Вольфрам

Когда Киран вернулся в город, встревоженные горожане вместе с Рашми и Савитаром начали засыпать его вопросами, но общий гул разом смолк и превратился в непонимание, смешанное с любопытством, когда он показал птенца у себя на руках. Он решил не утаивать ничего и рассказал всё, как есть, ибо правда всё равно рано или поздно всплыла бы. Люди не настолько глупы, чтобы не понимать очевидных вещей. Рашми и Савитар переглянулись, на лице первой возникла слабая улыбка, и это значило, что нового бога она смогла принять, в то время как Савитар не разделял её чувств. Он скрестил руки на груди и внимательно, даже холодно смотрел на Цейтл, пока она с боязнью рассматривала людей вокруг. Некоторые горожане последовали его примеру. Мнения разделились.

— Ты хочешь оставить с нами убийцу? — подал Савитар голос.

— Убийцу? — Киран устало смотрел на него.

— Да, ты не ослышался. Из-за её рождения погибли наши солдаты, погибли невинные люди, что не успели спрятаться.

— Брат, — строго осекла его Рашми.

— Савитар, Цейтл не понимала, что делает. Её скорбь по смерти Аджита ненарочно высвободила силу. Она сейчас подобна маленькому ребёнку, живущему одними лишь эмоциями. Да, то, что она сделала — непростительно, — Киран взглянул на Цейтл, — но это самый настоящий младенец, совсем не осознающий, что делает. Поэтому я хочу оставить её здесь и вырастить достойного Бога, чтобы подобное больше не повторялось.

Из толпы послышалось:

— Моего сына это не вернёт.

— И моего мужа тоже!

— Моя сестра погибла из-за летящих осколков!

В противовес им зазвучали ещё голоса:

— Это не было умышленно. Я очень сочувствую вам, это ужасно, но эта Богиня не хотела смертей, я уверен.

— Да, мы поможем вам, чем сможем, и она поможет, когда вырастет.

— Мы будем рядом.

Понимая, что атмосфера начинает меняться и грозит взорваться, если всё перерастёт в перепалку, Киран громко заговорил:

— Мои дорогие люди, мне тоже очень больно видеть погибших, что принадлежали к моему народу, и раненых, больно так же, как и вам, но это дитя искренне не понимает даже, где именно находится. Сейчас она не способна ответить за свои поступки, по этой причине я и хочу сам вырастить её. Под моей опекой она сможет встать на светлый путь, чтобы никогда осознанно не повторять то, что сейчас она сделала неосознанно. Мой родной, прекрасный народ, сможете ли вы мне в этом помочь?

Кто-то тут же согласился, кто-то вдруг заплакал, а кто-то просто отвёл взгляд в сторону. Киран видел, что чувства людей разнятся, и не собирался их заставлять насильно принимать Цейтл, просто поставил перед фактом, что отныне она будет жить здесь, ради общей безопасности. И ради Аджита, который породил чудо. В конце концов, среди толпы согласие и одобрение, искреннее или вымученное, взяли верх. Не выразил никакой позиции один лишь Савитар. Глядя на происходящее, он хмыкнул, развернулся и собрался куда-то идти, но Рашми схватила его за запястье:

— И куда ты?

— В патруль пора. Или ты забыла?

Он высвободился из её хватки и пошёл дальше. Рашми кинула взгляд на Кирана, и тот кивнул, отпуская их. Ведь причин задерживаться действительно не было. Теперь всем предстояло восстановить разрушения в городе и заняться погибшими и ранеными.

***

Город был полностью восстановлен спустя две недели. Всех павших воинов, как и обычных мирных жителей, похоронили на общем кладбище, много кто до сих пор приходил, чтобы возложить цветы. Большинство раненых полностью поправились, но оставались и те, чьи раны или увечья заживали слишком медленно. Всё вернулось на круги своя, город зажил обычной жизнью, и никто больше не собирался на него нападать. Большинство жителей смогли успокоиться, но оставались и те, кто кто хранил в душе злобу, тревогу или обиду, молча, незаметно, но направляя её на Цейтл, которую постоянно держал около себя Киран. Кто-то начал в нём сомневаться.

Прошло пятнадцать лет. Город практически не изменился, разве что появилось несколько новых домов и лавок. Киран не обладал особыми богатствами или силой, потому к нему практически не присоединялись новые смертные. Иногда он задумывался: если бы появился кто-то другой, способный обеспечить нерушимую защиту и даровать райскую жизнь, остались бы его люди с ним? Оказалось, что эта тема требовала куда более глубоких размышлений. Он стоял на холме, рассеянно глядя на бесконечные земли зимы где-то там, за зелёными деревьями и яркими цветами. Мысли его были где-то очень далеко, когда из них его вырвало хлопанье крыльев, а затем ему на плечо уселся маленький металлический птенчик.

— Доброе утро, Цейтл, — Киран пальцем погладил её по голове, с улыбкой наблюдая, как она сама трётся об него головой.

— Доброе, — тонко, но счастливо отозвалась она.

Сейчас он понимал, что её отношение к нему — полное отражение того, что ей рассказывал Аджит. Он сам был бесконечно предан своему Богу, и, видимо, передавал свои эмоции мечу и при помощи слов, и невербально. За прошедшие пятнадцать лет поведение Цейтл немного изменилось: она стала вести себя больше как пятилетний малыш, быстро запоминала различные слова и уже хорошо разговаривала, более-менее понимала письменность, пробовала писать сама, но осознала, что с птичьими лапами это довольно сложно. Поэтому пока что Киран решил ограничить её обучение чтением, до тех пор, пока она не сможет принять облик человека.

