vi. Марина
Зима, за окнами снег. Я сижу за учительским столом. Иногда меня отвлекают дети своим: «Елена Сергеевна». Я вяло отвечаю им, но мне скучно. Денис наворачивает круги где-то поблизости. Я стараюсь как можно глубже погрузиться в журнал. Но чувствую кружение вокруг, как ныряльщик за жемчугом акулу. Чёрный плавник, и круги всё меньше в диаметре. Он уже попросил меня сказать что-нибудь по-японски, раз уж я учила этот язык. К счастью, я смогла очень удачно припомнить одну единственную реплику, причём сделала вид, будто она пришла мне в голову буквально на ходу. Посмотрела в заснеженное окно и безразлично сказала: «Ну, что тебе сказать для примера? Ну, вот снег идёт. Юки га фути имасу. Доволен?» Не сказать, чтобы он был доволен. Видимо, хотел уличить меня во лжи или некомпетентности. Не получилось. Кружит дальше. Потом подходит и заявляет, что ему нравится мой карандаш.
Да, карандаш отменный. Механический, со сменным грифелем. Единственный недостаток – нет точилки, как у аналогичных карандашей фирмы «Кох-и-нор». Хотя стоил он вполовину дороже. Просто выглядит понтовее. Всё это я говорю Денису, ну и прочим слушателям. А у самой мысли только о том, до чего же странен мир. Ведь этот самый карандаш я покупала специально для Дениса. Хотела подарить ему на Новый год. Это было до того, как он перестал ко мне захаживать, да и вообще – замечать. А потом замутил интрижку с Мариной, чем окончательно отбил желание что-либо ему и когда-либо дарить. Самое ужасное для меня обстоятельство - то, что День всех влюблённых приходится на вторник. У меня нет желания поздравлять Дениса с каким-либо февраля. Но и видеть, как он не поздравит меня тоже больно. Все связи между нами порваны... И вот теперь, когда он говорит, что ему нравится мой карандаш, я с горечью лишний раз вспоминаю, что пользоваться им в школе начала именно потому, что это был как бы его карандаш. Выбросить жалко, а так, в школе – может, сломается быстрее.
- Подарите его мне, – вдруг просит Денис.
- Ты в своём уме? Хоть знаешь, сколько стоит?
Пусть тебе Марина карандаши дарит. Или у неё есть в наличие только штаммы венерических болезней? Марина – образец блядства – выложила свои фотки в обнимку с каким-то хмырём, из разряда тех, кто слушает чёткий рэпчик и любит тюнинговать дешёвые тачки. Этот хмырь подписал под фоткой: «Моя самая любимая, самая красивая». А сама Марина поставила на аву фото, которое сама же и откоментила: «Верные глазки». Что бы это всё значило, думаю я. Не уж-то наша выхухоль нашла себе реального хахаля и теперь играет на два фронта? Денису вроде как норм, вон нифига не страдает – вокруг меня круги наворачивает.
Тем временем дали звонок. Начался урок. И как же это вышло? Как Денис должен был себя вести, что я подумала: «Была - ни была, всё равно для него покупала!» и сказала:
- Воронцов, если ты сейчас до конца урока будешь сидеть, как мышка, я, так и быть, подарю тебе свой карандаш.
Не сказать, чтобы он тихо сидел. Приходилось постоянно напоминать: «Денис, вспомни про карандаш». Минуты на полторы его хватало, потом снова начинал резвиться. Ну, думаю, не видеть тебе карандаша, малыш. После урока Воронцов долго меня мучил, требовал подарок, всяко-разно измывался, но не уходил. Это напоминало старые добрые времена, когда он казался мне всецело моим. Я знала, что на календаре суббота – время гуляния с Мариной, Денисом и Васей. Виталя несколько раз меланхолично вопрошал: «Денис, ты не хочешь ничего покурить? Или выпить?» Данил мрачно поглядывал из-под своих кустистых бровей – ему надо было спешить на репетицию с группой его старшего брата. Мальчики изнемогали в режиме бессмысленного ожидания. Терпение их, наконец, иссякло, и они покинули кабинет. А также школу.
Денис остался и продолжал требовать свой подарок. В карточном гадании есть хороший термин, для обозначения того, что я чувствовала – «нечаянная радость». После того, как я потеряла надежду, полностью смирилась с поражением, с тем, что мне просто померещилось, будто между нами нечто космическое. Теперь я снова была робкий путник пред вратами потерянного рая. Не веря собственному счастью и глазам, я прогоняла Дениса, говоря, что не отдам ему карандаш ни при каком раскладе. А он всё не уходил. Потом я всё-таки почти выдворила его и, стоя в дверях кабинета, он вдруг заявил с какой-то затаённой обидой в голосе. Как будто я дура, которая ничего так и не поняла. Он сказал: «Мне кстати карандаш совсем не нужен. И оценки тоже». Как под гипнозом от этих слов (потому что они означали, что нужна ему я, потому он и остался) протянула ему руку. Наши пальцы переплелись.
- Пойдём со мной, – пошептала я.
Держась за руки, как влюблённые, мы подошли к последней парте, куда Денис закинул перед этим мою сумку. Я нехотя разжала пальцы, отпустила Дениса и достала из кармашка заветный карандаш.
- Он твой.