Господин Чон

Не проходит и пяти минут, как на улице слышится рёв мотора чонгуковой машины, означающий, что он уехал, а Сохи, как ни в чём не бывало, заходит в дом. Окидывает Чеён оценивающим взглядом, говоря, что останется здесь ночевать. Пак хочет сказать, чтобы она катилась куда подальше, и что её место в собачьей будке. Правда, никакой будки на участке нет, но это не главное.

Но всё же Чеён здесь не хозяйка, не имеет никакого отношения к этому дому. Если родителей Чонгука всё устраивает, значит устраивает. Она поднимается в комнату, набирая номер Чонгука. Мужчина не отвечает ни на первый, ни на второй, ни на третий раз. Вздохнув, девушка бросает телефон на кровать, садясь и начиная ждать. Может, покатается и вернётся, а может будет гулять всю ночь.

Проходит час, два, Чонгука нет. Пак решает попытать удачу снова, набирает номер, и он отвечает. Голос слега пьян, слышно, как язык заплетается. Как он позволил себе выпить, когда они готовятся к появлению ребёнка? Выяснив, где находится Чон, девушка, не думая, вызывает такси, тихо покидает дом, поехав в нужное место.

Она не придумала, что скажет Чонгуку, как уговорит вернуться, но ей очень интересно, откуда так резко взялась бывшая и почему на неё такая реакция. Таксист попался хороший, довёз быстро. Выйдя из машины, Чеён оглядывается, взгляд цепляется за силуэт, сидящий на спинке лавочки, держащий в руках бутылку с крепким алкоголем. Она не спеша подходит к нему, держа руки сложенными на груди.

— Пренебрегаешь здоровьем нашего ребёнка, — Чеён шутит, осторожно забирая бутылку из его рук.

Чонгук поднимает на неё уставший взгляд. Разочарованный.

— Мне жаль.

В руках Чеён виски. Губа не дура. Где он только достал его в такое время, но у Господина Чона много связей. Открутив крышку, она делает глоток, морщась от мерзости и горечи. Её сейчас вырвет. Но задержав дыхание, эти чувства, слава богу, проходят. Бутылка летит в ближайшую мусорку. Чонгуку уже хватит.

— Ты не пьёшь виски, — усмехается он. Понял по реакции.

— Не пью. А ты не сбегаешь из дома.

— Отчитаешь меня как мамочка?

Девушка встаёт напротив, взяв чужое лицо в свои ладони.

— Ну, во-первых, я тебе не мамочка, а твоя фиктивная невеста. А, во-вторых, отчитаю, как будущая жена, — хихикает, прикусив губу. — Правда, что случилось? Ты просто уехал.

Чонгук бережно убирает её руки от своего лица, повернув голову в сторону.

— Неприятное прошлое.

— У всех оно есть, — Чеён залезает на лавочку, садится рядом, подхватив Чонгука под локоть. — Я никуда не уйду, пока ты не расскажешь. Будем сидеть здесь, пропустим праздник твоих родителей. Я ничего не приготовлю, гости будут голодными, а всё из-за какой-то Сохи.

Конечно, такие детские угрозы вряд ли подействуют на такого, как Чонгук, но расстраивать родителей ему не хочется. Они ведь не виноваты в том, что произошло пару лет назад.

Мужчина вздыхает, засмотревшись на спокойную воду. Вот бы на душе было так же.

— Мы с Сохи познакомились сразу после того, как я окончил универ и пошёл устраиваться на работу по направлению. Её отец был моим первым начальником, давшим мне хороший старт. Я поднабрался опыта, узнал, что и как работает, набил базу клиентов. В общем, получил всё, что мне требовалось, чтобы двигаться дальше в одиночку. Я проработал на него пять лет, познакомился с ней. Сохи показалась мне интересной девушкой, но я карьерист. Работа для меня прежде всего. Первое место всегда отведено ей.

Чеён внимательно слушает. Это правда, первым делом для Чонгука идёт работа, потом всё остальное. При таком ритме жизни будет сложно воспитывать ребёнка.