***

Прошло тридцать лет. Цейтл постепенно увеличивалась в размерах и сейчас стало ясно, что она находится не просто в общей птичьей форме, а является самым настоящим лебедем. Её шея начала удлиняться, перья стали обретать разные цвета и оттенки, показывая, что они принимают структуру различных металлов. Единственным отличием от стандартного лебедя было то, что Цейтл имела большой и пышный хвост, который мелодично позвякивал, когда она бегала.

— Божество металла, да? — негромко, без эмоций произнёс Савитар, пока сидел за чашкой чая в доме Кирана с ним самим.

— Думаю, да, и... Ой! — Киран резко склонился вбок, почти падая, когда Цейтл, будучи уже средних размеров тушей из металла, по привычке бухнулась ему на плечо. — Осторожно, пожалуйста, ты мне плечо так оторвёшь.

Цейтл тут же взлетела и виновато опустилась к нему на колени:

— Прости.

— Лучше на колени садись, да, — мягко выдохнул он, после чего вернул внимание на Савитара. — О чём я говорил? А, точно. Цейтл сама является собранием всех металлов в мире, а ещё способна генерировать новые. Сейчас у неё не так много сил, но когда она подрастёт, то с её помощью мы можем улучшить жизнь наших людей.

— Она сделала такой мощный взрыв, когда родилась, — в глазах Савитара мелькнул холодок, под которым Цейтл прекратила даже двигаться. Впрочем, этот холод тут же прошёл, сменившись на безразличие, — почему она сейчас не может использовать те силы?

— Потому что при рождении и во время смерти божества выбрасывают потоки энергии, которые сами от себя не ожидают. Поэтому ей только предстоит всему обучиться, — Киран взял чашку в руки и поднёс к губам, собираясь отпить чай.

— А почему именно девочка? Это же бесполое существо.

Полетели брызги, когда Киран подавился. Он отставил чашку обратно на стол и кашлянул:

— Я бы не обсуждал это при ней, — он опустил глаза на Цейтл, но та пожала крыльями, мол, ей без разницы. Тогда он решил продолжить. — Потому что Аджит всегда считал её девушкой. Из-за этого она решила, что хочет ею быть. Я тоже являюсь бесполым сгустком света, знаешь? Просто захотел выглядеть вот так. А вас с Рашми я создал сразу в облике людей.

Савитар внимательно смотрел на своего бога, словно обдумывал всё услышанное, после чего прикрыл глаза, поднялся и вздохнул:

— Ясно. Пойду помогу Рашми с тренировкой наших новых солдат.

— Да, конечно. Позже я присоединюсь к вам, когда закончу заниматься с Цейтл.

Савитар, который уже собрался уходить, обернулся. Киран о чём-то негромко, но весело болтал с птицей у него на коленях, временами поглаживая её то по перьям, то по клюву. В эти моменты в его глазах всегда виднелось искреннее счастье, полное любви и желания заботиться. Киран, сам того не замечая, вновь принял на себя роль отца. Савитар помнил, что их с Рашми создали уже взрослых, и Киран не слишком часто уделял им внимание, наполненное лаской. Он не считал, что это плохо или что их с сестрой любят меньше, нет. Его беспокоило лишь то, что эта новая Богиня не принесёт ничего хорошего их городу.

***

Цейтл росла быстро. Она ясно помнила Аджита и его голос, который, казалось, слышала буквально вчера. Помнила то всепоглощающее горе и всю ненависть, которые вскипели в ней, когда она увидела, как толпа врагов со всех сторон забивает его до смерти, а он ничего не может сделать, даже применить силу, дарованную его правителем. Она так хотела помочь, но не успела, и именно это чувство — бесконечное, черное горе — стало первым, что ей довелось испытать после рождения божеством. Она не видела ничего, кроме теряющего тепло трупа человека, который был для неё целым миром. Но в тот момент зазвучал голос, такой знакомый, и Цейтл сразу же узнала Кирана. Аджит много о нём рассказывал, с теплом, с верой, и она не могла не перенять его искреннюю преданность. Когда пришёл Киран, ей показалось, что пришло само её спасение. Именно он помог ей оправиться после потери Аджита и никогда не оставлял одну, пока она была маленьким, глупым птенцом. Позже, когда она подросла, то начала понимать, почему некоторые люди так холодны с ней. Цейтл ясно осознавала, что сделала, но не считала, что должна нести за это какое-то смертельное наказание. Безусловно, она искренне жалела несчастных жителей и старалась хотя бы чем-то помочь тем, кто готов был говорить с ней. Сейчас она ни за что и никогда не допустила бы то, что сотворила однажды, и верила, что её помощь и осознание вины помогут гораздо больше, нежели публичное повешение.

Прошло вот уже две сотни лет. Людские поколения сменились, как и отношение к Цейтл. Теперь её воспринимали равной Кирану, почти вторым правителем, хотя сама она понимала, что ей ещё очень далеко до этого звания. Она вновь изменилась и теперь была лебедем размером с одноэтажный дом, который не то что на коленях Кирана, но даже в зале его жилища прекратил помещаться. Но и так она нашла выход из положения: построила себе металлический навес в городе и сидела там, укрываясь от дождя. Позже горожане всё-таки уговорили её сделать себе стены и сами принесли стекло, дабы вставить окна. Таким образом, у Цейтл появился свой дом. Иногда она приходила к Кирану на холм, где он обычно любил сидеть, и ложилась рядом, разговаривая или засыпая. Если Киран видел, что её клонит в сон, он начинал тихо, мягко напевать одну старую мелодию. Это действовало на Цейтл успокаивающе.

