Sicillia

Непрекращающийся дождь шел всю неделю и уже порядком надоел. Поэтому, как только на небе появился солнечный просвет, Сицилия назначила встречу в оранжерее. Предыдущие три месяца она провела одна в другой стране, обучаясь по обмену. Обычно люди изучающие искусство ехали во Францию изучать его и вдохновляться, однако Сицилия была другого мнения. Ее родная страна вдохновляла и дарила новые идеи для картин, но она уехала на три месяца в Великобританию. До этого она полгода проучилась в Корее, вдохновившись портретом «Корея» французской художницы. Но еще раньше на втором курсе она год проучилась в Италии, где ее и заметили.

Начиная со второго курса университета, ее работы выставлялись, и широко обсуждались. Критики хвалили такое двадцатилетнюю девушку за ее технику, и часто давали более высокую оценку, чем заслуживали эти «рисунки». Читая каждую новую статью, она все больше понимала, что все пошло не в ту сторону.

Ее живопись сравнивалась с мировыми произведениями искусства, обозначая, что работы Сицилии могут быть также прославлены. Каждый раз, слыша похвалу в свой адрес и в адрес ее работ, она улыбалась, и говорила что все это заслуга ее мамы, и все думали, что это и правда заслуга Флер даже она хотела верить, что это так, хотя и понимала что возможно это заслуга и вовсе не ее.

В один из дней она застала телефонный разговор своей мамы, где она, держа за руку Андре, слушала женский голос и дрожала всем телом.

- Это не твоя дочь! Она моя! Я была все это время рядом с ней, когда она плакала, потому что была голодна или болели зубки, когда она начала ползать, ходить, говорить, когда пошла в детский сад, в школу, когда закончила школу. Все эти 17 лет я была ее мамой! Потому что я и есть ее мама, несмотря на то, что я не рожала ее... – обессиленно закончила тогда Флер и на последних четырех словах ее мир рухнул.

Она помнит, как тогда скатилась вниз по стене и начала беззвучно плакать, пока из кабинета папы не вышла эта женщина. С размазанной тушью, и опухшими глазами. Помнит, как тогда она испугалась, увидев ее и сразу же догадалась, что она знает. Она знает! Знает то, что от нее так сильно хотели скрыть! Она знает, что все это время ей лгали!

Помнит как она села рядом с ней и по ее щекам вновь потекли слезы. Помнит, как тихо сказала, что ненавидит ее за то, что врала ей все это время и как испугалась когда сказала это, потому что, несмотря на всю боль что была внутри от этой новости, она все равно считала ее своей мамой. Потому что именно она была рядом с ней. Помнит, как она с гордостью представляла ее своим коллегам и друзьям в разных странах. Помнит, как они втроем за первые 10 лет ее жизни сменили 6 стран. Так как Андре работал в Интерполе и часто переезжал из-за новых должностей и возможностей, пока в один день они не вернулись во Францию в семейную резиденцию.

Когда такси остановилось перед большими воротами, Сицилия поспешила расплатиться и выйти из машины, учитывая, что больше всего сейчас она хотела увидеть своего компаньона.

Оправив на номер короткое сообщение: «Я буду внутри» она зашла на территорию, которую отгородили большие светло-зеленые ворота. Спустя секунду она почитала ответ: «Я буду через пять минут, не заходи внутрь, походи по территории». Решив и в правду прогуляться, Сицилия медленными шагами пошла по главной дороге, наслаждаясь более чистым воздухом, чем в городе.

Свернув на небольшую дорожку, скрытую деревьями она немного расслабилась, но все равно волновалась по поводу встречи. Прошло некоторое время, когда в тишине аллеи раздался звонок. Не смотря, кто это девушка ответила, и на той стороне провода раздался родной голос, который был родным.