— Ну, мы попытались построить отношения, но, видимо, я уделял ей мало внимания. Если коротко: Сохи мне изменила, не один раз. После смерти отца Сохи, компания перешла в её владения, а я уволился и открыл своё дело. Мы расстались и не виделись уже года два, если не больше.

— Ты её ещё любишь? — приподняв голову, девушка смотрит на мужчину, чье лицо недовольно кривится.

— Нельзя любить того, кто тебе изменяет, делая больно. Не сказать, что и тогда я любил. Просто была симпатия. Я был сосредоточен на работе.

— Как же ты собираешься растить ребёнка, живя на работе? — голос звучит недовольно.

— Поэтому я и работаю, чтобы потом работали на меня, — Чонгук вздыхает.

Пак резко спрыгивает с лавочки, протягивая ему раскрытую ладонь. Она приглашает прогуляться вдоль набережной, чтобы потом вернуться домой в более хорошем настроении. Чон протягивает свою в ответ. Они не спеша идут вдоль ограждения. Чеён надеется, что ему хотя бы немного полегчало после разговора.

— Ты не обязан терпеть её присутствие. Скажи, чтобы она ушла. Это твоя семья, — блондинка вновь склоняет голову к мужскому плечу. Отпустив ладонь, цепляется за руку, обнимая.

— Она в хороших отношениях с моей матерью. Я не говорил причину расставания, — отрицательно кивает.

— Ты такой решительный в делах, касающихся работы, но такой дурачок в любовном плане, — смеётся. — Твоя мама тебя поддержит.

Чонгук ничего не отвечает. Осторожно освобождает руку, перемещая на стройную талию Чеён, прижимает к себе. Ему приятно, что она поддержала его. Даже приехала, а не сделала вид, что ей плевать. Хотя, если бы осталась дома, так и было бы. Она ведь не обязана бегать за ним по городу.

Он очень сильно разозлился из-за появления Сохи. Никому не понравится, когда болезненное прошлое появляется в настоящем, напоминая о себе. На то оно и прошлое, чтобы остаться там. У Чонгука теперь другая жизнь, а эта девица, видимо, спустила все деньги на тусовки, осталась ни с чем, а теперь ищет финансовой поддержки. Если компания, созданная её отцом, вообще существует. О ней давно ничего не слышно.

Чонгук всего добился упорным трудом, не собирается раскидываться деньгами направо и налево. Нужно было думать раньше, а не пускать всё на самотёк.

Прогулка по набережной продлилась около часа, после чего пара вернулась домой.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * *

Проснулась Чеён от суеты, происходящей в доме. Вернулись они около двух часов ночи, поэтому разлепить сонные глаза в семь утра было по-особенному тяжело даже для Чонгука, встающего раньше. Он предлагал ей поспать ещё часик, а потом начать готовку, но девушка сказала, что тогда ничего не успеет.

К двенадцати часам дня были готовы десерты из красной икры и желе, а также заканчивался готовиться ещё один десерт. Чеён оставалось приготовить основное блюдо, на которое по её подсчётам уйдёт четыре часа. Юна в это время как раз должна начать делать макияж женской части, поэтому Пак должна успеть.

Сохи постоянно приходила посмотреть, чем же она тут занимается, сказать колкость и уйти. Чем-то похожа на Дженни, которая не может успокоиться, лишь бы съязвить.

Чеён стояла спиной к арочному входу на кухню, смешивая ингредиенты в специальной посуде, как почувствовала руки на своей талии, обвивающиеся вокруг. По татуировкам сразу поняла, что это Чонгук. Он соизволил встать.

— Твой отец и Намджун занимаются расстановкой мебели. Почему бы тебе им не помочь? — спрашивает она, не отвлекаясь от дела.

— У меня болит голова, — вздохнув, Чонгук ведёт носом вдоль её шеи, прячась в длинных волосах у затылка, вдыхает приятный аромат сладких духов.

— Меньше пить виски нужно, — отвечает младшая с издёвкой.

— Нужно. Я плохой, видишь, накажешь меня? — его крепкие руки сильнее прижимают девушку к себе.

— Чонгук! Я же готовлю!