— А что это за мелодия? — как-то раз спросила она, глядя на город.

— Мне её часто пел мой наставник. Он говорил, что это древняя колыбельная, одно из немного, что осталось от его прошлого, — Киран со слабой улыбкой посмотрел в голубое небо.

— Что-то случилось с его прошлым? — произнесла Цейтл. Она всегда задавала вопросы в лоб.

Киран странно усмехнулся и перевёл туманный, будто чуть мрачный взор куда-то в сторону:

— Ничего. Просто оно прошло.

Она тогда могла поклясться, что он смотрел на парящую в небесах Селестию.

***

Савитар никогда не относился к ней с радушием, поэтому Цейтл старалась его избегать. Она пробовала задавать ему прямые вопросы насчёт этого и получала такой же прямой ответ: «Твоё рождение сопровождалось смертью». И даже когда она пыталась сказать, что готова служить во благо людям, Савитар ограничивался холодной ухмылкой и фразой: «Ну, давай». Видя, что контакт не идёт, Цейтл решила меньше с ним пересекаться. Это не всегда получалось, так как он и Рашми часто бывали рядом с Кираном. Вот и сейчас они оказались здесь, в поле, недалеко от города, где Киран собирался обучить её новой магии. Ей было не слишком комфортно, но она знала, что Рашми будет одёргивать брата, поэтому на душе становилось полегче.

— Итак, — начал Киран, хлопнув в ладоши, — ты уже достаточно хорошо владеешь своей силой, поэтому я хочу обучить тебя обращаться в человека.

Цейтл изрядно удивилась, но тут же ощутила нечто среднее между радостью и волнением:

— Так мне будет удобнее находиться среди людей?

— Верно, — он был похож на учителя, который хвалит ученика. — Смертные больше доверяют существам, похожим на них самих, поэтому иметь человеческую форму — важная вещь для любого божества. Нам достаточно подумать, как мы обращаемся, после чего направить силу в этот образ. А если хочешь изменить внешность, то нужно для начала представить её, — он вдруг умолк, но через секунду тихо произнёс. — О чём я говорил? Точно. Цейтл, попробуй применить эту магию.

Савитар вдруг напрягся, внимательно смотря на Кирана. Что-то вызвало в нём тревогу, и Рашми понимала, что именно. Они молча переглянулись, но решили не говорить вслух. Цейтл не заметила ничего и уже закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на человеческом обличье. Она ясно представила себе руки, ноги, голову и туловище, после чего направила всю энергию на то, чтобы воссоздать этот образ наяву. Пока она решила не придумывать какую-то внешность, а научиться хотя бы в целом принимать облик. Её окутало слабое серое сияние, после чего лебединое тело начало меняться. Киран, видя, что у Цейтл всё получается, легко улыбнулся и подошёл чуть ближе, как раз в тот момент, когда перед ним уже стояла девушка: средний рост, стройная фигура, длинные серебристые волосы, внизу переходящие в тёмно-серый цвет, медного цвета глаза. Она была одета в белый балахон с капюшоном — стандартное божественное одеяние. Пока Цейтл открыла глаза и с неясными чувствами осматривала себя и свои руки, Киран произнёс с явной гордостью:

— Поздравляю, ты выросла на ещё одну способность.

— На базовую способность, которой обладают все, кто не является человеком, — поправил Савитар, скрещивая руки на груди.

— Прекрати. На это тоже нужны силы. У тебя у самого были проблемы с перевоплощением из человека в свет, так что... — Рашми не договорила, но со слабой ухмылкой повернула голову к брату, приподняв брови.

Тот ничего не ответил, только посмотрел куда-то в сторону, на далёкие деревья. Киран, глядя на них, вздохнул, но в итоге вернул внимание на Цейтл:

— Как ощущения?

— Немного непривычно, но в целом я понимаю, как управлять этим телом, — она сжала и разжала пальцы на руках. — Нужно подвигаться, и всё будет в порядке.

Савитар выдохнул и обратился к Рашми:

— Ну, всё, ты посмотрела на неё? Можем идти патрулировать? Там территории без нас остались.

— Хорошо, хорошо, — устало ответила та. Перед тем как уйти, она вновь взглянула на Цейтл. — Так держать. Думаю, люди будут очень рады увидеть тебя такой.

Та в ответ ей улыбнулась с негромким «Угу», после чего брат и сестра исчезли в ярких вспышках. Киран остался, дабы понаблюдать за тем, как его ученица осваивает новую форму, и было бы трудно не заметить, как он рад. Спустя где-то пару часов, когда Цейтл уверенно заявила, что готова выйти к людям, они с Кираном направились в город. Каково же было удивление всех местных, когда они не увидели перед собой привычного огромного лебедя, а узрели красивую юную особу. Слухи быстро разлетелись, и вот уже спустя минут пятнадцать достаточно много горожан пришло посмотреть на новый облик своего второго Бога. Она раньше, конечно, получала внимание, но с таким наплывом столкнулась впервые, так что не всегда успевала отвечать на вопросы или восхищённые фразы. Всё человеческое буйство улеглось где-то спустя тридцать минут, народ начал расходиться, и остались лишь самые любопытные, которые тут же начали спрашивать:

— Госпожа Цейтл, а Вы теперь всегда будете в этой форме? — трое парней замерли в ожидании.