- Я приехала! Не знаю, куда ты уже залезла, но я иду к входу в оранжерею, - заявил нежный голос, и брюнетка сразу же улыбнулась. Она слишком соскучилась за время ее обучения в Италии. Нет, они конечно виделись на каникулах, но все же эта неделя повторяющаяся в течении года несколько раз, не замещала постоянное нахождение рядом. Учитывая объём работы и желание Сицилии работать больше и лучше, времени для видео звонков, простых звонков и сообщений было крайне мало.

- Я заблудилась! – честно призналась девушка, ее голос был полон нежности, как и ее взгляд, когда она смотрела на бабочек, которые садились на куст больших и ароматных цветов.

- Что?

- Приди ко мне, я скину тебе геолокацию, - все также нежно произнесла девушка после чего, переключила звонок на громкую связь и скинула геолокацию вместе с фотографией вида перед ней.

- Сейчас буду, - произнесли на том конце, но тот нежный расслабленный голос, который она слышала до этого, стал более напряженным, не сказав больше ни слова звонок отключился, и Сицилия продолжила рассматривать растения находящиеся вокруг нее.

Когда она шла в это место она все же засекла время, она пришла за три минуты и еще пять стояла здесь до звонка. Теперь и после звонка она стоит здесь уже десять минут. Где-то внутри начало зарождаться волнение, но как только в поле ее зрения появился нужный человек, она забыла об этом. Улыбка озарила оба лица, и Сицилия зашагала на встречу, когда настояние межу ними было два метра, она расставила руки по обе стороны, готовясь к долгим и чувственным объятиям. Но вместо этого получила пяти секундные объятия и по поцелую в обе щеки.

- Что случилось? – удивленно спросила Сицилия, всем своим видом жалуясь на столь непривычное приветствие.

- Ничего, милая, - слегка улыбнулась женщина и снова коротко обняла девушку. – Я очень соскучилась!

- Я тоже. И ожидала, что у нас будут долгие объятия! – призналась Сицилия, смотря в мамины глаза. За этот год она ничуть не изменилась, разве то сейчас в ее взгляде была легкая усталость и волнение.

- Я просто решила отложить их ненадолго, я сегодня не очень хорошо себя чувствую, - призналась женщина, и взяла дочку за руку. – Как прошли экзамены? – размеренными шагами они направились в сторону оранжереи, и Сицилия улыбнулась, чувствуя привычную нежность мамы.

- Хорошо. Я сдала все в срок, но на защите практической части, профессора были строги ко мне, – честно ответила девушка, после чего слегка сжала руку мамы, привлекая ее внимание к себе. – Я хочу закончить учебу здесь! Я уже поговорила с руководством университета, они должны со дня на день позвонить, чтобы я подтвердила отказ от обучения, по обмену. Так что выходные буду проводить дома, а во время занятий жить в квартире, – закончила девушка, после чего спросила, увидев на лице женщины растерянность. – Ты же не против?

- Я только за милая! Наконец-то мы будем, часто ведется, – улыбнулась Флер и прижалась ближе к дочери. – Какая тема была на экзамене? Я смогу увидеть твои работы? – начала спрашивать женщина.

Они обошли оранжерею дважды, все это время мило беседуя. Сицилия больше не замечала, чтобы мама волновалась, она была привычно нежной, даже немного слишком. Но Сицилия принимала это как должное, совершенно не обращая на изменения, потому что они были ей приятны. Она списывала такую нежность на трех месячную разлуку.

За этот период времени они созванивались не больше чем сорок раз. Учитывая, что это был конец учебного года, объем работы увеличился не только у Сицилии, но и у Флер с Андре, который должен приехать приблизительно через час за ними.

