Страсть и желание.
После произошедшего и сказанного мне было неприятно и липкое, скользкое чувство застряло в груди. Был ли это стыд или нечто другое, я не знаю, но то, что было неприятно, скорее от самой себя, это точно.
Снова забежав в заядлый туалет, я начала приводить себя в порядок. Достав спиртовые салфетки, я приложила одну к виску и сразу пискнула от щипающей боли. Спустя несколько секунд боль утихла и я смогла спокойно протереть висок. Макияж немного размазался и, к счастью, я додумалась закинуть в сумку немного косметики, чтобы хоть как-то исправить подобные ситуации. Расчесала волосы и, хоть немного, но стала похожа на человека.
Прижав пальцы к вискам, я поморщилась от головной боли. Хотелось сбежать отсюда, лечь в мягкую, теплую кровать и забыть об этом дне, будто его и не было. Заснуть, проснуться и понять, что это был страшный сон и ничего не было. Но, к сожалению, не судьба. Закинув все вещи в сумочку, я с коленки открыла дверь туалета и вышла наружу, чтобы отправиться в актовый зал.
Уставшая, побитая и чуть ли не хромая, я зашла внутрь и меня встретили аплодисментами, что меня очень-очень удивило. Парни и девчонки хлопали и свистели, будто я сотворила что-то невообразимое. Спустившись вниз, я подсела к Макееву, который незаметно закинул руку на спинку моего сидения.
— А вот и наша бунтарка пришла! — прокричал Платонов, перебегая между стульев ближе ко мне. — Ты как вообще? Не похоже, чтобы тебя по всему коридору шманали.
— Меня и не шманали. Если бы меня не остановили, я бы их всех там раскидала. — ответила я, закидывая ноги на колени Макеева, совершенно не стесняясь и не парясь. Он удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Мне нравилась эта реакция. — А где Эдик?
— Да свалил уже. И мы можем по-бырому свалить! — встрял Белов, осматривая всех.
— Да! Погнали уже на хату к мажорчику! Хочу в хламину напиться и... — уж было начал Платонов, но его перебил Бойко.
— Ты сильно не налегай, Платон. У нас комиссия скоро, не забывай.
— Да сегодня можно, че! Погнали пацаны! — выкрикнул Шуцкий, подпрыгивая с места.
— Че только пацаны? — строго спросила Женя, смотря на Гену.
— И дорогие дамы тоже! — шуточно протянул Шуцкий и многие рассмеялись.
Я скинула ноги с Макеева и окинула его дразнящим взглядом. Он ответил мне легкой улыбкой и мы всей группой, аккуратно, чтобы не попасться никому на глаза, отправились прямиком из центра на квартиру Дани.
Уже на улице все разбрелись кто куда. Белов и Платонов отправились за выпивкой, Влада и Лена, которая все-таки согласилась, отправились закупаться какой-нибудь едой, а все остальные отправились на место встречи. Кроме Яны, которая все время в актовом зале отмалчивалась и молча ушла, никому ничего не сказав.
Мы добрались до квартиры и, зайдя внутрь, ахнули от ее масштабов. Бойко и Шуцкий начали подкалывать Макеева, чем он мог тут заниматься, а мы с Женей и Максом отправились на осмотр всей квартиры.
Высокие потолки, красивый интерьер и дорогая мебель завораживали. Я заметила выход из этой квартиры на крышу, куда сразу же пошла. Вокруг открылся очень красивый вид. Заходящее солнце, приятный, свежий ветерок и умиротворение.
Услышав позади себя, внутри квартиры, все больше и больше голосов, я решила вернуться обратно. Многие готовились к предстоящей тусовке. Белов и Платонов уже подошли, расставляя на столе бутылки разного алкоголя, а девчонки еще не подошли. Остальные расселись на диване, весело хохоча. Когда я подошла, сразу же посыпались вопросы.
— Слыш, а из-за чего драка-то произошла? — резко спросил Шуцкий, на что его в бок ткнула Женя.
— Жень, все нормально. Ну... Как бы сказать. Я услышала в туалете разговор, как эта девчонка давала Яне номер некого паренька... — в этот момент Никита оторвался от парней и посмотрел на меня. — Она взяла номер и я, выходя из туалета, случайно ту задела. Ну, и она начала выделываться, ее подружайки меня задевать и пошло поехало.