— Думаю, да, — ответила она практически сразу.

— Это замечательно, Вам она очень идёт! — тут же отозвались они. Кажется, это было единственное, что их волновало.

Едва Цейтл успела сквозь смешок их поблагодарить, как раздался ещё вопрос:

— Госпожа Цейтл, Вы так давно уже с нами, но не имеете титула. Вам нравится «Железная принцесса»? — говорила взволнованная девушка. — «Принцесса» — это значение Вашего имени, и Вы с Владыкой Вспышки стоите, как король и его дочка-принцесса.

Цейтл и Киран растерянно переглянулись. Такого откровения они явно не ожидали.

— Ну, тогда уж «Медная принцесса». Смотри, какие у неё красивые глаза, — нашлась женщина постарше.

По той кучке людей, что осталась, прошёлся одобрительный шёпоток. В конце концов, Киран с улыбкой пожал плечами, и Цейтл, кинув на него лёгкий взгляд, ответила с долей смущения:

— Если вы так хотите... Мне нравится «Медная принцесса».

Народ тут же бодро заговорил, а та, кто предложила это звание, почти каждому принялась оповещать, что именно её задумку одобрили сами Боги. Эта новость по городу теперь разлетится очень быстро.

***

Прошло несколько дней. Цейтл устало откинулась на спинку стула, когда закончилось очередное собрание, на котором главы людской армии и Савитар с Рашми докладывали общую обстановку. Последние почти сразу отправились на разведку в лес, где вроде как было замечено божество, остальные же разбрелись по своим делам. Киран всё ещё сидел за столом, погружённый в мысли, пока Цейтл сокрушалась:

— Я не понимаю, как ты вообще быстро анализируешь всю эту информацию? Её так много, и решения надо принимать почти мгновенно. Это всё из-за твоей природы вспышки, да?

— Моя природа здесь не при чём, — он усмехнулся. — Это всё годы тренировок. Когда сталкиваешься с одними и теми же ситуациями тысячи раз, начинаешь за секунду понимать, что делать. Позже я потихоньку обучу тебя этому. Сейчас спешить некуда.

Цейтл помолчала где-то секунд десять, после чего с любопытством спросила:

— Киран, а расскажешь о своём детстве? Как оно проходило?

Тот издал негромкий и короткий вздох, понимая, что спокойно подумать ему не дадут. Впрочем, это не было обязательно делать прямо сейчас, потому он начал:

— Я рос вместе со своим наставником. Не знаю, как я появился, просто помню, что с самого начала был с ним. Он был очень мудрым, умел хорошо объяснять и хотел, чтобы я нёс его знания дальше, — взгляд его немного изменился, будто он вспомнил, что не выполнил что-то.

— А что за знания? Ты их несёшь дальше?

— Хороший вопрос, — на лице Кирана пробежала усмешка, но он вернулся в своё обычное состояние. — Что-то несу, что-то не несу, потому что эта информация больше не должна существовать.

— Потому что... Она несёт некую угрозу?

Руки Кирана незаметно вздрогнули, он закрыл глаза на пару секунд. Иногда его пугало то, с какой прямотой Цейтл задавала вопросы. Сейчас он чувствовал себя как преступник на допросе, тревога и волнение начали подниматься из глубин души, оттуда, куда он так старательно заталкивал их все тысячелетия после смерти наставника. Но всё же ему нужно было ответить. Хотя бы ради своего народа. Он понимал, что его спрашивают не с целью вывести на чистую воду, но всё равно не получалось отделаться от этого чувства до конца. Слишком многое было с этим связано.

— Нет, просто эта информация такая старая, что этому миру она уже ни к чему. Как знания о сотворении деревянных мечей для воинов, когда ты можешь дать нашей армии любой металл, — он сделал жест в сторону фигурки из дерева в форме меча, что стояла на тумбе. Ещё один подарок.

Цейтл внимательно вглядывалась в Кирана, чувствуя, что он недоговаривает. Не понимая ничего о тактичности и никогда об этом не задумываясь, она спросила:

— Ты умалчиваешь о чём-то?

— Нет, — Киран ответил как всегда спокойно, но в его тоне различалось заканчивающееся терпение. — Ты вроде бы мало общалась с Савитаром, но такая же подозревающая всех во всём, как и он. Пожалуйста, не делай так, подобные прямые вопросы могут обидеть.

Цейтл ощутила, как у неё запылали щёки. Раньше она вообще не задумывалась о том, что её любопытство способно кого-то задеть. Это же обычные вопросы, что в них такого? Но Киран был для неё центром мира, поэтому его слова на неё подействовали. Наступила тишина. Где-то за окном пели птицы, солнце лилось в помещение сквозь открытые окна. Киран ещё немного посмотрел на Цейтл, а после сказал, поправляя свои длинные рукава:

— А ещё мой наставник любил играть со мной, когда я был маленьким. Помню, ему особенно нравилось... — он замер на полуслове. Выражение на его лице из воодушевлённого превратилось в настороженное, затем он и вовсе побледнел и уставился в стол. — Что-то я подзабыл. Но мы точно часто с ним делали что-то. Что же? Ладно, позже вспомню. Заработался уже, наверное, надо отдохнуть.

— Киран, всё в порядке? — Цейтл не могла игнорировать его состояние.

— Не беспокойся, просто мозг уже отказывается работать.

— Тогда я задаю последний вопрос и оставляю тебя отдыхать, — она поднялась и положила одну руку на стол. По её волосам пробежали солнечные лучи. — Твой учитель был божеством?