Сицилия уже успела встретиться с  папой в квартире, он приехал к ней, когда она только вернулась, потому что задержался на работе и решил провести время с дочерью. В отличие от Флер, Андре прилетал в Великобританию несколько раз и в каждую из этих поездок он ужинал с Сицилией. Рассказывая, что Флер сейчас вся в работе, потому что у фонда какие-то проблемы, или что она плохо себя чувствует и чтобы не перегружать свой организм еще больше решила не лететь и отдохнуть дома. Во время каждого из этих ужинов девушка, несомненно, чувствовала себя замечательно, но только на половину, потому что вторую половину занимали мысли о Флер. И каждая эта мысли сводилась к тому, что женщина не ее биологическая мама. Из-за чего моментально становилось больно, но затем все снова становилось хорошо, потому что ее биологический папа рядом, а потом снова плохо, потому что в голову прокрадывались мысли о том, что родители в соре и собираются разводиться.

Именно в эти три месяца, девушка начал еще и работать с психологом, который уже морально подготовил ее к новости о разводе родителей. Возможно именно из-за того что она готовилась к худшему она все же откладывала встречу с мамой.

- Хочу посмотреть как все внутри, зайдем внутрь? – спросила девушка, когда они в очередной раз подошли к входу.

- Конечно милая, - ответила девушка и прошла внутрь, когда Сицилия открыла и придержала для нее дверь. – Так мало людей! – удивленно сказала женщина, и перевела взгляд на дочку, которая восхищенно смотрела на работу архитекторов. Она завороженно рассматривала стеклянный потолок, сквозь который были видны небольшие облака,  солнечные лучи, пробивающиеся через них. Сицилия оторвалась от рассматривания архитектуры только тогда, когда Флер, схватив ее за руку, потащила куда-то.

- Куда мы?

- На противоположной стороне есть небольшой ресторан шеф повара Вьен, как я и обещала, мы пообедаем вместе, мне ели удалось забронировать столик. Хотя если говорить правду, то столик бронировал Андре, после того как мне сказали что я слишком поздно звоню, - возмутилась женщина и держа за руку дочь начала идти по дорожке прямо.

- Я думала, мы пообедаем втроем, когда приедет пап где-нибудь на набережной, - улыбнулась девушка, и стала рассматривать небольшие растения, встречающиеся ей по дороге.

Учитывая, что с момента открытия этого места прошло меньше года, видеть невысокие деревья, небольшие кустарники не было чем-то особенным. Некоторые деревья все еще стояли с опорными парками, так как их ствол все еще не окреп. В кустах гортензий было много свободного места, а рядом висела табличка с тем то это их первое цветение. Напротив них Сицилия все остановилась и попыталась запомнить их композицию с другими цветами. Она сканировала их взглядом больше десяти минут в надежде, что все запомнит, но когда они пошли дальше все внимание девушки захватили невысокие, но пушистые деревья. По дороге им пару раз встречались указатели, на которые они решили не обращать внимания, потому что готовы ходить в этой оранжерее весь день.

- Я устала, посидим немного? Здесь слишком большая территория, - с легкой улыбкой сказала женщина, и все также держа дочь за руку, села вместе с ней на ближайшую скамейку.

- С твоим здоровьем все хорошо?

- Да... – коротко ответила Флер и посмотрела на скульптуру, основание которой обвивал плющ. На ее губах была нежная улыбка, когда она произнесла. – Я недавно встречалась со скульптором, который сделал эту статую, я заказала у него скульптуру, хочу поставить в доме.

- Ты стала интересоваться скульптурами? – поинтересовалась Сицилия, и так же посмотрела на эту статую.

Это бюст, и чей он знает только автор, потому что он полностью сделан из гипсовых цветов. Розы, гортензии, ромашки, тюльпаны, лаванда, плющ, колокольчики и еще много разных цветов, и все они абсолютно белые, и хрупкие, на некоторых цветочках была четко видна текстура, некоторые же наоборот выглядели слишком гладко. Плющ покрывал только античную колону, которую использовали как основание. Ни один листик или стебелек не касался самого бюста, что наталкивало на мысль, что его подстригают каждый день.

- У этого скульптора синдром Дауна, я случайно наткнулась на его работу не так давно, и когда попросила его портфолио узнала, что он не безызвестен... Фонд поддерживает его работы, уже несколько лет.