— Да ты прям терминатор, Амель. — восхитился Белов, ставя на стол последнюю бутылку.
Через пятнадцать минут все собрались, кроме Яны. Солнце практически полностью ушло за горизонт, включились ночные фонари, создавая атмосферу красивой, ночной Москвы.
Девочки подобрали классную, энергичную музыку, парни оживились, начали разливать алкоголь по стаканам. Я приняла из рук Макеева стакан виски со льдом и улыбнулась уголком губ. Я сделала глоток и почувствовала, как горло прожигает, по телу разливается знакомое мне тепло. Я начала расслабляться и чувствовать себя в своей тарелке за долгое время.
— Ну что, выпьем за новенькую! — выкрикнул Фил, поднимая свой стакан.
— За новенькую! — добавил Платонов, также поднимая свой бокал.
Мы все столкнулись стаканами, создавая приятный звон по всей квартире.
Через минут двадцать пошли танцы, головокружительное веселье. В квартире перемешались запахи алкоголя и сигарет, вперемешку с едой.
Признаться честно, меня сразу обволокла приятная и дружеская атмосфера, исходящая от этих людей, хотя буквально днем я хотела сбежать от всего этого. Было весело наблюдать, как парни подшучивают над Шуцким, как девчонки, весело хохоча, разваливаются на диване и энергично двигаются под такт музыки. Я слышала звуки смеха, ощущая себя, как дома. Вижу, как Платонов и Бойко нелепо двигаются, чуть ли не круша вокруг мебель и как Макеев пытается их остановить.
У меня никогда не было такой компании и, мне кажется, постепенно я смогу в нее влиться. Возможно, я слишком категорична к людям, которые меня окружают, ведь они открыты и ведут себя без притворств, показывая себя настоящими.
Отойдя чуть в сторонку, освобождаясь от объятий Лены, я достала телефон, чтобы написать короткое сообщение для матери.
— «Меня сегодня дома не будет. Не названивай мне».
Отложив телефон в сторону, я обновила свой стакан и стала замечать, что в глазах начинает плыть и ноги становятся ватными. Многие уже выдохлись и уселись на мягкие диванчики, стараясь отдышаться. Я подсела на спинку дивана рядом с Владой и, подняв глаза, поймала взгляд Макеева, который без стыда, нагло, рассматривал меня, обводя черты лица и переходя все ниже. Я снова улыбнулась и прикрыла глаза.
— Может выпьем еще за то, что мы посадили ЗИЛовцев на очко? — спросил Белов. — Девчонки, не против?
Никто против не был, ведь повод действительно был. Парни столкнулись стаканами и залпом их осушили, чуть морщась.
Когда все были изрядно выпившие и начинали уже не понарошку крушить квартиру, Макеев послал всех на второй этаж, сказав, что есть две свободные спальни. В одной будут отдыхать девочки, а во второй разложаться парни. Шуцкого уже начало тошнить и Женя, схватив того за воротник, поволокла на второй этаж. Все рассмеялись от подобной сцены и поровозиком, нелепо, стали подниматься за ними.
Я же решила подышать воздухом и выйти на крышу, чтобы хоть немного проветриться. Голова затуманилась, мысли все перепутались. Я чувствовала, что была действительно пьяна.
Услышав движение за спиной, я увидела такого же Макеева, который нелепо ввалился на крышу, придерживаясь руками. Я посмеялась и уставилась на него.
— Что, решил освежиться, Макеев? — чуть заплетавшимся голосом, спросила я.
— А знаешь, хотел сказать... Что... — начал он, но резко оборвался, будто обдумывая свои слова.
— Что? Хотел извиниться за то, что бесстыдно глазел на меня при всех и раздевал взглядом? — улыбнувшись, спросила я, подходя к нему.
— Ты думаешь, мне не посрать на остальных? Захотел бы, раздел прям сейчас. — твердо ответил тот, скрещивая руки на груди.
— А ты что, не хочешь? — закусывая губу, спросила я.