— Дай попробовать, — отходит в бок, открывает рот и ждёт свою порцию.

Чеён нечего ему дать, но собрав на ложку совсем чуть-чуть, кормит, словно маленького ребёнка. Мужчина блаженно прикрывает глаза, хмурит брови, сжав ладонь в кулак, не слышимо стучит по кухонной тумбе.

— Ахуенно. Все будут в восторге.

А теперь Чонгук уходит на улицу, чтобы помочь отцу и другу. Чеён включает гомогенезатор для смешивания смеси на автоматический режим, отходя к себе в комнату на пару минут. Сохи, дождавшаяся этого момента, заходит на кухню, доставая из кармана домашних штанов какой-то пакетик. Юна, проходившая мимо, останавливается за стеной, включив камеру на телефоне. Сохи нельзя доверять, так что лучше иметь доказательства. Она снимает все действия девушки, а потом исчезает, как ни в чём не бывало.

Если Сохи хочет позора на празднике — она его получит.

Чонгук с Намджуном перетаскивают круглый стол с места на место, пока отец руководит, решая, где ему лучше стоять. Жара адская, хорошо, что мероприятие начнётся вечером, иначе пришлось бы гостей откачивать от солнечного удара. Дохён потирает подбородок, приказывая вновь перенести стол, на что Чонгук оставляет его на месте, поднося стул.

— Этот стол лучше бы стоял под тем деревом! — отец указывает на дерево, смотря так, словно сын совсем дурачок.

— Отсюда как раз всё отлично видно, — спорит Чонгук.

— С дерева бы падали гусеницы.

— Ну и отлично. Посадили бы туда Чонгука, — отшучивается мужчина, посмотрев в сторону. Он идёт к куче стульев, начиная их расставлять.

Конечно, об этом могли позаботиться и специальные люди, которых Чонгук хотел нанять, но отец сказал, что хочет заняться сам. В доме суета, а ему нужно какое-то развлечение.

— Вы с Чеён уже выбрали дату свадьбы?

От вопроса отца Чонгук чуть ли не падает на стул, запнувшись об собственную ногу. Вроде бы простой вопрос, почему такая реакция?

— Нет. Ещё не выбрали.

— Пора бы. И внучков пора бы.

Намджун усмехается.

— Мы над этим работаем, — Чонгук прикусывает губу, стараясь не смотреть на отца.

Когда все стулья оказываются на своих местах, Намджун с отцом Чонгука уходят в дом немного передохнуть, чтобы потом начать готовиться непосредственно к торжеству. Чон младший же созванивается с Чимином, узнать как дела дома. По завершению звонка мужчина видит возникшую тень. Обернувшись, видит перед собой Сохи.

— Что? — с недовольством спрашивает Чон, раскинув руки в стороны.

И чего ей неймётся. Зачем было нужно приезжать, портить своим присутствием праздник.

— Красивая у тебя невеста. Неплохо смотритесь вместе.

— Это всё? — безразлично продолжает, выгнув одну бровь.

Сохи вздыхает, подходит ближе, коснувшись тёплой ладонью его щеки. Чонгук переводит взгляд, сразу же возвращая его обратно, встречается с чужим. Когда-то это касание вызывало дрожь по телу. Сейчас абсолютно ничего. Он отбрасывает ладонь девушки грубым движением.

— Я не разрешал себя трогать, — откровенно и грубо, но, как есть.

— Раньше мне не нужно было разрешение, — ухмылка появляется на женском лице.

— Ключевое слово «раньше».

Чеён, закончившая с готовкой, собирается уйти на второй этаж начать подготовку к вечеру. Но проходя мимо стеклянной двери, ведущей на задний двор, видит, как Сохи поглаживает Чонгука по щеке. Становится неприятно, злостно. Хочется всё бросить, подойти и устроить скандал. Измен к своей личности, даже находясь в фиктивных отношениях, она не позволит. Но единственное, что девушка делает, это уходит в комнату. Тело словно окаменело, не позволило сделать и движения.

Вернувшись в комнату, негодующая Чеён не находит себе места, заламывая пальцы рук, ходит туда-сюда. С минуты на минуту должна прийти Юна, что и происходит. Младшая заносит с собой огромную косметичку, ставит её на стол, раскладывая все принадлежности.