- Он очень талантлив, - озвучила свои мысли девушка и посмотрела на Флер, которая тоже перевела взгляд на свою собеседницу. – Я читала статью, о том, что ты официально перестаешь карьеру художницы, и сейчас будешь заниматься только фондом. Почему ты не рассказала мне? – улыбка поникла с лица девушки и, не выдерживая ее взгляд, женщина перевела взгляд обратно на скульптуру.

- Я хотела поговорить об этом при встрече, но я не могла прилететь, мне жаль, что ты узнала об этом из статьи, - честно сказала женщина, но все еще не посмотрела на дочь. Сицилия нашла руку женщины и слегка сжала ее. – Журналисты разузнали кое-что и попросили какую-нибудь новость взамен, и мне пришлось ее дать им, – тихо произнесла женщина и после небольшой пазы все же добавила. -  Мне стоило рассказать тебе об этом во время одного из звонков, - девушка не стала никак отвечать, так как Флер и правда стоило рассказать об этом во время их предпоследнего телефонного разговора.

Сицилия вспомнила, как она плакала, забившись в угол комнаты, когда почитала эту статью. Как долго и нудно она разбирала это с психологом, и как сильно ждала объяснений.

- Пойдем к ресторану? – нарушила молчание Флер, она встала со скамьи потянула за руку брюнетку, призывая тоже встать. Как только она поднялась, на губах женщины появилась нежная улыбка. – Я не жалею что перестала рисовать, раньше когда ты была еще маленькой, это доставляло мне удовольствие, но сейчас нет, за эти десять лет я нарисовала только две картины. Сейчас мне нравится смотреть на твои картины, - призналась женщина, когда они прошли несколько десятков метров, заворачивая на другую дорожку, которая вела прямо к ресторану.

- Папа скоро приедет? – спросила девушка, когда они подошли к мужчине у входа в стеклянный коридор, который отделял оранжерею от ресторана.

- Думаю, нам придется подождать его полчаса, - с улыбкой сказала женщина и назвала фамилию супруга. Их вежливо поприветствовали, и проводили к одному из пустых столиков.

Эта часть оранжереи мало чем отличалась от основной, все стены и потолок были стеклянные, железный каркас был такого же белого цвета. Пол был покрыт такой же дорогой плиткой, которая встречалась на некоторых дорожках оранжереи. В зале не было такого большого количества растений, несколько карликовых деревьев и кустов с цветами были посажены в единственную на территории ресторана клумбу, вокруг которой и были поставлены всего три столика.

Один из столиков уже занимала пожилая пара, которую Сицилия уже видела где-то до этого. Расположившись за круглым столиком для троих, Сицилии обратила внимание на очень красивые столовые приборы. Их рукоять была изумрудного цвета, и по всему периметру были цветочные узоры. К ним сразу же подошел официант, который предложил им меню.

- Сделаешь заказ, пожалуйста, - попросила Сицилия и слегка улыбнулась, смотря на маму поверх высокого меню.

- Принесите, пожалуйста, воды и стакан апельсинового сока, мы сделаем заказ чуть позже, - спокойно проговорила женщина и, проследив за тем, как официант кивнул и отошел к стеклянному коридору, повернулась к Сицилии.

Взгляд девушки плавно скользил по помещению, изучая каждое растение в кашпо, каждое окошко и вид за ним. Просканировав все, что она могла увидеть, не поворачиваясь, она обнаружила, что войти в ресторан можно не только через оранжерею. Ее взгляд скользнул вправо на клумбу, и она увидела прекрасную работу флористов. Карликовые деревья, которые все еще росли, они гармонично смотрелись среди высоких цветов белого цвета.

- Как поживает Маркиза? – поинтересовалась Сицилия, возвращая свой взгляд обратно к маме. На лице женщины появилась еще более широкая и нежная улыбка, из-за чего ее дочь и сама улыбнулась.