Через пару секунд меня хватают за талию и прижимают к себе, грубо впиваясь в губы. Я чуть дернулась от данного напора, ведь не ожидала, но отталкивать его не стала. Он целовал меня жадно, будто давно этого желал, но что-то его останавливало. Этот поцелуй был наполнен страстью и жадностью, словно он голоден до меня, жаждет каждого моего вздоха и прикосновения. Его губы настолько горячи, что словно огонь разгорается внутри меня, окутывая все мои мысли и чувства. Макеев опустился ниже, к моей шее, покрывая ее поцелуями и узорами, обводя ее языком. Я чувствую, как каждый его поцелуй проникает глубоко в мою душу, разжигая во мне пламя страсти и желания. Я теряюсь, погружаясь в мир только для нас двоих, где нет места никаким мыслям, кроме жгучего желания и быть ближе друг к другу.
Он, хватая меня за бедра, закидывает на себя и я сжимаю ноги в замок вокруг его тела. Оно горячее, жаждущее.
Он понес меня внутрь от прохладного ветра, хотя в этот момент я уже его не чувствовала. Музыка продолжала играть, на первом этаже светил тусклый свет, создавая свою атмосферу. В этот момент было абсолютно все равно зайдет ли кто-то, услышит или увидит. Сейчас мы полностью отдавались моменту.
Макеев уселся на мягкий диван, заставляя меня сесть на него сверху. Мы не отрывались друг от друга, несмотря на то, что воздуха начинало становиться мало.
Я стянула с него футболку, оставляя его в шортах и с обнаженным торсом. Тело его было накаченным и подтянутым. Я провела пальцами по его торсу, поддразнивая. Через секунду он стянул с меня накидку, вместе с топом, оставляя меня в бюстгальтере. Хотелось большего и как можно скорее. Встав с него, я стянула с себя шорты, оставаясь лишь в колготках в сеточку и нижнем белье. Он, не растерявшись, стянул с себя шорты и снова потянул меня к себе за руки.
Тела были горячие и жаждущие, пьяные и энергичные. Макеев наслаждался моим телом, обводя одной рукой мою грудь, а второй с силой сжимая бедра, оставляя красные следы от пальцев. Я кусала его мочку уха, заставляя того издать непроизвольный стон. Я чувствовала его желание сквозь боксеры. Как бы я не хотела его дразнить, мне самой хотелось большего. Он чуть приспустил боксеры, а я аккуратно отодвинула край своих трусиков.
Мои руки ласкали его тело, ощущая каждый его контур и напряжение. Я почувствовала, как он входит во всю длину, наполняя меня полностью, и это ощущение заставляет задержать дыхание от удовольствия. Мы движемся в такт друг другу. Он целовал мою шею, чуть прикусывая, от чего из моего рта слетали стоны, сладкие и достаточно громкие. Думаю, если бы не музыка, то нас точно бы услышали. Его толчки были грубыми, резкими, но они не доставляли мне дискомфорта, лишь удовольствие и желание большего. Наши взгляды встретились и я чувствовала, как наше единение становится более глубоким и интенсивным. Я чуть меняла такт, заставляя того снова издавать стоны блаженства. Он схватил меня за затылок, чуть оттягивая голову назад, от чего моя грудь была параллельна его лицу.
Я чувствовала, как напряжение внутри меня нарастало, достигая пика, которое я понимала, что скоро разорвется. Он ускорил толчки и я ощущала, как мы вместе приближались к неизбежному экстазу. Мы продолжали двигаться вместе, поглощенные страстью и желанием, пока наконец не достигли точки кульминации, ощущая взрыв блаженства, который захлестнул нас обоих.
Наши тела были мокрыми, усталыми. Мы вместе тяжело дышали, понимая, что одновременно закончили.
Я аккуратно поднялась с него. Не знаю, откуда у меня еще остались силы, но я, затуманенным разумом и взглядом стала натягивать на себя свои вещи. Возможно, это выглядело нелепо, но кое-как натянув на себя низ и верх, я схватила накидку и, чуть покачиваясь, отправилась к лестнице, чтобы подняться наверх.
Оставив Макеева в полном одиночестве, я тихо вошла в первую комнату и попала к девочкам, которые в обнимку посапывали на большой и мягкой кровати. Они оставили мне место с краю и я, недолго думая, легла рядышком. Тело обмякло, хотелось лишь провалиться в темноту и уснуть надолго и побыстрее. Последний раз взглянув на луну в окно, я прикрыла глаза и моментально провалилась в сон, оставляя все произошедшее в этом дне позади.