— Как думаешь, может ли Чонгук что-то испытывать к Сохи? — спрашивает Пак, нахмурив брови.

Юна опешила от такого вопроса, застыв на секунду.

— Не знаю, вряд ли, — пожимает плечами, заводит руку за спину, доставая из заднего кармана синих джинсовых шорт телефон. — Чеён, я должна тебе кое-что показать.

Воспроизведя видео, отдаёт телефон в руки старшей, чтобы она, как можно внимательнее посмотрела видео. Юна посчитала, что стоит сказать об этом до того, как соберутся гости, а не после. На лице Пак за несколько секунд промелькнуло множество эмоций: от обиды до злости и желания прикончить Сохи.

— Вот сучка, — вернув мобильный, Чеён собирается разобраться прямо сейчас, но младшая удерживает её за руку.

— Чеён, нет. Ты выставишь себя в плохом свете. Нужно рассказать об этом Чонгуку.

И Юна права. Родители Чонгука не знают, почему они с Сохи расстались. Для них она более близкий человек, чем Чеён, которую они знают второй день. Нужно действовать через Чонгука. Эффективнее будет.

Посмотрев видео, Чонгук ничего не произнёс, достал свой телефон, набирая номер ближайшего ресторана, чтобы сделать заказ.

— Что ты делаешь? — недоумевающе спросила Чеён, сидевшая на кровати, обнимая свои ноги.

— Звоню в ресторан.

— Зачем?

— Это нельзя подавать на стол, — хмыкает, — Здравствуйте, я хочу сделать заказ.

Чонгук проговаривает всё нужное, ожидая заказ через пару часов. Основное блюдо безвозвратно испорчено, но остались десерты, не всё потеряно. Юна выходит из комнаты, обещая вернуться через пятнадцать минут. Может, им нужно поговорить наедине.

— Мне жаль, ты так рассчитывал на меня, — шмыгает носом, не смотря на Чона. — Я всё испортила.

Мужчина закатывает глаза, присаживаясь рядом с ней. Указательным пальцем щёлкает по кончику носа, отчего девушка поднимает голову. Покрасневшие глаза дают понять, что, возможно, она сейчас заплачет.

— Испортила что? Это Сохи виновата, а не ты. Ты всё сделала прекрасно, — улыбается. — Нет только основного блюда, десерты на месте, — в его голове появляется мысль. — Хочешь, отомстим ей?

— С ума сошёл? Будем такими же, как она?

— А почему она может быть плохой, а мы нет? Ну, не хочешь ты, я буду плохим, — смеётся, смотря на Чеён. — Мне не привыкать.

— И что ты хочешь? Впечатать её лицом в мясо, которое ты только что заказал? — Чеён не может скрыть появившуюся улыбку на своём лице.

— Ну, наверняка у родителей есть слабительное, а если нет... — выдерживает паузу, «шагая» пальцами вдоль её ноги. — Аптека рядом.

— Это жестоко.

— А она хотела отравить тебя, меня, и всех здесь. Не жестоко? — это Чонгук произносит уже грубее. Видно, что он недоволен. — Вытирай свои слёзы. Юна уже идёт. Уверен, ты будешь самая красивая. Наравне с моей мамой, — подмигнув, Чонгук выходит из комнаты, оставляя Юну и Чеён наедине.

— Начнём? — тёмноволосая вооружилась кисточкой для макияжа.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * *

Ресторан доставил еду вовремя. Родителям пришлось сказать, что оборудование вышло из-под контроля и Чеён не смогла закончить. Это было не критично, поскольку еда не главное. Родителям Чонгука и Айю приятно, что им уделили внимание. К шести часам, гости, как и положено, начали собираться. Обсыпали поздравлениями, дарили подарки, знакомились с новоиспечённой невестой Чонгука, говоря, что уже хотят погулять на их свадьбе.

Чеён была вынуждена мило улыбаться. Ещё чуть-чуть и она сама поверит в то, что выходит замуж за Чонгука, и это не она потом сбежит, бросив его с ребёнком. Безумие. Повторяет сама себе изо дня в день.

