Глава 4. Евреи и немцы.
Сказать, что Бруно был в шоке - ничего не сказать. Он не мог прямо спросить отца об этих страшных лагерях, так как пришлось бы объяснять, что он там делал и кто емуоб этом рассказал, а получить пониже спины или подставить Павла не хотелось, и он схитрил.
- Папа, я прочитал в газете странное слово, объясни мне, что это.
- С каких пор ты газеты читаешь?!
- Решил интересоваться войной.
- Видно, сын военного! Хвалю! Что за слово?
- Лагерь смерти.
- Дай сюда эту газету!!!
- Я ее выкинул.
- О таком в газетах не пишут и вслух не говорят! Это места, где наши солдаты держат евреев!
- Чем же евреи плохи?
- Почитай вместо Гранта труды наших соотечественников о ужаснейших паразитах и врагах нашей родины! Представь себе огромную нацию, в которой все хитры, жестоки и мерзки!
- Но разве не глупо судить по нации?
- Будешь такое говорить, отправлю в свой личный лагерь, чтобы ты там познакомился с этими существами! Чего уставился? Да, твой папа их жгет!
В дверях возник уже виденный с утра Котлер, весь в помаде, которую мама дарила Гретель.
- Извините, что подслушал! Но пойми, парень, этих существ нельзя оставлять в живых!
- У меня болит голова, могу я уйти?
- Отчего у тебя болит голова?
Бруно хотел ответить: "От тебя", но сопоставил себя и этого здоровенного кабанчика, поэтому обошел белобрысого ловеласа и молча пошел к себе в комнату.