— Ну, — Киран чуть помедлил с ответом, — он был драконом.

— Что?! Никогда ни одного не видела, — удивлению Цейтл не было предела.

— Раньше они были нормальным явлением. Это сейчас они ушли куда-то в свои земли, — он отвёл взгляд в сторону, после чего встал со стула. — Ладно, я пойду отдыхать. Если что-то случится, то зови меня, хорошо?

Цейтл смотрела вслед взбирающемуся по лестнице Кирану, чувствуя, что теперь ей предстоит много о чём подумать:

— Да, хорошо.

У её учителя такое богатое прошлое, а она этим никогда не интересовалась. Пожалуй, стоит переварить полученную информацию, а потом спросить ещё что-нибудь, ибо Киран, судя по всему, был не против. Цейтл беспокоило лишь то, что он скрыл от неё что-то. С другой стороны, возможно, она и правда слишком уж цепляется к словам. Ему нет смысла что-то скрывать. Она выдохнула, пальцами легонько постучала по столу и направилась к выходу. Стоит помочь горожанам.

***

Минуло две недели. Постепенно начинало холодать, скоро должна была наступить осень. Солнечных дней стало меньше, и всё чаще над городом висели тяжёлые серые тучи. Жители вовсю были заняты: кто-то стремился поскорее собрать урожай, кто-то — набрать запас лесных ягод и грибов, пока они окончательно не пропали, а кто-то пытался достроить свои жилища или лавки, желательно до того момента, как настанет сезон дождей. Ситуация на границе территории стала напряжённее, потому было принято решение тщательнее и дольше вести патруль, на всякий случай. Конкретно земли Кирана на данный момент никого не интересовали, но стали появляться бездомные боги, которые ещё не имели своих подданных. Даже в землях вечной зимы пару раз мелькали неясные силуэты. Недалеко вспыхивали войны, в основном они быстро угасали, но одно противостояние длилось вот уже неделю и ни в какую не хотело сдвигаться к победе одной из сторон. Рашми и Савитар были вынуждены отходить от дома всё дальше, дабы заметить возможные угрозы, обычных солдат они не пускали далеко, ибо высока вероятность с таким количеством людей натолкнуться на очередного блуждающего бога. Цейтл все две недели искренне желала помочь хоть чем-то, но Киран запретил ей выходить в патруль, мотивируя это тем, что она ещё толком не знала тактики ведения боя, а отпускать её без них равнялось смерти, да и присутствие Богини было нужнее в городе, где каждый день сыпалось по сотне молитв и просьб. Думая о том, что Киран достаточно размеренно и неспешно обучает её драться, Цейтл поняла, что ближайшие пару лет точно может не надеяться покинуть пределы города. Ей хотелось сделать это не только из-за помощи, но и из-за жажды увидеть остальной мир. Видимо, пока что не судьба.

Она выдохнула и создала очередную балку для дома одного из жителей. От его острого слуха это не укрылось, и он спросил, подходя чуть ближе:

— Медная принцесса, что-то не так?

— Нет-нет, всё в порядке, я всего лишь задумалась, — она приподняла уголки губ, тем самым успокоив его тревогу.

Надо быть аккуратнее и сдержаннее рядом со смертными, ибо по какой-то неведомой для Цейтл причине они очень чутко относились к эмоциям их Богов и могли замечать самые микроскопические изменения в настроении. Возможно, наблюдение и обожание, переплетённые между собой, делали своё дело. Цейтл помнила, как Киран наказывал ей не давать слишком большую помощь людям, дабы они сами учились всему, но она не считала, что несколько балок прямо-таки лишат человечество тяги к знаниям. Спустя час она освободилась и направилась к полю, где сейчас должен был быть Киран: смертные попросили его объяснить им какой-то урожайный вопрос. Цейтл прошла через улицы города, здороваясь с людьми, проходящими мимо, а потом вышла на окраину, откуда открывался вид на то самое поле, и остановилась. Она его помнила. Именно здесь произошло её рождение, сотни лет назад, уничтожив как войска противника, так и свои собственные. А теперь на этом месте развели огород. То ли чтобы забыть о том дне, то ли просто так сложилось. Цейтл решила не зацикливаться на не самых светлых мыслях и пошла дальше, мельком глянув на хмурящееся небо. Киран был в середине поля, между грядками. Он говорил с огородниками и держал в руках листья явно от каких-то овощей, но Цейтл так и не научилась их отличать. Когда она приблизилась, люди тут же обратили внимание на неё:

— Госпожа Медная принцесса, приветствуем! Что привело Вас сюда?

— Не обращайте на меня внимания, я всего лишь брожу по округе. Кроме того, Владыка Всполохов умеет интересно вести лекции, поэтому я подошла послушать, — она с ехидной улыбкой посмотрела на Кирана.

Тот усмехнулся в ответ, приподняв брови:

— А Госпожа Медная принцесса закончила свои ежедневные обязанности?

— Конечно, закончила. Иначе бы я не разгуливала вот так свободно.

Смертные, наблюдая за их диалогом, только переглянулись с улыбками.

— Что ж, хорошо. Тогда я продолжу с того, на чём остановился, — Киран, пребывая в приподнятом настроении, перевёл взгляд на зелёные растения у себя в руках.

