Часть 21
Экстрасенсы стояли в темной и мрачной атмосфере заброшенного театра, и каждый из них знал, что испытание не будет простым. Олег первым вошел в театр, его шаги эхом отдавались в пустых коридорах, он внимательно осматривал каждую деталь. В воздухе витала странная, почти невидимая энергия, но никакого контакта с духами у него не случилось. Он вышел через несколько минут, немного растерянный, но без явных откровений.
Затем наступила очередь Сони. Она прошла в театр с тем же выражением сосредоточенности, но её восприятие места явно было острым. Взгляд её был зафиксирован на старых перчатках, оставленных на сцене. Она подошла к ним и попыталась почувствовать присутствие духа.
— Я что-то ощущаю... — сказала она, но её глаза были закрыты, и её лицо было напряжено. — Это не совсем тот дух, который мы ищем. Тут что-то темное, скрытое...
Как только Соня покинула сцену, все взгляды снова устремились на Т/и. Теперь она входила в театр, её шаги были уверенны, а энергия вокруг будто сосредоточилась на её присутствии. Вдохнув этот холодный, тяжелый воздух, она почувствовала, как каждая её клетка напряглась, когда она шагала по этому мрачному месту.
Т/и подошла к сцене, посмотрела на старые, порой изуродованные декорации и ощутила, как энергия места проникала в неё. На мгновение её сознание замерло, и она почувствовала, как сгустки энергии наваливаются, будто мрак сжимал её, пытаясь поглотить. Она закрыла глаза и сосредоточилась, слушая шёпоты, которые начались раздаваться в этом месте.
— Здесь произошло что-то ужасное, — тихо сказала она. — Это место не просто пустое, это место полотно трагедии. Что-то произошло во время спектакля...
Подойдя к закулисью, она увидела круглый стол с вещами погибших актёров. Одним из предметов была маска, изуродованная временем и пылью. Т/и взяла её в руки, чувствуя, как её энергия направляется в этот предмет.
Тихо проговорив слова заклинания, она чувствовала, как энергия предмета начинает отвечать, как темный голос говорит из пустоты:
— Мы не все погибли... Кто-то знал, что будет... Кто-то закрыл кулисы и спасся. Другие умерли...
Т/и слегка встряхнула головой и глубже погрузилась в ритуал. С каждым моментом шёпоты становились всё более отчётливыми, а воздух в театре становился всё холоднее. В её глазах зажигался огонь, когда она начала больше ощущать присутствие этих духов. Темная энергия наполняла её и шептала что-то невнятное.
— Этот театр скрывает ужасную тайну, — сказала Т/и, обратившись к остальным. — Он полон духами, но один из них оставил остальных умирать.
Все присутствующие ощутили, как воздух вокруг стал плотным, будто сам театр пытался защитить свои темные тайны.
В этот момент энергия помещения накалилась до предела, и Т/и сосредоточилась, решив сделать следующий шаг. Её голос прозвучал уверенно, когда она предложила провести спиритический сеанс.
— Я проведу ритуал и открою вам правду, — сказала Т/и, и её слова, будто открывали дверь в мрак, с каждым произнесённым звуком.
Т/и стояла в центре сцены, её лицо было сосредоточено, глаза закрыты, а воздух вокруг её фигуры сжимался, словно сама энергия здания ожидала её действий. В руках она держала маску, и её пальцы, дрожа от сосредоточенности, слегка скользили по её поверхности. Почти невозможно было сказать, была ли она ещё в этом мире или уже в другом, когда её глаза открылись — их взгляд был пустым и глубоким, как сама тьма, но её голос звучал громко и четко:
— Я вызываю вас, духи. Покажите, что произошло здесь. Дайте знать, что скрывается в этой тени. — Её слова разнеслись эхом по театру, словно проклиная стены, которые молчали веками.
Внезапно из-за кулис послышались шаги. Они были тихими, едва слышимыми, но в полной тишине театра они звучали как гром. Легкий холод начал проникать в комнату, а температура резко понизилась. В воздухе повисла странная туманная энергия, которая стала тяжелой, плотной, почти физической.
Скрип деревянных полов, шорох чего-то неведомого в темноте, шёпот за кулисами. Духи начали отвечать на её вызов.
Зал был настолько тихим, что все участники могли слышать каждый вздох Т/и, каждый скрип, каждый шёпот, который пронизывал этот мрак. Она стояла, не двигаясь, словно стала частью самого театра. Вдруг в её голове пронеслась картинка — сцена прошлого, трагедия, которая произошла здесь.
На её губах, едва слышно, но внятно, появилось имя:
— Федор.
Т/и сделала шаг вперёд, не открывая глаз. Она начала рассказывать всем, что видела: в этот момент свет на сцене был холодным, словно дьявольским, и актёры, одетые в театральные костюмы, начинали играть, но трупы среди них уже лежали на полу. Тёмная энергия, которая исходила от них, казалась почти материальной. Один из актёров закрыл кулисы, оставив остальных погибать в огне.
— Он закрыл их, — прошептала Т/и, её голос стал хриплым. — Он спасся, но оставил их умирать, — глаза её были напряжены, словно она пыталась вынести невыносимую правду.