- Хорошо, она все также много ест и спит, и все также шипит на твоего папу, - сказала Флер и взяла ладонь дочери в свою. Ее улыбка спала, когда она начала говори, - Журналист, который опубликовал ту статью о прекращении моей карьеры как художницы... Я должна подождать Андре, мы хотели сказать это вместе, но он сам виноват, что задерживается, - напряженно сказала женщина, и сильнее сжала ладонь дочери. На совах про своего супруга на ее губах появилась легкая улыбка, и Сицилия подумала, что если бы они собирались разводиться, то Флер бы не улыбалась, говоря о нем... Или улыбалась бы, отпуская его. Внутри начало разожраться волнение и скорее всего это отразилось в ее взгляде, потому что сразу же с этим ее мама аккуратно погладила тыльную сторону ее ладони пальцем.

- Я начинаю нервничать, скажи уже быстрее! – сказала девушка, и в тот же момент к ним подошел официант налил в бокалы воды и, оставив апельсиновый сок перед Флер, поспешил вновь удалится.

Все эти полминуты, девушка молча смотрела на маму, которая молчала в присутствии официанта. На фоне щебетали птички и, повернув голову в сторону звука, она увидела снаружи птичий фонтан, где сидела пара птичек.

- Я беременна! – тихо произнесла Флер, когда официант скрылся в стеклянном коридоре.

Два слова и мир перевернулся.

В голове Сицилии всплыли воспоминания десятилетней давности, когда она подошла к маме в рождество, и крепко обняв ее за талию проговорила: «Я хочу себе сестренку или братика». Вспомнила, как тогда она напряглась и отстранила от себя ребенка и наклонилась прямо к ее лицу и вместо ответа поцеловала ее в носик. Когда прошло четыре года, и она уже стала забывать об этом, ей подарили котенка.

- Я так рада! – хрипло произнесла девушка, она улыбнулась, а после разорвала их рукопожатие и пересела ближе к маме, притягивая ее к себе и обнимая. – Как давно?

- Десять недель... Сейчас все еще присутствует риск того что ребенок не выживет, поэтому я не прилетала с Андре к тебе, - грустно улыбнулась женщина отстраняясь.

- Не говори о плохом! Я наконец-то стану старшей сестрой, - все также улыбаясь, проговорила девушка, она потянулась за бокалом с водой, боковым зрением замечая, как в ресторан входит женщина. Проведя взглядом по ранее занятому стоику, она увидела, что пожилой пары уже нет, и ее несдержанности никто не видел.

- Я боялась, что ты расстроишься! – призналась Флер, также взяв бокал в руки. Одновременно с этим тишину нарушил звонок на телефон Сицилии, моментально отреагировав, она выключила звук и с нежностью посмотрела на маму.

- Мне нужно ответить на звонок, это из университета.

- Можешь ответить здесь, - предложила Флер, улыбнувшись еще шире.

- Мое воспитание мне не позволит, я постараюсь решить это как можно быстрее, - сказала девушка и, не дожидаясь ответа, вышла через стеклянный коридор в оранжерею.

Флер, посмотрев на часы на руке, вернулась к изучению меню, не обращая внимания на проходящего мимо официанта и уведомления, которые приходили на ее телефон где-то в сумочке.

- Привет, - произнес красивый женский голос. Она знала, чей он, поэтому не спешила поднимать свой взгляд, чтобы не разволноваться еще сильнее.

- Привет, - повторила за ней Флер и все-таки подняла взгляд, опустив руки на колени, слегка сминая платье.

Женщина перед ней была на год старше, но выглядела очень молодо для своих сорока. Ее шоколадные волосы, были аккуратно уложены, голубые глаза смотрели с ненавистью, как и все предыдущие встречи, но в этот раз она держалась намного увереннее. Ее руки поддерживали подбородок, из-за чего широкие рукава оголили ее предплечья, и она увидела несколько ели заметных шрамов. Решив держаться до конца, она посмотрела ей в лицо и сама того не замечая отметила что губы, скулы, и форма глаз очень схожие с родным для нее лицом.