Весь задний двор украсил рубиновый цвет, дресс-код, соответственно, такой же. Кроме Гоын, мамы Чонгука. Она облачилась в чёрное платье, чтобы было понятно, кто главная хозяйка вечера. Мужская часть в стандартных смокингах. Юна постаралась на славу, её макияжи никогда не разочаровывают.

Когда все гости собрались, их попросили занять свои места. Прошла официальная часть, в которой каждый произнёс поздравления, вручил что-то особенное, что не захотел положить ко всем остальным подаркам. Поплакали, посмеялись. Чеён поняла, что семья у Чонгука действительно хорошая. Она смогла убедиться в этом второй раз. Если бы всё было по-настоящему, она была бы рада попасть сюда. Их можно описать одним словом — комфорт.

Сама же Пак весь вечер ловила на себе взгляды их друзей и родственников. Новый человек в доме, да ещё и будущая жена Чонгука, выглядевшая до безумия прекрасно. Как тут отвести взгляд?

Сохи тоже не давала о себе забывать. Она сидела рядом с ними за столом, было поздно что-то менять. Не устраивать же скандал, испортив родителям праздник. Поэтому Чонгук и Чеён были вынуждены терпеть её присутствие.

Ресторанное мясо оказалось довольно вкусным, жаль, что гости не удостоились возможности попробовать молекулярную кухню. Но, есть ещё десерт, который подадут до торта. После основной части гости вольны заниматься чем хотят. Поэтому они общались с родителями Чонгука, изредка обращая внимание на молодежь. Интересно ведь узнать, кто и чем живёт, а особенно, кто и когда женится.

Чонгук достаёт из внутреннего кармана слабое слабительное, не способное навредить. Ну, придётся немного посидеть в ванной комнате, а так, ничего опасного. Он показывает маленькую упаковку под столом, наклоняется к уху Чеён, шепча, что ей и Юне нужно отвлечь Сохи. Тогда он сможет подсыпать его в десерт, который прямо сейчас подают официанты, нанятые специально для этого.

— Сохи, не поможешь? — начинает Юна.

Юна — та ещё авантюристка. Ей не составит труда обвести кого-то вокруг пальца, когда этого требует ситуация.

— Что? — выдавливает старшая из себя недовольно.

— Говорю, не поможешь? Сфотографируй нас с Чеён.

— Для этого есть фотограф.

Сохи права. Фотограф фотографирует у специальной зоны, украшенной для красивых фотографий.

— Я хочу фото на телефон. Не будь занозой, помоги, — младшая хватает старшую за руку, потащив за собой.

Чеён уже стояла там, и пока Сохи их фотографирует, Чонгук слегка посыпает розовую жемчужину. Благо, белая пудра впитывается, когда Сохи возвращается. Никаких доказательств преступления. Торт пропустит, правда, но не нужно было это начинать.

— Ну как? — интересуется Чонгук, после того, как съел свою жемчужинку.

Сохи молчит, пробуя на вкус, а потом отвечает.

— Твоя невеста хорошо готовит.

Чеён чувствует облегчение внутри.

— Для какой-нибудь забегаловки, но не для элитного ресторана, — приторно улыбнувшись, Сохи вытирает рот салфеткой.

Чонгук подмигивает Чеён. Слабительное должно подействовать спустя час-два, так что у неё ещё есть время повеселиться.

Чон приглашает девушку на медленный танец, галантно подавая ладонь, на что Пак отвечает взаимностью. Юну же приглашает Намджун, поскольку Айю отказалась. Ей нужно кое-что обсудить насчёт подачи торта.

Неловко танцевать на глазах многих родственников Чона, но затерявшись в толпе из нескольких пар, это кажется не такой уж плохой идеей. Рука мужчины оказывается на талии девушки, едва сжимая ткань красного платья. В этот раз Пак не боится быть близко, не чувствует страх, что её съедят, принудят к чему-то плохому. Ей спокойно рядом с ним, а то, что Чонгук заступается за неё, пусть и не самым справедливым способом, заставляет сердце трепетать.

