Недотрах
[1/2]
●Чон Хосок●
Унылый дождливый день в череде точно таких же уже не казался чем-то необычным как в первые дни осени. Ужасно мерзкая погода способствовала далеко не веселому настроению каждого второго горожанина, будь то студент, ученик школы или взрослый человек. Барабанная дробь дождя давила на нервы, хоть и отличалась звонкой красотой своего ритма. Уже ничто не радовало, хотелось элементарного солнца и тепла, а не прохладного ветра, залетающего даже под теплые пальто и куртки людей. Хотелось
ясного голубого неба, а не темных беспросветных туч, что, плотно прилегая друг к другу,
заволокли небо.
В выходной день многие люди сидели по домам, настолько не хотелось выходить из тепла в прохладную сырость противного утра; хотя, если не смотреть на часы, нельзя понять, какое время суток наступило или ушло. Чон Хосок не был исключением из этих
людей, сидел в мягком кресле, потягивая из изящного бокала красную жидкость. Вино
наталкивало на яркие воспоминания, что произошли совсем недавно. Раскиданная на
полу одежда только усиливала прилив эйфории от произошедшего. В памяти парня всплывали моменты, которые он никогда бы не хотел забыть, ведь от них он понастоящему счастлив.
|Этим утром|
Хосок услышал незамысловатую мелодию дверного звонка и поспешил открыть дверь
пришедшему человеку. Он совсем не удивился, увидев на пороге Т/и — девушку, которая подрабатывает у него домохозяйкой и параллельно учится в медицинском университете. Т/и была милой девушкой, которой нужны были небольшие, но быстрые деньги, ведь родительских категорически не хватало. Она могла бы устроится официанткой и с достоинством разносить еду, а не ползать по полу с тряпкой в руках, но она слишком не любит шум и многолюдные места. А Чону она сразу приглянулась, когда пришла к нему по объявлению, и предложенные деньги ее вполне устраивали. Конечно, у влиятельного человека домработница за копейки работать не будет, ведь ему, в принципе, денег не жалко.
— Здравствуйте, Хосок-ши, — пробормотала Т/и, снимая верхнюю одежду.
— Привет. Слушай, сегодня выходной, так что давай я облегчу тебе работу. С тебя только протереть пыль, и можешь быть свободна, — с улыбкой говорит брюнет,
наблюдая за покрасневшими щеками девушки.
— Спасибо, Хосок-ши, я как раз успею подготовиться к тесту, — Т/и уходит вперед по коридору за принадлежностями, а Чон решает вернуться к своему занятию — чтению книги под тихие завывания ветра в водосточной трубе.
Уже целый месяц прошел с тех пор, как эта девочка пришла к нему работать. И, честно, он не понимал, что его так в ней зацепило. Она выглядит отстраненно и холодно, пока с ней не заговоришь. Тогда на ее лице появляется легкий румянец, придавая ей детской живости и невинности столь необычной красоте. И Хосок считает, что она по истине прекрасна и грациозна, хоть и отпускает иногда колкие фразочки в его адрес в ответ на какое-либо недовольство. Она кажется ему не нуждающейся в огромных деньгах, ведь видит счастье в чем-то другом, ином, смотрит на мир через хрустальную призму, замечая
все плохое и хорошее. Она для парня — что-то таинственное и неизведанное, но такое дурманящее и сладко манящее.
В таких, достаточно личных мыслях, Чон рассиживал все в том же удобном кресле, обитом темно-серым бархатом. Он был погружен куда-то глубоко в себя, машинально протягивая руку к бутылке вина, что стояла на журнальном столике.
— Ах, черт! — завопил он, тут же отдернув руку от стеклянного сосуда.
Взглянув на свою ладонь, Хосок увидел сочащуюся из нее алого цвета кровь, медленно
проступающую на месте пореза.
— Блять, Т/и! — открыв нижний ящик небольшого столика, Чон выудил оттуда бутылек
йода и ватку.