Цейтл надеялась запомнить хотя бы что-то, но абсолютно всё, что она слышала про огород, вылетало из головы. Даже если ей казалось, что вот оно, древнее знание о редиске, через пару минут оно улетучивалось. Видимо, занятие зелёными культурами было создано совсем не для неё. Когда Киран закончил, люди сердечно поблагодарили его и отправились заниматься овощами дальше. Он постоял пару секунд, а затем с удовольствием потянулся. Цейтл сцепила руки за спиной и с любопытством спросила, чуть склонившись вперёд:

— Куда теперь отправишься? Опять на холм?

— Да, — он не удержался от слабого смешка. — Мои дела тоже закончены, и пока нет новых, я посижу там.

— Любишь ты его.

— Оттуда видно весь город, — он зашагал вперёд, жестом приглашая и Цейтл пойти с ним.

Она, конечно же, согласилась. В мирном молчании они вышли с поля и направились к виднеющемуся вдали холму. Тучи постепенно поднимались, делались бледнее, что радовало. Мимо пролетела стайка мелких птиц. Уже на половине пути Цейтл услышала, как Киран вновь тихо напевает себе под нос ту самую колыбельную, которой его научил наставник. Она её очень любила, эта мелодия вызывала у неё ассоциации со спокойствием, с состоянием, когда тебе ничто и никто не способен навредить. Вот и сейчас она не стала ничего говорить, лишь легко улыбнулась, и тёплое выражение возникло на её лице.

Колыбельная вдруг смолкла.

Цейтл не сразу поняла, что случилось, но когда обернулась, обнаружила, что Киран стоит на месте будто вкопанный. Его кожа стала белой, словно снег, он прикрывал нижнюю половину лица рукой, и глазами, полными шока и испуга, смотрел в чёрную землю. Цейтл ощутила, как у неё закололо в груди, она подошла к нему и с тревогой позвала по имени:

— Киран? Киран, что с тобой?

Он ответил не сразу, перевёл на неё взор, будто не совсем понимал, где находится, но, в конце концов, глубоко, как-то рвано вдохнул и выдавил приглушённо:

— Нет, я просто вспомнил об одном очень важном деле. Очень важном. Цейтл, ты иди пока на холм, а я схожу к Рашми с Савитаром и вернусь.

— Подожди, какое дело? — она не понимала, и от этого ей становилось только страшнее.

— Да там... Утром заметили бродячее божество, очень агрессивное, но далеко от нас. А Рашми с Савитаром после обеда должны пойти прямо в его сторону. Их не предупредили, поэтому я пойду. Обычные солдаты могут не успеть. Иди на холм, хорошо? Я скоро вернусь, — он говорил быстро, иногда глотая слоги, а под конец надел на голову капюшон и развернулся к лесу.

Цейтл никак не успевала сложить информацию в голове, и пока она пару секунд бегала взглядом по Кирану, пытаясь вспомнить, было ли вообще сообщение о подобной угрозе, он уже исчез в белой вспышке. Она протянула к нему руку, на губах её застыло: «Стой!», которое так и не вырвалось наружу. Оставшись одна, Цейтл ещё некоторое время стояла на месте, пытаясь собрать картинку воедино. Она не помнила, чтобы кто-то сообщал об агрессивном божестве, ибо Киран брал её на все собрания. Возможно, кто-то доложил позже? Но вряд ли он забыл бы сказать такое Рашми и Савитару. Что-то здесь было не так, что-то не сходилось. Цейтл резко выдохнула, приложив пальцы к виску, но следом решила всё же отправиться на холм и дождаться Кирана. Всё стоит спрашивать именно у него.

Она просидела там около получаса. За это время небо поднялось ещё выше, сквозь серое полотно стали проглядывать яркие голубые пятна. Подул тёплый ветер, осторожно трогая волосы Цейтл, которая, в противовес светлеющей погоде, сидела на траве с тревожным, чуть мрачным видом. Она уже перебрала в голове кучу вариантов, начиная с того, что Киран сказал правду, и заканчивая тем, что он лгал ей с того момента, когда рассказывал о своём прошлом. Ещё тогда ей показалось, что он вёл себя странно, но в итоге она посчитала, что всего лишь задала слишком много каверзных вопросов. Возможно, её первые подозрения и не были далеки от истины. В конце концов, позади зазвучали шаги. Цейтл тут же вылетела из размышлений, поднялась на ноги и обернулась: перед ней был Киран. Только вот выражение, что застыло у него на лице, она видела впервые: бесцветное, с едва заметным напряжением, полным отчаяния. Такое бывает у смертельно больных людей, которым никак нельзя помочь. Воспоминания отозвались в голове болью, и Цейтл, поджав губы, подошла к Кирану:

— Что происходит? Дело не в выдуманном боге, не так ли? Киран, пожалуйста, объясни, что с тобой?

Он молчал, только смотрел куда-то в землю. В конце концов, он издал тихий, короткий вздох и так же серо, безжизненно произнёс:

— Твои тренировки начнутся завтра. Я обучу тебя всему, что знаю сам, чтобы ты стала отличным воином и правителем.

— К чему такая спешка? Правителем? Киран, — она говорила с нажимом, почти требуя прямого ответа.

Он мельком посмотрел на неё и медленно пошёл вперёд, затем остановился и поднял голову вверх, смотря на парящий в небесах остров. Цейтл не удержалась и тоже направила взгляд туда. Сейчас, когда её нервы были напряжены до предела, она обращала внимание на каждую мелочь.

— Прости, я думал, что смогу дольше это скрывать, — спокойно начал он. — Ты права, нет никакого бога. Я ходил к Рашми и Савитару, чтобы попросить их патрулировать ближе к городу. Ты когда-нибудь слышала об эрозии?