Хрупкая ладонь Чеён ложится на плечо Чонгука, вторая оказывается в его владениях, как и она сама.

— Почему ты заступаешься за меня? — тихо спрашивает она, едва заметно улыбнувшись.

Чонгук выдерживает короткую паузу, посмотрев в глаза.

— Ты мне нравишься. Разве это не очевидно? — хитро ухмыляется.

— Не думала, что чёрствым бизнесменам кто-то может нравиться, — склоняет голову в бок с улыбкой.

Она никогда не видела, чтобы Чонгук отвечал на её знаки внимания. Тогда у них была разница в десять лет, сейчас тоже. Семнадцать и двадцать семь. Двадцать семь и тридцать семь. Смысл меняется кардинально. Люди будут осуждать в первом случае, но ничего не скажут во втором. Чем старше, тем незаметнее.

Вечер пролетает слишком быстро, будто бы его и не было. Долгая подготовка, чтобы всё закончилось в один миг. Родители Чонгука выглядят поистине счастливыми, любящими друг друга, заботливыми, поддерживающими. Чеён мечтает о таких отношениях. Будут ли и у неё такие когда-нибудь?

Блюда, приготовленные Пак, понравились большинству, что они выразили на словах, а те, кому не очень, тактично промолчали. Сохи уехала за час до конца, как раз, когда подействовало слабительное. Нетрудно было догадаться, кто это сделал. Девушка хотела налететь на Чеён, но Чонгук намекнул, что это он. Она уехала.

Разгрузившись с посудой, все разошлись по комнатам готовиться ко сну. День выдался тяжёлым, но воспоминания будут храниться долго.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ* * *

Приняв освежающий душ, Чеён стояла перед зеркалом, снимая с лица остатки макияжа. На груди завязано полотенце, скрывающее наготу, а за дверью сидящий Чонгук ожидает своей очереди. Если не уснул. Пак ушла полтора часа назад, за это время и выспаться можно.

Наконец закончив с процедурами, девушка собирается вернуться в спальню. Открывает дверь, сталкиваясь с Чонгуком, едва ли не врезавшись в его грудь. Видимо, мужчина хотел постучать, чтобы поторопить, а также узнать, всё ли в порядке. Она прикрывает глаза от неожиданности, усмехнувшись.

— Напугал.

— За полтора часа можно помыться минимум девять раз.

С издёвкой произносит старший, расстёгивая на рубашке верхние пуговицы. Он пропускает её внутрь комнаты, наблюдая за движениями. Чонгук успел заметить, что ключицы Пак настолько острые, что об них можно порезаться. То ли телосложение такое, то ли не кормят дома. Одно из двух.

Девушка заранее приготовила пеньюар, в котором будет спать, но при Чонгуке переодеваться не будет. Не оборачиваясь, ждёт, когда он уйдёт в душ, чтобы спокойно переодеться и не бояться быть застуканной без одежды. Но Чон не спешит, этой ночью что-то влечёт его сильнее обычного. То ли то, что Чеён в полотенце, то ли то, что на её теле осталось немного капель воды. А может быть, аромат её тела? Определённо что-то из этого, если не всё вместе.

Чонгук подходит к ней со спины, осторожно касается ладонью живота, прижавшись грудью, оставляет два поцелуя на правом плече. Чеён в миг покрывается мурашками, задерживая дыхание. Это происходит на самом деле? В её мыслях нет желания оттолкнуть его, ей нравится. Странно, но нравится. Пак не может объяснить своих чувств, она просто ощущает радость при виде его. Чувствует себя в безопасности. Чонгук ей нравится. Уже очень давно. С момента, как его семья въехала в квартиру, а она увидела его в окне напротив своей комнаты. Уехав во Францию, Чеён смогла забыть о неразделённой влюблённости, когда не видишь человека сделать это намного проще. Переключилась на учёбу и Ыну, но вернувшись в Корею глупо отрицать свои чувства, как бы она не пыталась. Единственное: ей не хочется наступать на одни и те же грабли, не хочется быть для него игрушкой, которую можно выкинуть после игры. Чеён хочет свою семью, малыша, похожего на них. Но она хочет, чтобы это было искренне. Не по контракту, не по договорённости. По любви, по взаимному желанию.