- Моя дочь очень выросла, - со стервозной улыбкой сказала женщина, и аккуратно скрестив ноги, повторила привычную позу Сицилии.

- Она не твоя дочь, - обреченно произнесла мадам Вилл, и постаралась выровнять так быстро сбившееся дыхание. Внизу живота неприятно кольнула, и она переместила одну из рук на него, сама того не замечая.

- Сицилия моя дочь, как бы ты не хотела, чтобы это было по-другому, это правда. У нас с ней одинаковая кровь, - проговорила брюнетка и все-таки прошлась взглядом по Флер. Отмечая, что та держится за живот.

- Что тебе нужно  Вивьен? – спросила женщина и, не дожидаясь ответа добавила. – Сицилия не хочет с тобой встречаться, она даже не интересуется тем, кто ее биологическая мама! – и снова неприятно кольнула в животе, и она снова постаралась перестать волновать, и отложила все плохие мысли на дальний план. Сейчас главным, было, избавится от ненужной компании.

- Мне недавно писал менеджер, и говорил о том, что Сицилия де Вилл, хочется встретиться со мной. Пока ни как с мамой, а как с художницей, но это тоже прогресс не считаешь? Доченька тянется на подсознательном уровне к своей маме, - с такой же улыбкой проговорила Вивьен, а после она взяла красивый нож с изумрудной ручкой, и крутя его в левой руке, приняла более расслабленную позу, опираясь на спину стула. – Видимо судьба существует, раз сталкивает меня и мою дочь, - в глазах женщины напротив отразилась боль, и она снова посмотрела на стеклянный коридор, а затем прошлась по всему ресторану, заметив, что в зале сейчас только они вдвоем.

- Что тебе нужно? – спустя время повторила свой вопрос Флер, и в животе вновь что-то кольнуло и потянуло.

- Мой ребенок, - равнодушно сказала женщина, и посмотрела на руку собеседницы, которая бездвижно лежала на животе. В глазах Флер что-то вспыхнуло, и она вскочила со стула, опрокидывая его с грохотом на пол.

- Мам? – громко произнесла Сицилия, стоя на входе, она хотела уже сделать шаг, но ее остановили.

- Стой там, - дрожащим голосом прохрипела женщина, и перевела взволнованный взгляд на свою собеседницу, которая уже смотрела на девушку.

- К кому из нас ты обращалась? Я ведь тоже твоя мама, - с грустной улыбкой сказала женщина, но не удостоилась даже взгляда. Все внимание Сицилии было приковано к Флер, которая сейчас снова держалась за живот.

- Позвони скорее папе, - тише, чем до этого произнесла женщина, и медленно моргнула, после чего по ее щекам потекли слезы.

Живот начал болеть еще больше и вместе с ним поясница. Тянущая боль, которую он уже знала. Та боль, которую она не желала никогда знать и не пожелала бы никому, кроме Вивьен, которая довела ее до этого. Опираясь обеими руками о стол, она всхлипнула и все снова потянуло.

Она снова потеряла ребенка.

Четвертый ребенок и он снова умирает, еще не родившись.

Наблюдать за такой Флер было больно, каждый ее всхлип больно отзывался внутри нее. Она боялась сделать и шаг, но все же через быстрый набор номеров позвонила папе, который ответил не с первого гудка. Она не знала этого, так как даже не поднесла телефон к уху, также как и не осмеливалась сказать слова. Она просто замерла, не в силах пошевелиться. Ее взгляд скользнул к неожиданно появившемуся красному пятну, и мир рухнул приблизительно также как и телефон.

В глазах пелена слез, но не одна все еще не скатилась в низ. Совершенно отключившись от реальности, девушка на ватных ногах подошла к Вивьен, которая сразу же подскочила на ноги.

