Глава 21
ЧОНГУК.
С того момента, как я выехал из Нью-Йорка, забрав у Кирилла один из пуленепробиваемых внедорожников, я не мог дождаться возвращения в Мэн. Город был шумным, вонючим и хаотичным. Каким-то образом среди тихого леса и грохочущего океана Хэйд-Харбора в моей груди поселился проблеск спокойствия.
Мне не терпелось вернутся к ним. К моей семье.
Я ожидал, что будут пробки. Я ожидал, что будут задержки. Чего я не ожидал, так это того, что мне придется съехать с дороги на обочину шоссе сразу за Нью-Йорком.
Четыре машины зажали меня и вытеснили с дороги. Я быстро отправил сообщение о своем местонахождении Артуру и проверил пистолет.
Мужчины вышли из своих машин и остались стоять, ожидая своего босса. Низкий, кипящий гнев вспыхнул в моей крови, когда я узнал фигуру, осторожно спустившуюся из внедорожника.
Антонио Манобан.
Он направился в лес недалеко от трассы. Я вышел из машины и был мгновенно окружен. Он не мог убить меня прямо здесь, не с теми сделками, которые у него были с Кириллом. Я последовал за ним в лес.
Антонио остановился прямо внутри, где рев проезжающих машин был приглушен. Он стоял ко мне спиной, в то время как его люди выстроились вокруг нас.
— Тони, какой приятный сюрприз. Немного драматично, но это в твоем стиле, я понимаю. Всегда переигрываешь, не так ли, старик?
Антонио медленно повернулся. За последние семь лет он сильно постарел. Я мог только благодарить судьбу за то, что он все еще жив. Я так долго мечтал убить его, что никогда не оправился бы от разочарования, если он бы умер до того, как у меня появился шанс.
— Все еще шутишь перед лицом смерти, парень? Я так понимаю, тюрьма не вбила в тебя ни капли здравого смысла.
— Все когда-нибудь умирают. И твой день скоро наступит.
Антонио бросил на меня злой взгляд.
— Ты серьезно угрожаешь мне? Разве ты не видишь, кто здесь контролирует ситуацию?
— Все, что я вижу, — это грустного, истощенного старика, который не смог уберечь даже собственную семью.
Антонио ухмыльнулся. Вот оно что. Он не знал, что я знаю о том, что Лиса жива. Ему доставляло удовольствие лишать меня этой информации. Знание того, что он угрожал безопасности Лисе и Лео, вызывало у меня желание убить его прямо здесь и сейчас. К сожалению, он был прав. Время было неподходящее. Я был в меньшинстве, и Антонио заслуживал гораздо худшего, чем быть застреленным, чисто и просто, на шоссе. Его смерть должна была занять дни. Нет, на самом деле, годы.
— Ах, да, ты имеешь в виду мою дочь-шлюху. По крайней мере, с ее смертью она перестала позорить меня. Честно говоря, это было облегчением.
Я набросился на него, не раздумывая. Мое первый, несдержанный рывок застал всех врасплох. Мне удалось подобраться к нему вплотную, и первый же удар пришелся ему точно в живот. Через секунду меня оттащили назад. Я рассмеялся, когда его телохранители нанесли несколько ударов.
Антонио, пошатываясь, подошел ко мне только тогда, когда мои руки были слишком крепко сжаты, чтобы я мог двигаться.
— Ты тупой кусок дерьма. Если бы не твой брат, ты был бы мертв, пристрелен, как собака на обочине дороги.
— Жаль, что ты ничего не можешь сделать. Все, на что ты способен, — это щекотать меня? Давайте, ребята, поднапрягитесь.
— Ты совсем спятил. Тюрьма свела тебя с ума.
— О, Тони, ты себе даже не представляешь.
Антонио долго смотрел на меня, прежде чем выпрямиться и разгладить свой костюм.
— Я хотел увидеть тебя, чтобы напомнить о том, что с тобой сделало вмешательство в дела моей семьи. Я вижу, это сломило твой слабый разум.
— Как скажешь, Манобан. Давай будем честны. Ты хотел увидеть меня, чтобы вонзить нож. Хотел напомнить мне о ней и увидеть дыру, которую проделала её смерть, верно? Переходи к делу, у меня нет целого дня, чтобы стоять и меряться с тобой членами.
Антонио рассмеялся, слегка покачав головой.
— Я вижу, что ошибался. Я думал, Лиса была небезразлична тебе. Ты был единственным мужчиной в ее жизни, ты знал это? Если не считать ее кузена, конечно.
— Не произноси его имени при мне, — пригрозил я прежде, чем смог сдержаться. Черт.
Глаза Антонио просветлели.
— Сильвио — больное место? Это потому, что из-за его убийства ты так долго сидел в тюрьме? Или потому, что он продолжал пытаться трахнуть Лису, как некастрированный кобель?
Антонио наклонился, заглядывая мне в лицо.
— Знаешь, мне кажется, я так и не сказал твоему брату. Лиса была беременна, когда умерла. Я не успел узнать, от кого — от тебя или от Сильвио. — Его маленькие глаза горели злобой.
Эти небрежные слова лишили меня самообладания, и я снова набросился на него. На этот раз телохранители вмешались быстрее. В конце концов, я пересмотрел свои планы о долгом убийстве. Этому ублюдку просто нужно было исчезнуть с лица земли.
От удара прикладом пистолета в лоб у меня помутилось в глазах. Я упал на колени, пока Антонио, пошатываясь, подошел к своим людям. Он держался за грудь.
— Слишком волнительно для тебя, Тони? Я и забыл о твоих проблемах с сердцем. Вероятно, я мог бы убить тебя, просто разозлив. У меня это получается без особых усилий, так что будь осторожен.
