4 Сделка без гарантий
Мы доели в молчании. Не потому что не было слов — они были. Но каждое из них могло стать последним гвоздём в этот разговор, и я не была готова. Он тоже, кажется, понимал это.
Я поднесла чашку с чаем к губам, но так и не сделала глотка. Внутри всё переворачивалось. Словно мир, который я знала, сгорел дотла, оставив только пепел на губах.
— Я хочу тебе кое-что предложить, — сказала я, не глядя на него.
Он поднял взгляд. Его спокойствие было невыносимым. Не из равнодушия — скорее, как будто он заранее знал, что я скажу.
— Говори.
Я медленно вдохнула, выпрямилась.
— Я понимаю, что назад дороги нет. Но, возможно… мы могли бы хотя бы притвориться, будто есть.
Он приподнял бровь, но ничего не сказал. Только ожидание.
— После свадьбы, когда всё уляжется, когда семьи получат, что хотели… — я сглотнула, — мы могли бы развестись.
Он чуть откинулся назад, не сводя с меня взгляда.
— Развестись.
Я кивнула.
— Тихо, спокойно. Без громких сцен. Без лишнего внимания. Формально — мы выполнили долг. А дальше каждый пойдёт своей дорогой.
Наступила тишина. Слишком плотная, будто воздух между нами сгустился.
Наконец он сказал:
— Звучит логично.
Я подняла глаза. Впервые за последние дни почувствовала слабое подобие облегчения.
— То есть ты… согласен?
Он усмехнулся уголком губ.
— Я могу сыграть в твою игру. Сделать вид, что всё идёт как надо. Ради них.
— Спасибо, — выдохнула я, не веря, что он так легко согласился. — Я думала, ты будешь против.
Он смотрел на меня спокойно, изучающе.
— А ты не задумывалась, почему я не против?
— Потому что ты… хочешь настоящую семью? — я сама чуть не засмеялась от своей наивности. Этот мужчина абсолютно не выглядит как человек, который может себя связать такими обязательствами.
Он отвёл взгляд в сторону, и я увидела, как его пальцы неторопливо скользнули по краю чашки.
— Возможно, — сказал он тихо.
На секунду я почувствовала, будто мне что-то показалось в его голосе. Не ирония. Не насмешка. Что-то другое. Глубже.
— Но знаешь, — добавил он спустя пару секунд. — Я не говорил, что всё закончится так, как ты решила.
Я напряглась.
— В смысле?..
Он взглянул на меня — прямо, спокойно, без намёка на игру.
— Я просто не давал тебе обещаний. Ни да, ни нет. И это единственное, что важно помнить.
Мурашки побежали по спине. Он не повысил голоса, не угрожал, не говорил прямо. Но в этих словах было что-то… неотвратимое.
Он встал первым, накинул пальто.
— Поехали. Я отвезу тебя.
Я не сразу встала. В груди билось что-то беспокойное. Вопросов было больше, чем ответов.
— Эмирхан, — сказала я, почти шёпотом, — ты играешь или говоришь всерьёз?
Он не ответил. Лишь слегка кивнул в сторону двери, будто давая понять: разговор окончен.
Дорога была тихой. Снежинки лениво кружились в свете фар. В машине играл едва слышный инструментал, и только ритмичный звук поворотников нарушал хрупкое напряжение.
Я краем глаза смотрела на него. Ни одна эмоция не скользнула по его лицу.
Когда мы подъехали к моему дому, он включил аварийку, заглушил мотор.
— Спасибо, — сказала я, не глядя на него.
— Не за что.
Я уже открывала дверь, когда он вдруг добавил:
— Ясмина.
Я обернулась.
— Да?
— Просто помни: ты не одна в этом.
Он не смотрел на меня. Смотрел вперёд, в темноту улицы.
Я вышла из машины. Дверь закрылась с лёгким хлопком. Снег начал падать гуще. Я подняла голову вверх.
И впервые за всё это время ощутила — не просто страх, а неуверенность в себе.
Не он пугал меня. А то, как легко он соглашался… не давая гарантий.
Он играл не словами.
Он играл временем.
И мне предстояло понять:
в чью сторону наклонятся весы, когда всё начнёт рушиться.
Я не помню, как оказалась в комнате. Всё было как в тумане. Верхняя одежда валялась на полу, сумка так и осталась у порога. Я прошла мимо зеркала, мельком взглянув на себя: лицо было бледным, глаза потемнели от усталости и чего-то, чему я даже не могла дать названия.
Я откинула жужжащий телефон подальше и села прямо на кровать, не включая свет. Сквозь шторы пробивался лишь тусклый свет уличного фонаря.
“Я не говорил, что отпущу тебя.”
Его слова звучали не как угроза. Скорее как факт. Просто, спокойно. Как будто он действительно мог взять и одним движением отменить мой выбор.
Я обхватила руками колени и уткнулась в них лбом. Почему он такой спокойный?
Может, он играет? Может, ему просто нравится держать меня в напряжении? Или… он уже всё решил за нас обоих, а я просто барахтаюсь, как пойманная птица?
Устало вздохнув со стоном рухнула на подушку. Хотелось плакать от этой ситуации, но даже они сейчас предали меня.
Только одна мысль пульсировала в голове, как тревожный звон:
“Ты не одна в этом.”
Почему именно эта фраза задела сильнее всего?