- Что ты творишь? – усмехаясь, спросила женщина, совершенно не реагируя на столовый прибор, который Сицилия крепко сжимала в руке. – Она получает по заслугам. Карма та еще сука, - хмыкнула брюнетка и потянулась к правой руке Сицилии. Взяв ее за руку, она попыталась выхватить нож, но у нее не вышло. Она несколько раз тянула ее за руку, и были по руке в попытке забрать, но девушка намертво схватила зеленую рукоять. Громкий всхлип снова оглушил Сицилию, и спустя минуту, по ее щекам потекли слезы. Точно увидев как Вивьен улыбается, девушка не выдержала.

Сама того не понимая она поняла руку ударила ее. Куда-то в грудь или выше, она не знала, куда именно потому, что пелена слез снова мешала ей нормально видеть. На белые амариллисы брызнула кровь, но это осталось не замеченным.

Нож упал, как только Сицилия опустила руку и рухнула перед мамой на колени, пачкая свои белые брюки в крови. Внутри Сицилии что-то оборвалось. Где-то рядом начала оседать Вивьен, но это осталось незамеченным, как и брызги крови на цветах.

Взгляд Флер был совершенно пустым, когда она подняла его на свою дочь, лицо все еще было влажным от слез, она снова всхлипнула, и снова схватилась за живот, оставляя на светлом платье кровавые отпечатки своих ладоней. Флер просто всхлипывала, и когда Сицилия обняла ее она уже через секунду начала оседать. Аккуратно поглаживая маму по голове, она продолжила плакать.

***

Она не поняла, сколько прошло времени и где она, когда очнулась. Стерильный запах ударил в нос, и она прикрыла глаза. Голова болела также как и все тело. В руке чувствовалась игла, и ответ пришел сам. Больница. Все еще не открывая глаза, она вспоминала, что же случилось, и первое что она вспомнила, как ударила кого-то ножом. Следующее что вспомнила большое количество крови. Резко распахнув глаза, она глубоко задышала в надежде, что это поможет ей успокоиться. Но нет.

В голове сразу стало шумно: «Убийца! Убийца!» как на повторе и с каждым разом становясь все громче. Не выдерживая этого, она начала ворочаться, махать руками или закрывать ими уши, но ничего не помогало. Начиная быстро поворачиваться в одного бока на другой, она начала поджимать колени к груди также как и руки, совершенно не волнуясь о левой руке, в которой стаяла капельница. Не в силах выдерживать это еще больше она не стала сдерживаться, а просто закричала. Как могла своими воспаленными связками. Хриплый, глубокий звук, заполнил пустоту помещения, но не помог заглушить эти затравленные слова: «Убийца!». Она снова и снова начала кричать в надежде, что в этот раз получится. Но продлилось это не долго, закончив в очередной раз кричать, она попыталась закричать снова, но сил не было. Слова становились все тише и тише, когда она снова провалилась в сон.

- Какое состояние у моей дочери? – спросил женский голос, он был такой родной, но такой тихий.

- Ее физические показатели находятся в норме, о психических пока рано говорить. Она дважды приходила в себя и у нее случались истерики, так что пока прогнозы не лучшие, - скорее всего это сказала врач, но она думала только о словах, а не о тех, кто это говорит.

- Что ты здесь делаешь? Тебе сказали не вставать, ты все еще не восстановилась. Я не хочу, чтобы у тебя были осложнения, - проговорил Андре.

- Я хочу быть рядом со своей дочерью! – громко сказала женщина, и девушка почувствовала, как тыльную сторону ее руки начали слегка поглаживать. Дверь тихо закрылась, и скорее всего, ушел доктор.

- Что с ней? – поинтересовалась женщина, и учитывая как отстраненно она это сказала, речь шла не об их ребенке.

- Она умерла.

- Что будет с Сицилией? – тихо спросила Флер, и поглаживание ее руки на мгновение прекратились.

- Ничего. Я общался с адвокатами и судьями, они сказали, что это будет признано самозащитой. Ей ничего не будет, максимум штраф, - отстранено говорил мужчина, но каждое его слово звучало все тише.