Экстрасенсы стояли в немом ужасе, не в силах понять, что происходило. Воздух был слишком густым, а мир вокруг тёмным и зловещим. Т/и, чувствуя, что она уже на грани, продолжила:
— Я почувствовала его, Федора. Он ждал прощения, но его не было. Он ждал справедливости, которой никогда не получил.
Медленно, но уверенно, Т/и направилась в сторону темной зоны сцены, где стояли вещички погибших. Она взяла флакон духов одного из актёров, ощущая, как его энергетика передавалась через этот предмет. Вдруг на лице Т/и отразилось молчаливое осознание: духи не хотят только рассказывать. Они хотят отомстить.
— Они требуют справедливости, — её голос был всё более решительным. — Они хотят, чтобы виновный ответил за свои поступки.
Тем временем вокруг стало совсем холодно, и из темного уголка театра начали доноситься звуки, похожие на плач. Т/и повернулась и поняла: духи не просто хотят быть услышанными, они хотят мести.
В этот момент туман в зале начал сгущаться, и шёпоты становились всё громче. Экстрасенсы начали чувствовать давление. Что-то было не так, что-то тёмное и страшное.Т/и подняла голову, в её глазах было решимость:
— Я могу помочь вам, но вам нужно дать мне силу. Скажите мне, что вам нужно, и я это сделаю.
Её голос был твёрд, уверенный, как никогда. Экстрасенсы стояли в тени, понимая, что это испытание стало для них не просто магическим ритуалом, а настоящим вызовом. И Т/и, как и её духи, готова была пройти этот путь до конца.
Т/и медленно подошла к группе участников испытания, её взгляд был сосредоточен, но в нем читалась невидимая тяжесть. В её руках всё ещё оставалась театральная маска, а её тело было окутано темной энергией, словно само место пыталось удержать её в своей тени. Все стояли, замерев в ожидании, что же произойдёт дальше.
Не оборачиваясь, она проговорила с абсолютной уверенностью:
— Ты, Фёдор, тот, кто обрек своих товарищей на смерть.
Она не задавала вопросов. Это было не нужно. Она знала. Фёдор, один из тех, кто был на сцене в тот трагический момент, почувствовал, как его душа провалилась в пустоту. Его взгляд потемнел, а его руки невольно задрожали. Он не успел ответить, когда Т/и продолжила, её голос стал громче, наполненный отчаянием и мраком:
— Ты закрыл кулисы, оставив их гореть. Ты спас себя, а их оставил. И они мучились, и их души никогда не обрели покоя. Ты понимаешь, что они ждут тебя?
Фёдор, казалось, буквально иссыхал от страха и вины. Его лицо покраснело, он стиснул зубы, и слёзы начали катиться по щекам. Он попытался что-то сказать, но слова не находили пути к его губам. Его тело было парализовано.
Зал, словно замер в момент этой душераздирающей сцены. Все, кто был в театре, чувствовали этот ужас, что исходил от Фёдора. Параллельно в воздухе витают шепоты погибших, и их шёпоты становились всё громче.
Т/и подошла ближе, и её слова снова звучали с холодной правдой:
— Ты знал, что они страдали, но ты спасся. Ты оставил их умирать. Теперь они пришли за тобой.
Фёдор больше не мог вытерпеть. Он упал на колени, перед всеми, перед Т/и, перед духами, которых он обрёк на вечное мучение. В его глазах отражалась полная безнадёжность.
— Простите меня! Простите, — его голос сорвался, и из груди вырвался жуткий крик, словно душа вырывалась из его тела. — Я не хотел! Я не знал, что будет так! Я не думал, что они умрут! Я думал, что успею... я думал, что... я не смог, я не смог помочь им!
Его слова, произнесённые так искренне, стали звучать не как оправдание, а как чистосердечное признание. И, хотя он пытался оправдаться, его горькие слёзы не могли вернуть тех, кого он оставил.
И в этот момент что-то в воздухе поменялось. Температура в зале резко возросла. Стены театра как бы подались назад, а из тёмной тени, которая окутывала Фёдора, появились силуэты. Т/и почувствовала, как духи, находившиеся здесь, приближаются к нему, не с намерением сделать ему больно, но с целью наказать его за совершённый грех.
И тогда это признание прозвучало по-настоящему.
Духи хотели справедливости, и Фёдор почувствовал их. Слёзы больше не останавливались, и его крик эхом разносился по театру. Полиция, которая наблюдала за происходящим через камеры, сразу поняла, что это было чистосердечное признание. Они подошли к нему и подали ему руку.
— Фёдор, вы арестованы за то что оставались людей в опасной ситуации, повлекшей за собой смерти и за сокрытие правды. Ваши признания записаны на камеру, и они будут использованы в суде.
Фёдор не мог сказать ничего. Он просто поднял руки, сдался. Его лицо искажала боль, он стоял, склонив голову в отчаянии.
Т/и, стоя в центре зала, наблюдала за этим процессом. Она ощущала, как тёмная энергия, которую она вызвала, наконец-то уходит. Духи успокоились. Они получили то, что хотели. А она снова чувствовала тяжесть этого места, как если бы её тело просто выжимали, заставляя сдержать слёзы.
Экстрасенсы, которые наблюдали за происходящим, молчали, каждый переживал это по-своему. Кто-то смотрел с удивлением, кто-то с уважением, но все осознавали одно: Т/и не просто прошла испытание. Она восстановила баланс.