С моей брови капала кровь, стекая по лицу и губам. Я вытер ее.
— Ты не стоишь того, чтобы попасть в больницу, — пробормотал Антонио и кивнул своим людям. Очевидно, он пришел только позлорадствовать. У него были связаны руки.
Они оставили меня там, на лесной подстилке. Я смотрел на голубое небо, в окружении деревьев над головой.
Мои мысли вернулись к Лисе и Лео. Я хотел вернуться к ним, а не спорить здесь с ее отцом — человеком, который скоро умрет. Ветка, треснувшая слева от меня, заставила меня сесть.
— Передумал и решил закончить работу?
Я обернулся, чтобы посмотреть, кто же меня нашел на этот раз.
Из-за деревьев вышел мужчина. Похоже, он был один. Он был высокий и широкоплечий, в костюме от итальянского дизайнера, словно рожденный для него. У него не было улыбки сестры, но зато были ее темные глаза.
Он возвышался надо мной, пока я сидел на земле и смотрел на него снизу вверх.
— Ренато Манобан. Два Манобана за один день. Повезло мне. Чем обязан такому удовольствию?
Челюсть Ренато была крепко сжата. Он посмотрел в ту сторону, куда ушел его отец.
— Чонгук Чон. Нам нужно поговорить.
— О чем?
— О Лисе.
Мы пошли в закусочную где-то на шоссе. Ренато выглядел неуместно. Он был таким же непринужденно элегантным, как и его сестра. Из тех, кто легко вписывается в престижные мероприятия. Вероятно, он мог бы подкрасться к сенатору у всех на виду и прикончить его в уборной, что мне бы никогда не удалось. От меня слишком сильно веяло жестокостью, не говоря уже о мертвых глазах и татуировках. В тюрьме я превратил свое тело в смертоносное оружие, и все, у кого было хоть капля мозгов, держались в стороне. Очевидно, это правило не распространялось на семью Манобан.
Ренато попросил эспрессо и шокировано наблюдал, как я заказываю блинчики.
— Ты серьезно собираешься есть блинчики прямо сейчас? — Его глубокий, сухой голос заставил меня усмехнуться.
— Ты заказал двойной эспрессо в закусочной на шоссе, а сумасшедший я?
Ренато наблюдал за мной, а я смотрел на него в ответ.
— О чем ты думаешь? — спросил он через минуту.
— Ты напоминаешь мне ее. Вы очень похожи.
— Я не так хорошо выгляжу в платье, — сказал Ренато.
— Верно. Твоя сестра выглядит хорошо во всем, что носит, — усмехнулся я.
— Ты имел в виду, выглядела, верно? — спросил Ренато.
— Разве?
Он склонил голову набок, изучая меня.
— Ты же уже нашел ее, да?
— А ты как думаешь? Нет места, где Лиса смогла бы спрятаться от меня. Если бы я не нашел ее в загробном мире, я бы тут же вернулся в этот мир, чтобы продолжить поиски. Бессмысленно было пытаться спрятать ее. Это только разозлило меня.
— Ты навредил ей? Знай, что если да, то этот разговор вот-вот пойдет под откос.
Я ухмыльнулся ему.
— За это ты получаешь баллы. Я потратил семь лет, решая, должен ли ты умереть за то, что подвел ее, а затем несколько недель раздумывал, достоин ли ты смерти, раз оставил ее одну и позволил отцу угрожать ей… твои акции только что выросли на мизерную величину.
— Я так понимаю, это означает, что ты не причинил ей вреда.
— Это означает, что я убью любого, кто это сделает, включая меня самого, — решительно заявил я.
Ренато долго смотрел на меня. Это был взгляд брата, оценивающего своего будущего шурина.
Наконец он кивнул.
— Я никогда не хотел, чтобы она исчезла. Я не хотел лгать, но мой отец обладает большой властью в семье. Еще не пришло время сменить его. Да и, честно говоря, я думал, что у него есть максимум год. Он был так болен после первого сердечного приступа. Но каким-то образом ему удалось продержаться семь лет. Иногда мне кажется, что он никогда не умрет.
— О, он умрет, и очень скоро. Я обещаю.
Официантка поставила перед нами блинчики и эспрессо Ренато. Он сделал глоток и поморщился, пока я откусывал свой первый маслянисто-сладкий кусок. С тех пор, как я нашел Лису, даже еда стала вкуснее. Как будто я медленно возвращался к жизни.
— Так ты собираешься убить его? — спросил он.
— А что, ты этого хочешь? Только не говори мне, что ты из тех, кто ждет, пока кто-то другой сделает грязную работу? Такого босса не будут уважать.
— Не учи меня правилам семьи, о которых ты ничего не знаешь. Мы не такие, как вы. В моей семье уважение к предшественнику — самое главное. С возрастом приходит мудрость, а это признак сильного капо. Антонио уже стар, но у него все еще есть сторонники. В одиночку его будет трудно сместить.
Он испустил глубокий, болезненный вздох, выбивая пальцами по столу дробь.
— Я не могу убить его. Это поставит под угрозу мое положение будущего капо. Но ты мог бы. С помощью изнутри и подсказками, как застать его одного, уязвимого… ты мог бы это сделать.
Я доел свой последний кусок, заставив брата Лисы ждать. Наконец, закончив жевать, я не спеша отложил вилку и улыбнулся ему.
— Теперь ты говоришь на моем языке, Ренато Манобан.
Он улыбнулся в ответ.
— Зови меня Рен.
— Рен. Думаю, мы отлично поладим.