По телу Цейтл прошёл холодок. Киран продолжил:

— Она разъедает сознание изнутри, и ни одно существо, живущее тысячи лет, не способно ей противостоять. Сначала она сжирает воспоминания, затем переходит на личность, а после оставляет одно лишь тело, движимое негативными эмоциями. Мне более семи тысяч лет. Видимо, моё время подходит к концу, — он пустым взором посмотрел на свои руки. — Я уже не могу вспомнить некоторые моменты из прошлого. Например, на нашей сегодняшней прогулке я просто в одно мгновение забыл ту колыбельную, что напевал тебе. Я помню, что она была, но... Как она звучала? Когда я вообще её впервые услышал? Не могу сказать. Эрозия продвигается быстро, я не хочу рисковать своими людьми, поэтому попросил Рашми и Савитара патрулировать ближе. На всякий случай.

Цейтл не хотела признавать, что слышит всё это наяву. Что её самый дорогой человек уже подвергся влиянию этого мерзкого, отвратительного механизма по ограничению жизни. В её голове вдруг стало так пусто, она не могла думать ни о чём, кроме эрозии, беспощадно поглощающей её учителя. Цейтл ощутила, как горло сжалось, но смогла глубоко вдохнуть и хотя бы как-то взять эмоции под контроль. Киран же, когда всё рассказал, буквально на грамм, на одну тысячную почувствовал, что ему стало легче. Эгоистично, наверное, но это так. Он повернулся к Цейтл и подошёл ближе, еле сдерживая потоки душевной боли, рвущиеся наружу. Затем положил руки ей на плечи и тихо сказал:

— Не стоит уже хоронить меня. Я всё ещё здесь и помню то, что было со мной вчера. Скажу честно — я не знаю, сколько именно времени у меня осталось, поэтому, пока оно есть, я хочу передать тебе все свои знания. Цейтл? Ох...

Последнее Киран сказал, чувствуя, что плечи его ученицы задрожали. Решив, что пока достаточно слов, он молча обнял её и замер, глядя в землю. Сама Цейтл не могла остановить слёзы, которые то и дело вытекали наружу. Она обняла Кирана в ответ, крепко вцепилась в него, будто он мог умереть прямо сейчас. Раньше слова о том, что теперь её будут всерьёз учить бою и умению править вызвали бы радость, но сейчас это не приносило ничего, кроме бесконечно горького осознания. Она была готова отказаться от всего этого, лишь бы Киран остался жив.

***

Смертным решили ничего не говорить до самого конца. Пускай спокойно себе живут, не беспокоясь о том, что происходит где-то за занавесом. Перед ними Киран не выказывал и тени печали, казался таким же, как и всегда, но Цейтл знала, как долго он может сидеть ночью в своей комнате, в темноте, вцепившись руками в волосы и пытаясь вернуть хотя бы крупицу того, что отбирала у него эрозия. Будто это может её уничтожить. По Рашми и Савитару все эти новости ударили не менее сильно. И если последний мог держать себя в узде и делать вид, что ничего не происходит, то бледное лицо и хмурое настроение Рашми выдавали всё, что только можно. Цейтл понимала её, но хотя бы ради Кирана и людей старалась вести себя как обычно, пускай это не всегда получалось и её спрашивали, что же такое произошло. Благо, она всегда могла сослаться на то, что у неё что-то не получается по учёбе.

Как и говорил Киран, прямо со следующего дня он начал её тренировать, развивать боевой потенциал и учить использовать все свои способности на максимум. Эти уроки длились с раннего утра и до середины дня, после чего Цейтл, немного отдохнув, шла изучать основы правления. Они состояли в том, что Киран рассказывал и показывал ей, как должен мыслить Бог, управляющий кем-то, как должен распределять ресурсы, рабочую силу, как принимать простые и сложные решения — иногда всё это смешивалось в её голове, но она старалась изо всех сил, ибо ясно понимала, что на ней когда-то будет висеть будущее всего этого города. Савитар, конечно, выступал против её кандидатуры, но Киран строго откинул всё его несогласие.

Минуло четыреста лет. За это время количество новых божеств вновь выросло, и теперь они всё ближе располагали свои территории друг к другу. Естественно, многим это не нравилось, нередко начинались битвы, звуки которых долетали и до города Кирана. К тому времени он уже завершил основную часть обучения Цейтл и теперь, как сам выразился, ему оставалось только дополнять её знания и отправлять на практику, что он и делал, отпуская её в патруль. Пару раз она даже предотвратила нападение на город бездомных божеств, чем заслужила ещё больше людского восхищения. За прошедшие столетия Цейтл узнала практически всё о себе и границах своей силы, потому основательно взялась рассказывать людям о металлах и показывала, где и как их добывать. Особенный восторг у всех вызвал вольфрам, и Цейтл получила одноимённое прозвище в честь него, помимо уже имеющейся «Железная дева». «Медная принцесса» постепенно начала забываться, считалась устаревшей. Савитар и Рашми продолжали нести службу, теперь чаще прибегая к грубой силе против начинающих наглеть богов. Радовало то, что почти все из них были не особо мощными, в противном случае даже Цейтл с Кираном пришлось бы туго. Помимо этого, не так давно к их землям присоединился народ, потерявший своё божество, и теперь общая численность смертных достигла девяти тысяч.