Развернувшись в невесомых объятиях, девушка встречается с чужим взглядом. Проводит ладонью по щеке, от чего Чонгук млеет, прикрывает глаза, подцепляет эту же ладонь, оставляя на ней несколько поцелуев с внутренней стороны. Какая же она тёплая. Он не чувствовал такого уже очень давно.

— Я не хочу быть просто игрушкой, — Чеён решает, что это нужно сказать сейчас, а не потом, когда уже всё случится.

— Ты для меня не игрушка, — ответ Чонгука серьёзен. Он всегда смотрит в глаза, когда предельно серьёзен, этот раз не стал исключением.

Чонгук вовлекает её в медленный поцелуй, постепенно увеличивая напор своих губ. Бесстыдно сминает одну за другой, проходясь по ним языком. Чеён чувствует, как подкашиваются её ноги от происходящего. Всё кажется нереальным, будто вот-вот исчезнет, окажется сном, но Чонгук здесь, рядом с ней и никуда не денется. Она охотно подается навстречу, вставая на носочки, обнимает за шею, обводя губы языком в ответ.

Поцелуй настолько приятный, что хочется раствориться в нём, чтобы он никогда не заканчивался, и вот она не замечает, как спина касается мягкой постели, а Чон нависает сверху, не сбавляя настойчивости. Видит цель — не видит препятствий. Это про него.

Чонгук из такого типа людей, которым тяжело признаться самому себе. Для него карьера на первом месте, но это не значит, что он никогда не думал о личном счастье. Для него существовала установка: «сначала работа, успехи, потом семья», иначе второе будет мешать первому. Это вложили в него родители. Теперь у него успешная карьера, значит, можно задуматься об отношениях серьёзно. Не мимолётный роман, не ради денег или чего-либо ещё, а ради себя. Чонгуку предстоит много чему научиться, как быть романтичным, понимать вторую половинку, быть поддержкой и опорой. Чеён в этом ему поможет. Ну, а если не сложится, у них будет ещё один опыт. Всё, что случается в жизни — это опыт.

Оторвавшись от мужских губ, Пак прерывисто дышит. Привычный ритм сердца сбился, его будто вот-вот разорвёт от волнения и предвкушения. Они оба знают, к чему это ведёт, не видят смысла отказываться.

Её тонкие пальцы бродят по пуговицам, расстёгивая и избавляя Чонгука от белой рубашки, с низом старший расправляется сам, так же как и с полотенцем, прикрывавшим её наготу. Белоснежное тело Чеён слишком прекрасно, чтобы портить его багровыми отметинами, укусами. Чонгук позволяет себе покрыть его влажными поцелуями. Горячие губы блуждают по изгибам не менее горячего тела, с каждым прикосновением покрывающегося мурашками. Женские пальцы путаются в густых чёрных волосах, пока мужчина спускается поцелуями всё ниже и ниже.

Возбуждение достигает пиковой точки. Оказывается, Чеён много и не надо, чтобы быть готовой. Чонгук вновь возвращается к её лицу, оставив несколько рванных поцелуев на пухлых губах. Немного отстранившись, он подходит к своему чемодану, доставая пачку с презервативами. Достаёт один и возвращается к ней. Чон без стеснения снимает с себя нижнее белье, раскатывая презерватив по члену, а вот Пак старается не смотреть туда. Её щеки порозовели, на губах появилась непроизвольная улыбка. До этого ей не было так неловко. Но ведь в этом нет ничего такого, у всех всё одинаково, но... Чонгук ей нравится. Поэтому ей неловко.

Он вновь нависает над ней, расставив руки по обе стороны от головы.

— Ты ведь хочешь ребёнка, — прикусывает губу, поглаживая ладонями его упругую грудь. — К чему это? — намекает на защиту.

Чонгук склоняется к её уху, прошептав:

— С этого момента я хочу, чтобы это было нашим общим желанием, — языком цепляет мочку, перехватывая зубами, слегка оттягивает.