На следующее утро в доме было не протолкнуться. С раннего утра по коридорам сновали родственницы, носили ткани, выносили коробки с украшениями, громко обсуждали всю эту свадебную суету. Дом превратился в улей, полный голосов, ароматов и беспокойства. Поздоровавшись со всеми последовала на кухню, перекусив немного решила поехать на работу, но меня остановила мама, сказав, что в такой важный день я не могу работать.
—Мам, это же не свадьба, всего лишь встреча! —закатила я глаза
—Ничего не знаю, ты должна быть дома. Подготовиться, —спорить было бесполезно, поэтому весь день я провела дома чуть не умерев от скуки.
Незаметно наступил вечер, меня попросили одеться и спуститься вниз, поскольку гости должны были приехать совсем скоро. Надела чёрное элегантное платье красиво очерчивающее фигуру.
В гостиной я сидела, не двигаясь. На коленях лежали сцепленные пальцы, будто только они удерживали меня от того, чтобы встать и уйти. В комнате было тихо, слишком тихо — если не считать звона посуды с кухни и глухих шагов туда-сюда.
Мама то и дело поправляла скатерть, как будто это могло хоть как-то повлиять на исход встречи. Голос тёти доносился приглушённо: она инструктировала племянницу, невестку — кого угодно, лишь бы заглушить в себе волнение.
А я — просто сидела.
— Скоро будут, — сказала мама, заглянув в окно. Голос её звучал ровно, но я знала — она волнуется не меньше. — Сядь спокойно, доченька. Всё будет хорошо.
Я ничего не ответила. Просто кивнула. Снаружи послышался шум подъехавшей машины. В воздухе будто что-то изменилось: стало плотнее, тише. Все замерли
Дверь открылась. Первым вошёл Хамзат Эвлоев. Высокий, сдержанный, с внимательным взглядом. За ним — Эвлоева Зарема, уверенная в себе женщина, с ровной улыбкой и безупречно надетым платком. Последним — Эмирхан. Спокойный, будто всё происходящее было ему до странного знакомо. Его взгляд скользнул по комнате и ненадолго задержался на мне. Лишь на секунду.
Отец встал им навстречу.
— Салам алейкум, — произнёс старший Эвлоев.
— Ва алейкум ассалам. Добро пожаловать, проходите,— ответил отец и жестом указал в сторону кабинета.
После формальных приветствий мужчины удалились, оставив нас женщин одних, я лишь услышала как дверь кабинета закрылась, и в зале повисла напряжённая тишина. Остались только редкие звуки чайных ложек и негромкие фразы женщин. Мама Эмирхана отпила немного чая, и, глядя на меня, сказала:
— Ты красивая девушка. Но в жизни этого мало. Главное — характер. Терпение. И границы, которые ты сама себе ставишь.
Я кивнула. Не споря. Просто слушая. Учитывая то, что натворил мой брат удивительно, что она была так спокойна
— Ты не бойся, — добавила она. — Наш дом — не клетка. Но и не игрушка.
Её слова были простыми, но за ними чувствовалось больше, чем она говорила
В кабинете было по-домашнему уютно: пахло чаем и полированной древесиной. Отец Ясмины наливал чай, двигаясь неспешно, как человек, привыкший ко всему подходить с достоинством. Хамзат устроился в кресле у окна, рядом — Эмирхан, сдержанный, спокойный.
— Мы с вами не первый день знакомы, — начал отец Ясмины. — Всё, что нужно было обсудить — уже сказано. Сегодня просто подтверждаем намерения. Если Всевышний сужает этот союз, значит, на то Его воля. Мы уважаем вашу семью.
Хамзат кивнул.
— И мы вас. Я не человек пустых разговоров. У меня один сын. И я хочу видеть рядом с ним женщину, у которой есть имя, честь и твёрдость. Жизнь будет разная. Мы не ищем беспрекословного подчинения — нам нужна опора.
Отец ответил спокойно:
— Ясмина непростая. Упрямая, резкая, но знает, что такое граница. И для неё честь — не слово из книги. Она этим живёт.
Хамзат чуть улыбнулся:
— Это видно. А красота — дело второе. Всё уходит. А характер — остаётся. Мы это знаем.
На несколько секунд повисла тишина. Эмирхан отставил чашку и заговорил:
— Что бы ни случилось — я буду с ней рядом. Не собираюсь делать вид, будто всё будет просто. Но и сбегать от трудностей не собираюсь. Если будут ошибки — я их приму. Если будут слёзы — вытру. Но наш дом — это не место для легкомыслия.
Отец Ясмины посмотрел прямо ему в глаза:
— Говоришь правильно. Только помни: женщина — это не мебель в доме. Она может дать тебе силу. А может и разрушить изнутри. Всё зависит от того, как к ней относишься.
— Я это понимаю, — уверенно кивнул Эмирхан.
Хамзат посмотрел на отца Ясмины и серьёзно добавил:
— Если вы согласны — начинаем готовиться.
Отец поднялся из-за стола.
— Значит, договорились.
Они пожали руки. Просто. Как это делают те, для кого слово — важнее громких обещаний.
Доброе утро, давненько меня не было. Времени ни на что не хватает, 3 курс, диплом... Прошу понять и простить!
Приятного прочтения❤️
С любовью, Шахерезада Эбейд 🦋