Что же касается самого Кирана, его состояние продолжало ухудшаться. Эрозия проникла достаточно глубоко, чтобы стирать свежие воспоминания. Он не помнил, кто такой Аджит, не мог сказать, как встретил Цейтл и что было с его людьми десять лет назад. Его поведение иногда становилось агрессивным, он начинал нести бред, потому стал реже выходить с горожанами на контакт. Многие обязанности взяла на себя Цейтл, да и у смертных не возникало особых вопросов, так как сейчас жило поколение, привыкшее к тому, что их второй Бог редко появлялся на публике. Близился конец дня, Цейтл как раз смогла разобраться со всеми делами, потому направилась в дом, чтобы навестить Кирана. На холм он больше не выходил. Она взобралась по новому деревянному порожку и открыла входную дверь. За пролетевшие столетия комната для собраний почти не изменилась, только обновилась мебель: другой стол, другие тумбы, растения в горшках и ковёр на полу. Не имея причин задерживаться здесь, Цейтл прошла к лестнице на второй этаж, а затем, когда поднялась, подошла к двери Кирана и постучала костяшками пальцев.

— Входи, — донеслось с той стороны.

Она осторожно прошла внутрь: комната была небольшой, в ней стояла резная кровать, такой же шкаф и комод, сделанные одним мастером. На полу лежал мягкий коврик, а на стенах висела парочка картин, что люди нарисовали когда-то для своего Бога. Киран сидел около открытого окна на стуле и молча вглядывался в открывающийся летний пейзаж. Лицо его не выражало ничего, и это стало его обычным состоянием, особенно в последние годы. Цейтл бесшумно подошла, сцепив руки меж собой и глядя на своего учителя глазами, полными спокойного отчаяния, когда ты принял, что ничего уже нельзя изменить. Некоторое время висела прохладная, печальная тишина.

— Как твои дела? — всё же нарушила она её. Голос её был еле слышен, чуть сдавлен.

В ответ донёсся глухой смешок и полное яда:

— И правда, как? — Киран шумно выдохнул и изменился в лице. — Прости. Я в норме, насколько это возможно. Заносит иногда только. Говорю что-то невообразимое.

Он повернулся к ней и натянуто улыбнулся. Его дух не был настолько сильным, чтобы позволять одаривать мир искренним светом до самого конца. Цейтл опустила глаза: для неё оказалось невозможным смотреть на своего учителя, который силился хотя бы сделать вид, что над ним не нависла уродливая смерть. Киран прекрасно это видел, потому издал «хм» и прислонил руку к губам, думая. Прошло секунд десять, прежде чем он сказал, глядя в окно:

— Цейтл, я бы относился к этому по-философски. Не будь мой разум забит всякой ерундой, которую эрозия придумывает каждый день, я бы искренне улыбался. Правда. Я прожил долгую жизнь, у меня есть свой народ, близкие мне фамильяры и есть ты. Мне не о чем жалеть. В наше время далеко не каждое божество может похвастаться таким. Ты не согласна?

— Ну...

Больше ни звука от неё не донеслось. Она прекрасно понимала, о чём он, и видела в этом правду, но только с его стороны. Для Цейтл, как для той, кто дорожит Кираном, эти слова не были утешением. Ровно как и для Рашми с Савитаром. Да будь он хоть властелином мира и исполни все свои желания, для них это не уменьшило бы страдания от его потери. Но они хотя бы будут знать, что умер он не в сомнениях и сожалениях. Где-то на улице послышался смех — компания подростков хохотала над какой-то шуткой, то ли рассказом. Киран перевёл на них взгляд.

— Сейчас они такие беспечные. Знаешь, а когда-то им приходилось почти выживать. Люди слабы, поэтому для их появления в этом мире понадобилось уничтожить драконов и их семь властителей. Этот мир отобрали у коренной расы и отдали в руки иноземной. Как печально. Появление Селестии лишь усугубило всё, и неизвестно, где сейчас Первородный и что с ним. Пропали даже четыре его тени, и правят всем ложные боги, что прячутся ото всех на своём острове, подобно крысам. Они уничтожают всё и вся, кто узнает об их секрете, не жалея целые континенты. Я должен был нести эти знания, но мне стало так страшно. Я очень послушный бог по меркам пришельцев, но ужасный последователь по меркам истины этого мира, — он говорил негромко, будто находился в некоем трансе.

Цейтл совершенно не понимала о чём речь, потому вздохнула:

— Киран, ты опять говоришь какую-то чепуху.

— Чепуху? Дракон воды возжелала возродиться в форме человека. Когда это произойдёт, то... Мой наставник говорил что-то... Что же произойдёт? — он приложил руку ко лбу, силясь вспомнить.

Цейтл подошла к нему и положила руку на его плечо:

— Правда, хватит. Эрозия снова заставляет тебя говорить что-то странное.

Киран моргнул, словно только что проснулся. Глаза его на мгновение расширились, но он тут же вернулся в своё прежнее состояние:

— Прости. Не слушай меня. Не надо это запоминать. Хорошо?

— Хорошо.

Она уже не раз слышала, как он начинал говорить что-то, не соответствующее действительности. Это происходило всё чаще, произошло и сейчас, как она посчитала. В такие моменты обычно она, Рашми или Савитар просто останавливали Кирана, дабы он сам себя не путал и не погружался в безумие ещё больше. Она посидела с ним немного, а затем её позвали, чтобы решить срочную проблему с одним из горожан. Цейтл не хотела оставлять Кирана одного, но он сказал, что ещё не настолько выжил из ума, чтобы нуждаться в постоянном присмотре. С тяжёлым сердцем она ушла. На душе было паршиво.