От этой фразы в животе ком скручивается ещё сильнее. Какой же он прекрасный. Чонгук красив не только внешне, но и внутренне. По крайней мере, сейчас Чеён именно так кажется.

Он аккуратно разводит её ножки в стороны, устаиваясь между них. Головкой члена проводит по половым губам несколько раз, размазывая её природную смазку. К сожалению, у Чонгука выбилось из головы купить её в аптеке, поэтому придётся быть предельно осторожным. Казалось бы, важная вещь, а забыл о ней словно подросток. Осторожно, медленно, чутко, толкается внутрь между влажных стеночек, внимательно следя за мимикой чужого лица. Оно скажет всё без слов. Чонгук не хочет сделать ей больно, навредить, напугать. Он хочет, чтобы этот момент принёс ей удовольствие, оставив после себя приятное послевкусие, а не разочарование.

Горячие ладони Чеён укладываются на крепкую спину, сползая ближе к бокам для удобства. Она слегка приподнимается, ощущая внутри себя небольшой дискомфорт. Предстоит привыкнуть к размеру, а из-за неловкости с волнением, ощущается ещё больнее. Но благо Чонгук выжидает нужное количество времени, чего иногда не делал Ыну, забивая на её чувства.

— Продолжай, — тихо шепчет младшая, опустив взгляд на его губы.

Чонгук вновь вовлекает её в поцелуй, начиная медленно двигаться. Движения немного затруднены, поскольку недостаточно смазки, а Чеён изредка сжимает в себе от дискомфорта. Он прекрасно видит и чувствует, несмотря на то, что она молчит. Поцелуй сглаживает ситуацию, отчего Пак может не заострять внимание на боли.

Вскоре это притупляется, сменяясь лёгким наслаждением. Этот раз явно не будет самым лучшим, поскольку они ничего не знают о предпочтениях друг друга. Предстоит долгое изучение, работа над ошибками, но даже несмотря на это, Чеён удаётся ощутить удовольствие. С каждым толчком Чонгук становится быстрее, напористее, увереннее. Будь на её месте какая-нибудь Вонён, мужчина бы думал только о своём расслаблении, но сейчас о себе думает в последнюю очередь.

Пак меняет позу, седлая бёдра старшего сверху, придерживается за спинку кровати. От такого вида сверху Чонгук хочет её в тысячу раз больше. Маленькая, аккуратная грудь сексуально сотрясается, ладони приятно прилегают к тонкой, изящной талии.

Комнату наполняет тяжёлое дыхание, изредка перебиваемое тихими стонами. Чеён не хочет, чтобы их услышал кто-то из родителей Чона, или же Айю с Намджуном, Юна, да кто угодно. Завтра утром за завтраком сгорит со стыда. И хоть все всё понимают, это она считает неприемлемым. Вперемешку с дыханием идут шлепки тел друг об друга, добавляя большую каплю возбуждения.

Когда девушка выдыхается, мужчина вновь возвращает её на постель, входя под новым углом, придерживая ножку за внутреннюю часть бедра. Чеён чувствует, что её конец приближается со скоростью света. Пальцы Чонгука касаются клитора, тем самым доводя до точки кипения. В тот самый момент, когда она готова закричать от наслаждения, губы соприкасаются, рассеивая стон в поцелуе.

Чеён ведь сама не хотела быть громкой. Чонгук ей помог.

Старший заканчивает спустя несколько минут после неё, но перед этим отстраняется, чтобы избежать конфуза. Как он и сказал: теперь рождение ребёнка должно быть их общим желанием. Только дурак не поймёт, что чувства взаимны.

Чонгук накрывает её уставшее тело простынёй, чтобы не простудилась, а сам укладывается рядом, уткнувшись носом в затылок.

Сладкий сон обеспечен до самого утра.

____
следующая глава выйдет, если наберётся три развёрнутых отзыва!
если вы не можете/не хотите писать развёрнутый, то можете комментировать отдельные моменты. это тоже считается! главное, не молчите
подписывайтесь на телеграмм, ссылка в профиле, там всегда свежие новости + будут выложены все дополнительные детали к этой главе