, – подарила ему вымученную улыбку и мысленно помолилась о том, что после первого же падения девушка решит покинуть каток, прихватив с собой патлатого индюка.